– Вот говорят, природа на детях отдыхает. Однако вы – убедительный пример того, что попадаются исключения. Талант отца определённо передался и вам.
– Передался от отца – мне? Странное утверждение. По-моему, актёрский дар или есть, или нет. У меня, например, бабушка была актрисой. От неё передалась любовь к театру и актёрской профессии, но не дар. Так что считать, будто он во мне от папы, можно лишь чисто гипотетически. Потому что, во-первых, я никогда с ним вместе не жила. Во-вторых, он мне ничего не прививал. В детстве я видела отца всего несколько раз! Потом он приехал к нам, когда я уже поступила в университет на факультет журналистики (у меня ещё и диплом МГУ).

В принципе, я считаю, наличие таланта зависит только от природы. И если он тебе достался, надо его развивать. Поэтому я не могу сравнивать себя с папой. Он – выдающийся, совершенно уникальный артист. И у нас с ним просто одна профессия. Но ведь у папы есть дети от других браков, мои братья. Антон, например, стал прекрасным театральным режиссёром. Он очень умный, интеллигентный, талантливый. Лёша был актёром, потом ушёл в бизнес, работал с недвижимостью лет тридцать, а теперь вернулся в нашу профессию. Мы все трое очень любим театр. А вот у моей дочери Маши нет такого горения. Она предпочитает кино. Может быть, потому что не застала тот театр, в который мне посчастливилось прийти совсем юной. Но я надеюсь, что любовь к театру к ней ещё придёт.

– Мне кажется, у театрального артиста психологическая нагрузка куда больше, чем у киноактёра. Ведь спектакль играется перед живыми зрителями.
– Не могу согласиться. В кино тоже нужна выносливость – правда, больше физическая. По двенадцать часов попробуй поработай! Столько длится обычная смена. А если ещё плюс два часа? В таком режиме моя Маша в шестнадцать лет снималась в «Кармелите», играла цыганку и бегала босиком по промёрзшей земле. Нет, съёмки – это тяжело. Кроме того – поезд, бессонные ночи, а утром надо быть в форме и с выученным текстом, потому что на площадке у тебя на это нет времени. Чтобы всё перечисленное выдержать, требуется большая выносливость. Театр – тоже, конечно, непростое дело. В любом физическом и психологическом состоянии ты должен включаться в роль и выдавать на сцене максимум. Но это – два-три часа работы. А в кино и по шестнадцать часов бывают смены, и ты должен их отпахать!

– Но в кино – дубли. Что-нибудь у актёра не сложилось – можно повторить.
– Что значит «не сложилось»? Ты обязан работать так, чтобы повторов по твоей вине не возникало, ведь это признак профессионализма. А если у тебя десять дублей не сложатся, получается, все остальные тебя должны ждать? Это недопустимо, особенно когда снимаются сериалы. Не могу сказать, что кино – это чистое творчество. Это прежде всего производство. И требует оно очень ответственного отношения. Если ты к такому не подготовлен, тебе просто укажут на дверь. Но театр всё равно лично для меня интереснее.

– Чем?
– Понимаете, театр интереснее тем, кто больше любит заниматься профессией. Он позволяет сосредоточиться не на внешнем эффекте, а заглянуть глубже. Кино – это зарабатывание денег, там платят куда больше, чем в театре. Кроме того, оно даёт популярность. Но профессию ты всё равно получаешь в театре. А в кино эксплуатируешь то, что наработал. Если, конечно, тебе не повезло сниматься у выдающегося режиссёра в хорошем сценарном материале. Кино – это всё-таки математика, я всегда это говорю. Это не только режиссура и сценарий, но и монтаж, и множество важных деталей. Помню, снималась у Юнгвальд-Хилькевича в фильме «Возвращение мушкетёров, или Сокровища кардинала Мазарини». Играла своего рода Миледи нового времени, госпожу де Круаль. У меня были зелёное платье, зелёная шляпа, рыжий парик. Дима Нагиев (он играл Леона, сына Портоса) тогда ещё сказал: «Что-то ты слишком хорошо выглядишь, лучше меня хочешь быть в кадре?» Я отвечаю: «Ага! Меня сейчас ещё снимут крупным планом». (Смеётся.) Говорю режиссёру: «Георгий Эмильевич, а можно я вот сейчас вбегу, остановлюсь, дальше мой крупный план, и я…» Он прерывает: «Стоп. Значит, так: вошла, встала, у тебя рука в перчатке, ты вот так рукой сделала – сняли твою руку, и дальше – коза, снимаем козу». «Простите, а где мой крупный план? Где мои зелёные глаза и зелёное платье?» (Смеётся.) «Алёна, кино – это детали. Мне здесь нужна коза, а не твои глаза».

Так вот, кино – это сумма таких деталей. Ты порой даже не понимаешь, как работает фантазия режиссёра, а в результате получится гениально. Более того, в кино иногда снимаются профессионально очень слабые артисты, ведь здесь недостаток мастерства можно сделать незаметным. Для этого существуют монтаж и другие хитрости кинопроизводства. А театр всё сканирует, ты на сцене такой, какой есть, и зрителя ничем не обманешь.

– Сейчас у вас есть работа в кино?
– Ну, я вот только в ноябре снялась. Кажется, сериал называется «Преодоление». На самом деле всё время возникают предложения. Вот в мае у меня начнётся довольно большой проект. И очень скоро на канале «ТВ Центр» покажут восьмой сезон детективного сериала «Я знаю твои секреты», в котором я играю мать главной героини.

– Какие-нибудь перемены или приключения в жизни вашей героини в этом сериале произойдут?
– Я там теперь блогер, но блогер совместно с моей новорождённой внучкой. Такая вот история. Сюжетная линия развивается, но не в контексте детектива. А мне бы хотелось! Ведь в первых сериях моя героиня была вовлечена в расследования, в которых участвует её дочь. Дочь – верификатор, то есть мгновенно различает по мимике человека, лжёт он или говорит правду. Но все детективные приключения пока проходят мимо моей героини. Однако персонаж яркий, интересный. Я люблю такие роли и всегда стараюсь сделать моих героинь яркими, немного экстравагантными, с чудинкой. Конечно, если такая возможность допускается сценарием. Но зрителям всегда хочется смотреть на персонажи с характером, с изюминкой, а не просто на каких-то мам и бабушек.

– Вашу дочь играет Агата Муцениеце. Как вам работалось вместе?
– Прекрасно. Вообще компания подобралась замечательная. Агата – трудолюбивая, эмоциональная, позитивная. С ней комфортно работать, что не всегда можно сказать о других молодых артистах, с которыми мне приходилось сниматься. Агата – счастливый случай. И с Мишей Пшеничным, который играет следователя, я не первый раз встречаюсь на съёмочной площадке. Он тоже, как мне кажется, достойно существует в профессии. Я уж не говорю о Владе Ветрове, он потрясающий артист, в том числе театральный. Не говорю об Оле Прокофьевой, с которой дружу в жизни, мы с ней работаем в антрепризных спектаклях. Вот у нас с Олей, к сожалению, накрылись гастроли в Сибири, потому что заболел Валерочка Гаркалин. Мы должны были лететь со спектаклем «Кадриль», это спектакль на пятерых: Даниил Спиваковский, Ольга Прокофьева, я, Таня Яковенко. И Валерочка. Он вообще такой был самородок! Невероятно обаятельный, талантливый и умный человек. Валера, кстати, любил этот спектакль и нашу компанию, и мы над ним тряслись, о нём заботились. Его уход – тяжёлая утрата…

– У вас есть человек, к которому вы можете прийти с любой проблемой, поделиться сокровенным?
– Я стараюсь людей своими проблемами не загружать. Да, у меня есть очень небольшой круг друзей, подруг, есть родственники. Я могу сказать кому-нибудь из них, что у меня плохое настроение… Но жаловаться, ныть!.. Во-первых, это не в моём характере, а во-вторых, у всех сейчас проблемы, зачем им ещё мои? Я, наоборот, стараюсь по мере возможности вносить позитив. А что касается моих внутренних переживаний – ну, безусловно, с каждым годом их становится больше в связи с уходом близких людей. Скоро исполнится год, как я маму похоронила. Уходят люди, с которыми связана по профессии, связана по жизни. Я переживаю, но – сама с собой. С подругами мы, конечно, встречаемся, обсуждаем новости, что-нибудь друг другу советуем – но и только. Они такие же, как я, рыдать в жилетку не станут.

– Знаю по своему жизненному опыту: людей вашего склада многие выбирают в качестве жилетки.
– Сейчас есть модный термин «токсичные отношения». Так вот, я не сторонница токсичных отношений. Был у меня недавно случай – с большим сожалением рассталась с подругой. Она постоянно обвиняла всех и вся, видела всё в чёрном цвете. Я это терпела много лет, пытаясь ситуацию исправить. В результате не исправила, и подруга сама прекратила общение, потому что я тоже стала вызывать у неё раздражение, видимо, своими успехами и позитивным отношением к жизни. И я поняла: а зачем, собственно, нужна такая дружба, если она не доставляет радости? Ещё несколько лет назад я бы ужасно переживала из-за этого, а сейчас – нет. Не хочу общаться, и всё. Она мне даже не выразила соболезнование по поводу смерти мамы. И хорошо, что теперь этого человека нет в моей жизни. Просто не нужно идти навстречу людям, которые не идут навстречу тебе.

– Печальная история. А что в последнее время вас порадовало?
– О, у меня всегда масса поводов для радости! Встретиться с подругами, забуриться с ними на выставку или в ресторанчик – всё радует. Обычно бывает так: у кого-нибудь из нас, подружек, появляется подобное желание, интересное предложение – и мы сразу вырываемся и бежим. Кто может, конечно. А нас семь человек. Вот недавно в Кисловодск вчетвером полетели – гастроли отменились, и появились свободные дни. Я сказала: «Девочки, кто со мной? Погуляем, подышим, водички попьём целебной, походим на процедурки…» И полетели!

– На новогодние праздники тоже куда-нибудь летали?
– Нет-нет. У меня же Машенька в интересном положении, поэтому провели эти дни дома. На дачу поехали. Я очень люблю свой загородный дом в Куркине. Мы там практически каждый Новый год встречаем.

– Знаю из интервью, что вы сохранили тёплые отношения с третьим мужем, режиссёром Кириллом Мозгалевским.
– Почему только с ним? Я со всеми мужьями сохранила тёплые отношения! (Смеётся.)

– Наверное, оставаться друзьями с бывшими не так легко?
– Ну, не знаю. У всех по-разному. Главное, что ты выносишь из этой истории. Если у женщины остаются обида, разочарование или даже ненависть, тогда, наверное, хорошие отношения невозможны. Есть женщины, которые и после развода живут с этим негативом в душе. А я – нет, мне уже безразлично всё, что прошло. Правда, в какой-то момент я не хотела общаться с третьим мужем. Мне казалось, он не очень хорошо себя вёл, скажем так, излишне эмоционально. Но прошло время – всё улеглось, и мы стали общаться. Поскольку Кирилл человек своеобразный, ему может вдруг что-нибудь показаться, он начинает искать вокруг врагов и перестаёт общаться. На полгода пропадает. Потом опять появляется. Я абсолютно спокойно к этому отношусь. А с Машиным папой (Кирилл Козаков. – Ред.) более нейтральные отношения. Потому что Кирилл (Мозгалевский. – Ред.) всё-таки Машу вырастил и вообще немало хорошего принёс в нашу жизнь.

С Машиным папой мы очень быстро разошлись, и он четырнадцать лет никакого интереса не проявлял к ребёнку. Поэтому – нейтральные отношения. Здороваемся при встрече, поздравляем друг друга, когда есть повод. Вот на Машиной свадьбе он, разумеется, присутствовал…

Я теперь понимаю, что личную жизнь выстраивала совершенно неправильно, относилась к этому вопросу легкомысленно. Но – что было, то было. За всё приходится платить, и за хорошее, и за плохое. Поэтому – чего уж сейчас вспоминать былые обиды? Правда, никто из троих моих бывших мужей после развода так и не создал семью. Говорю им: «Наверное, это я отбила у вас всякую охоту жениться. Давайте уж, как-нибудь пристраивайтесь». (Смеётся.)

– Это в молодые годы просто…
– Ну да. В возрасте сложно. Вот я настолько уже привыкла жить одна! Я вообще человек очень независимый. И, между прочим, никогда не хотела замуж, оказывалась в загсе просто потому, что плыла по течению. На самом деле я абсолютная кошка! Не потому что эгоистичная – просто у меня всё всегда было подчинено определённым вещам. Главное – ребёнок и работа. Я сутками пропадала в театре. Понимаю, что мужчине трудно выдержать такой график. И ещё…

Скажем, Кирилл, третий муж, – замечательный человек, но совершенно не семейный. Понимание, что надо брать на себя ответственность, что семья – это планирование, необходимость решать бытовые проблемы, ему было совершенно недоступно. Кирилл жил исключительно собственными желаниями. Помню такой случай. Затопило нас, я вызвала аварийку, гребу, собираю эту воду, ругаюсь с соседями, а он: «Ладно, я пошёл». Ну как?! Все ремонты я сама делала… Наверное, не должна была брать это на себя, но как не делать, если знаю, что муж и пальцем не пошевелит? Настал момент, когда я сказала: «Если хочешь жить так, то живи, но только без меня». Вообще, должна признать, мне не везло на мужчин, которые могли бы стать опорой.

– Но с зятем вам повезло?
– Зятем я очень довольна. Ваня (Иван Замотаев, актёр и музыкант. – Ред.) очень талантливый и очень добрый человек, всегда готовый помочь. Но тут вопрос ещё в моём ребёнке. Маша, мне кажется, становится похожа на мою маму. А мама была такая рациональная, правильная. Она была такая… рассудочная. Её эмоциональность открыто стала проявляться лишь в старости. Машка, хотя эмоций не скрывает, но ко всему подходит весьма разумно. В отличие от меня в молодые годы. Я была жутко легкомысленная, могла загулять и всё такое прочее. А Маша безрассудных поступков себе не позволяет. Удивительный ребёнок!.. Она точно знала, какого мужчину хочет видеть рядом с собой. И, когда встретила Ваню, поняла – это он! И всё сложилось. По-моему, они очень гармоничная пара.

– Им и вам – счастья в новом году! Так хочется, чтобы 2022-й был легче предыдущего года, чтобы ковид отступил!
– Ох, да… Я год назад переболела, и довольно чувствительно. Не могу сказать, что впала в депрессию, но получила свою порцию последствий – обострились разные болезни. Но это всё ерунда. Самое для меня печальное, что появилась внутренняя усталость, чего вообще никогда не было. Энергия всегда била ключом, всегда хотелось куда-то бежать, не пропустить интересное. А теперь – не хочется. Появляется мысль: я лучше дома посижу, что-нибудь почитаю, кино посмотрю… Но надеюсь, это пройдёт, тем более что впереди пополнение семейства. Буду Маше с малышом помогать, если она, конечно, позволит. (Смеётся.) Может, появятся ещё роли интересные. Так что верим в будущее!