Ухожу от вас
11.07.2022 00:00
Все перестали пить успокоительное

Ухожу от васОна от меня уходит. От нас уходит. Из нашей родительской кровати. Вот беда-то! Такая взрослая девочка давно должна спать отдельно.

Вспомнилась история. Лейтенантом, в крымском гарнизоне морской авиации, я вёл врачебный приём в лазарете. Откровенно скучал, поскольку пациентами были почти сплошь матросики, желавшие на три-четыре дня откосить от службы. Разве что гонорея для разнообразия попадётся или острый аппендицит.

Но однажды ко мне обратилась молодая женщина, вдова погибшего пилота, привела десятилетнего сынишку.

– Посмотрите, пожалуйста, доктор, что у него не так. Мнительный, стеснительный, необщительный, в школе друзья насмехаются.

Послушал, посмотрел. Мальчик умственно развитый, я бы сказал, художественного типа, пухленький, рыхленький, робкий. Соматика в относительном порядке, самое время заняться физкультурой – и всё будет хорошо. Но что-то смущало. Предложил маме выйти в коридор, чтобы поговорить с мальчишкой наедине.

Он сначала краснел, пыхтел, а потом вывалил целую вселенную комплексов. Среди прочего оказалось, что до сих пор спит в одной постели с мамой. Затем в коридор отправился мальчик, а мама сидела напротив меня и плакала.

– Понимаю, доктор, всё понимаю, но он моё спасение. Свихнуться можно от одиночества… Заболеть, умереть. А я ему нужна, мне его растить, поднимать, учить. Где взять силы? Вот и сплю рядышком, впитываю его тепло по ночам и держусь.

Сегодня я бы её понял, но тогда мне было 25 лет. И я дал ей совет – резкий, мужской, бескомпромиссный:
– Взрослеющий мальчик должен спать один. А вообще, надо поскорее уехать из гарнизона и желательно в большой город, где и у вас, и у сына будет много возможностей для развития.
– Но куда я уеду? У меня нет ни жилья, ни образования, ни надёжной профессии.
– Вы – красивая женщина, – только и сказал я в ответ.

Она вытерла слёзы, поблагодарила и ушла. Спустя полгода они с сыном уехали в Москву.

Ещё через десять лет я случайно узнал, как сложились их судьбы. Она вышла замуж за любящего успешного человека. Сын окончил военное училище, стал танкистом и… Сгорел в танке в Афганистане. До последнего стрелял из пылающей машины, прикрывая растерзанную на горной трассе колонну. Награждён посмертно боевым орденом.

Я вдруг подумал – что было бы, дай я его маме другой совет? А может, она вовсе не меня послушала, просто уехала, потому что сама так решила.

– С сегодняшнего дня я буду спать отдельно! – безапелляционно заявляет за ужином дочка.

У нас с мамой синхронно вытянулись лица.

– А что? – продолжает Верунчик. – Неужели вам до сих пор это непонятно? Взрослые дети должны спать отдельно. И не уговаривайте, я так решила.

Доев пюре с котлеткой и салатиком, дочь принялась собирать вещи: пижамку, подушку, плед, мягкие игрушки, книжку, которую ей по главам читают на ночь.

С трудом сдерживая улыбки, наблюдаем за ней, а я ещё вдруг подумал, что именно так однажды от мужчины уходит женщина: уже давно всё продумано, поэтому она решительно, без эмоций и суетливых движений, кладёт вещи в чемодан.

Три с половиной года этот пахнущий парным молоком маленький золотоволосый гномик спал между нами. Нет, конечно, сначала у неё была своя маленькая уютная тростниковая люлька; именно в таких и приносят желанных детей родителям добрые аисты. Люлька была настолько хороша, что, когда пришла пора от неё избавиться, наше объявление в интернете не провисело и десяти минут.

Затем появилась стандартная кроватка с опускающейся стенкой. Как и положено, кроватка стояла рядом с нашим ложем, и Верунчик могла когда угодно путешествовать туда и обратно. И путешествовала. Но спала исключительно в кроватке.

Потом мы приехали пожить в Крым, в Севастополь, – на какое-то время, может, и насовсем. Кроватку брать не стали, потому что на большой утеплённой лоджии нашей съёмной квартиры находилась детская комната с уютным диванчиком. И Верунчик сразу же одобрительно сказала: ай!

Дочка с удовольствием спала на лоджии целых четыре месяца. Дверь в нашу комнату демонтирована, но Верунчик никогда не приходила к нам по ночам.

Это случилось в конце мая, когда среди ночи грянул ураган с проливным дождём, молнией и градом. Мы с женой сразу проснулись, и первая мысль у обоих: как там ребёнок? Встать не успели. Раздалось шлёпанье босых ножек, и в комнату вошла заспанная малышка, деловито забралась на кровать, пробормотала:
– Там, на лодзии, такая глоза-а!

И тут же уснула.

С тех пор она спала с нами и наотрез отказывалась уходить в кроватку, даже когда мы вернулись в Петербург. Близкая подруга говорила, что свою дочку она «отселила» решительно и жёстко в три года, и чем раньше мы это сделаем, тем…
Не смогли. Ещё и потому, что с ней мы стали полноценно высыпаться. Даже когда времени на сон оставалось немного. Перестали пить успокоительные, снотворные и сердечные таблетки. Перестали даже ворчать друг на друга. Начали улыбаться перед сном.

Я видел рядом безмятежное личико безгранично доверяющего человечка, подолгу смотрел на дочку, чувствуя одновременно любовь, ответственность и нежность. Засыпал и просыпался с этим чувством. С некоторых пор она стала бормотать во сне: обними меня! Это относилось ко мне или к маме, но мы сразу обнимали её вместе.

И вдруг она уходит. Сама.

У неё в детской есть двухэтажная кроватка-чердак: на втором этаже спальное место, а внизу маленькая игровая комната, где она так любит возиться с куклами. Этот верх постепенно превратился в склад, например, там хранилось в ожидании утюга чистое просохшее бельё.

– Ну, ещё ночку поспи с нами, – полушутливо уговаривает мама.

В ответ слышим, что дочка будет обнимать и целовать нас перед сном, но спать будет у себя, и всё.

– Неужели вы не понимаете, что мне пора?

Понимаем. Всё понимаем, сами об этом думали, но откладывали. И чтобы вот так сразу…

Она поцеловала нас и ушла. И наша постель сразу стала огромной, но какой-то пустой. И я, погасив свет, отправился на кухню, плеснул в тонкий стакан – именно в стакан! – ароматного аргентинского вина. А что? Так скоро и к таблеткам вернёмся.
Впрочем, в ту ночь у сказки был счастливый конец. Поворочавшись на чердаке, Бурунчик вернулась со словами:
– Завтра пятница? Ну вот, я решила – до понедельника ещё с вами, но потом всё. Я ведь взрослая девочка?
– Ну конечно! – поспешили заверить мама и папа, внутренне радуясь, что всем предстоят ещё три ночи безмятежного детства.

Владимир ГУД,
Санкт-Петербург
Фото автора

Опубликовано в №26, июль 2022 года