Из Дома печати мы, два главреда детских изданий, вышли, когда сентябрьское солнце уже спряталось за пятиэтажные хрущёвки. Задержались вовсе не из-за неотложных служебных дел – просто погоняли шары на бильярдном столе. Точнее, мой друг и коллега пытался помочь мне освоить азы этой мужской забавы, ибо игрок из меня аховый.

Домой особо не торопились. Это в пятницу задержка даже на полчаса воспринималась супругами как наглый вызов семейному благополучию, а тогда был понедельник.

– Ну что, может, по соточке? – кивнув в сторону рюмочной, спросил Рамиль.

Я стоял в раздумьях. Но тут его громко поприветствовал мужчина средних лет, как раз выходивший оттуда. Мой друг помахал ему рукой и заторопился прочь из этого места, увлекая меня за собой.

– Погоди, так это же Гайнан.
– Да какой Гайнан, – досадливо поморщился друг. – Шутка природы, не более. Его зовут Ильшат. При первом знакомстве я даже спросил его, не брат ли он знаменитому артисту. Оказалось, вообще не родня.

Человек, поразительно похожий на актёра нашего Уфимского драмтеатра Гайнана Сафарова, остался позади. В те годы Гайнан не только играл главную роль практически в каждом спектакле, но и исполнял романсы и песни. Зрители двух соседних республик, Башкирии и Татарии, души в нём не чаяли. А для женской половины населения он пару десятилетий являлся тем, кем сейчас является Стас Михайлов. Его завораживающий баритон затрагивал самые нежные струны женской души, независимо от возраста.

– А ты чего так от этого Ильшата отмахнулся? – спросил я.
– В двух словах не расскажешь, давай присядем, – сказал мой товарищ, вынимая пачку сигарет.

Дальше продолжу рассказ от его имени.

– Познакомились мы с этим персонажем на вечеринке, спонтанно устроенной одним гением местного разлива по поводу получения гонорара за очередную нетленку. Этот самый Ильшат определённо имеет отношение к деятелям культуры и искусства – всех знает, со всеми на короткой ноге. Но кто он сам, чем занимается, никто внятно объяснить не может.

На следующий день, ещё не отойдя от вчерашней гулянки, я после работы зашёл в гастроном. И вдруг вижу в очереди этого самого двойника Гайнана. Он замахал рукой, подзывая меня.

– Привет, – говорит вполголоса заговорщицким тоном. – Отойди и скажи громко что-нибудь, но при этом назови меня Гайнаном.

Я ничего не понял, но – жалко, что ли? Крикнул:
– Гайнан, на мою долю тоже купи бутылку!

И лишь когда мы направились к выходу, до меня дошёл смысл происходившего. Навстречу нам кинулась парочка девчушек лет двадцати.

– Здравствуйте, Гайнан-абый!

С юных лиц не сходили восторженные улыбки.

– Салам-салам, красавицы.
– Гайнан-абый, автограф не дадите?
– Пожалуйста. Только вот ни ручки, ни бумаги не ношу.

Девушки озадаченно переглянулись. Одетые в лёгкие сарафанчики с вьетнамского рынка, они тоже явно не имели с собой ни ручек, ни блокнотов. Я было дёрнулся, но Лжегайнан остановил меня:
– А давайте, если вы не против, продолжим наше общение в другом месте? А то неудобно, я человек публичный.

Девушки не возражали. Остановив такси, мы поехали к телецентру. Я ни о чём не спрашивал, но за такси расплатился, поскольку сидел на переднем сиденье, пока Ильшат ворковал со своими новоприобретёнными поклонницами.

– Слушай, Рамиль, а может, мы посидим у тебя? Ты же после развода где-то тут квартиру снимаешь? Не могу же я вас пригласить к себе. Пообщаемся.

Ох, слышала бы его моя жена, представляю, что бы от него осталось. Ильшат уверенно повёл нас в переулки микрорайона, называемого в народе Архиерейкой.

Остановившись, он незаметно сунул мне в руку ключ и кивнул на домик, который я якобы снимал после развода. Иначе как халупой его было не назвать. В так называемой прихожей даже не имелось нормального пола, а само жилище состояло из крохотной кухни с электрической плиткой и комнаты с диваном и кроватью с панцирной сеткой.

Но артистизма Ильшату было не занимать.
– Да, Рамиль, не думал я, что ты живёшь в таких условиях. Мог бы и обратиться ко мне.

Увидев выражение моего лица, он тут же дал задний ход:
– Девочки, у творческих людей всё не так, как у обывателей. Вы имеете честь познакомиться с одним из талантливейших поэтов нашей республики, его любовная лирика на сегодняшний день вне конкуренции.

Айгуль и Гузель, так звали девушек, проявили интерес и к моей персоне. Но куда мне до славы народного артиста, тем более эти две работницы трамвайного депо вряд ли увлекались стихами. Но за сервировку стола вчерашние деревенские девочки взялись дружно и споро. Я даже восхитился тем, как из скудного запаса продуктов, найденных в маленьком холодильнике «моего» жилища и купленных по пути колбасы и плавленых сырков, они сумели соорудить стол, претендовавший на праздничность.

После нескольких возвышенных тостов наступил момент, которого я ожидал. Замечу, что девушки наравне с нами пили водку из гранёных стаканов, не заикаясь о шампанском или мартини.

И вот одна из них робко попросила:
– Гайнан-абый, а спойте нам, пожалуйста.

Мне было интересно, как он выкрутится. Но Лжегайнан ни на мгновение не растерялся.

– Ох, девочки, не наступайте на больную мозоль. С этими гастролями я надорвал связки, прохожу сейчас курс лечения. Мой отоларинголог категорически запретил не то что петь – даже громко разговаривать. Так что увы. Давайте лучше послушаем стихи моего друга.

Девушки не выказали своего огорчения, но и не проявили интереса к моему стихотворству. Зато сами дружно, в два голоса, исполнили хиты Гайнана: и «Уфимские липы», и «Зимний романс», и про горы Каратау. Я не ожидал от них таких вокальных данных и безупречного попадания в ноты. В общем, вечер получился весёлый.

Дело чуть не испортил наш «артист», который, изрядно выпив, забыл собственную легенду и попытался присоединиться к дуэту. После моего пинка под столом он спохватился и с трагизмом в голосе прошептал:
– Красавицы, что же вы со мной делаете? Вы своим прекрасным пением чуть не лишили нашу культуру моего голоса. Я забыл все предписания врачей.

Девушки, конечно же, постарались компенсировать чуть было не нанесённый урон национальному искусству. Мне пришлось ещё раз сбегать в магазин, еле успел до закрытия.

Вот и вся история, больше с Ильшатом я не выпивал.

Мой друг щелчком отправил сигарету в урну и поднялся со скамейки. Я, хотя и предполагал дальнейший ход событий того дня, всё же не удержался от вопроса:
– Ну, и чем всё закончилось?
– Ты же не поверишь, если я скажу, что встал и поехал к жене?

Его рассказ очень позабавил меня. Почему-то подозреваю, что поклонницы певца вряд ли были столь наивными, чтобы полностью поверить в реальность происходившего. Но мои сомнения к делу не пришьёшь, и они не меняют сути. Каждый получил что хотел. Фанатки иногда бывают совсем бесшабашные.

Дома меня встретила жена. Она даже немного удивилась, что я после урока бильярда пришёл совершенно трезвый.

– Что-нибудь стряслось? – спросила она, ставя ужин на стол.
– Да всё нормально, чуть не попал на пьянку с Гайнаном. Ну, с тем, который Сафаров.
– Да ты что! И ты отказался?
– Не понравился он мне, – сказал я, наворачивая подогретые манты. – Достань-ка бутылочку, пожалуй, хлопну пару рюмок.

Глядя на её озабоченное лицо, я ожидал дальнейших расспросов, но их не последовало.

А рассказал я жене всю правду, только когда ушли в вечность и мой друг, и его жена, с которой я его в своё время и познакомил.