Мальчишки внимали мне, развесив уши, и верили, мой авторитет был непререкаем. С лёгкостью проглатывали всё: и как я подносил снаряды к пушкам, и подбил гранатой немецкий танк, и обедал за одним столом с генералами.

Когда мне исполнилось 12 лет, мы переехали в Грузию, в город Рустави. Там строились металлургический, химический и цементный заводы. Люди прибыли на стройку со всех концов страны, большинство – с детьми.

В классе я подружился с армянином Або. Мы хорошо дополняли друг друга: у Або представительный вид, мускулы, сила, а я за него делал домашние задания и писал контрольные, науки давались ему не очень хорошо. Зато уроки физкультуры мы любили оба: бег, борьба, всякие походы и, конечно, политподготовка.

После школы собирались где-нибудь на стройке или под сенью дерева, и я начинал свои речи о снарядах, танках, обедах с генералами. И уже верил сам себе. Вдохновенно вещал, как окончил морское училище, был командиром подводной лодки, потопил множество кораблей, почему-то в основном турецких. Детвора слушала меня затаив дыхание.

Россказни ни у кого не вызывали сомнений, даже у тех, кто был значительно старше меня. Видимо, производил впечатление тот факт, что во время эвакуации меня действительно ранило в левое колено. Впрочем, часть правды в моих фантастических рассказах присутствовала. Мать в зависимости от ситуации то подавала снаряды к пушкам, то выносила раненых, то работала на кухне. И генерал был вполне реальный, однажды приехал с проверкой.

На кухне забегали – чем накормить высокого гостя? Еле-еле нашли несколько яиц, поджарили и подали военачальнику, а сами ушли, чтобы не мешать. Тут-то я, четырёхлетний, и нарисовался. Подошёл, залез к нему на колени и бесцеремонно начал есть яичницу с его тарелки. Думал, что и генерал составит мне компанию, но тот даже не прикоснулся к угощению.

Тогда я перестал жевать, посмотрел на человека в больших погонах и спросил:
– Дядя, а тебе ещё дадут?
– Дадут, дадут, – погладил он меня по голове.

Повара заглянули к нам и остолбенели, вся кухня была ни жива ни мертва.

Братве я этих подробностей не поведал, держался своей героической версии. Никто не смел мне перечить или перебивать, мальчишки слушали как зачарованные, даже позабыли о драках. Играли в войну: создали штаб, отряд разбили на десятки, в каждой свой командир. Благородных поступков мы, правда, не совершали, но дисциплина в округе стала идеальной.

Тут на мою беду приехал на каникулы брат Юрка, живший с бабушкой на Кубани.

– А правда, что твой брат воевал с немцами и турками? – поинтересовались у него ребята.

– Кто, Толька?

Так меня и разоблачили. Пришлось «уходить в подполье». Благо стояло лето, и я мог не казать носа из комнаты.

Перед началом учебного года мы переехали в самый дальний район города. Переселялся я в кадушке из-под огурцов. Мстители так и не сумели меня обнаружить, а хотели! Не могли же взрослые пацаны простить меня за то, что я их одурачил.

Да, улица есть улица, у неё свои законы. Каждый пытается завоевать авторитет как может. В дальнейшем районы города соединились, и я вновь оказался в кругу старых друзей. К тому времени они забыли свои обиды, хотя мои байки, как выяснилось, отлично помнили. Говорили мне:
– Знаешь, твои рассказы нас тогда так сплотили. Здорово!

Короче говоря, мы снова подружились, но теперь уже основой общения стали шахматы, музыка, спорт. Но было и немало всякого рода приключений, которые неуместно ставить младшим в пример.