Летом я выношу во двор и палисадник подносы с кашей – для собак и кошек. Но питаются здесь не только они. Благодаря доступному корму на участке сложилась особая экосистема. Вокруг дома поселилась масса певчих птиц, хотя деревьев не так уж и много – четыре высоких яблони, несколько вишен и слив да сильно надоевший мне клён, от которого, впрочем, нельзя избавиться.

К середине лета двор порядком зарастает, потому что я не намерена маниакально истреблять любой сорняк. Если прибавить сюда кучу хвороста и дрова, получится немало места для птичьих гнёзд.

В мае я решила изучить своих пернатых постояльцев. Достала бинокль. А чтобы определять виды птиц, заглядывала в интернет.

Зацвели яблони и черёмуха. Именно тогда я заметила на ветках пару толстых птичек с лимонными брюшками и жёлтыми крыльями. Они лихо уминали бело-розовые яблоневые бутоны. Я никогда не слышала о таких вкусовых пристрастиях у птиц, но бутонов не пожалела – яблок мне хватает. Оказалось, что это чижи.

Потом я заметила, что с ветки на ветку словно апельсин перебрасывают. Кто же это такой яркий? Красная горихвостка.

Третья птичка, худенькая и чёрная, оказалась дроздом.

А ещё я высмотрела ремеза, очень осторожного – едва он замечал меня с высоты, как перелетал на противоположную сторону двора. Ремез интересен тем, что его гнёзда напоминают корзиночку, подвешенную на тонкой ветке. К сожалению, углядеть её я так и не смогла из-за листвы. Может, теперь, осенью, удастся. А вот соловьёв у меня нет. По моим наблюдениям, они предпочитают вишнёвые сады.

Зато своё гнездо не скрывает от меня синичка со стальным характером. Она поселилась в дупле яблони на уровне моего носа. И обживается там уже третий год. Я не удержалась и заглянула туда, посветив мобильником, увидела пять-шесть орущих птенцов. Синичка вертелась рядом, но, похоже, не боялась. Её супруга я никогда не видела – наверное, она мать-одиночка.

Потом синичка буквально в двух метрах от меня учила птенцов летать. Можно сесть перед яблоней и разглядывать птенцов, по очереди выбирающихся на сучок и неуверенно балансирующих, пока мать-синичка чирикает, призывая чадо проявить активность.

Многие коты заметили гнездо, но добраться до него им невозможно из-за наклона ствола. Иногда рыжий Моня садится под деревом и мяукает, проникновенно глядя на меня. Словно просит:
– Достань птенчика!
– Лови мышей, – отвечаю я.

В этом году в саду завелась скандалистка-воробьиха. С тех пор как у неё вывелись птенцы, птичка истошно орала на каждого, кто появлялся рядом. Сначала ругала пса Джима, но, видимо, поняла, что тот для неё не опасен. Потом переключилась на кошек. Я заметила, что стоит мне прийти в сопровождении кошки, тут же с воплями является воробьиха. Особенно она невзлюбила юного Мусика. То ли у птички свои счёты с этим персиковым пушистиком, то ли Мусик кажется ей самым беззащитным. Скандалистка садится в полуметре от нас и налетает на котёнка, чиркая крыльями по его ушкам.

Вот зачем надо было выводить птенцов именно там, где много кошек? Поначалу Мусик терпел нападения. Но потом стал сопротивляться. Он влезает на яблоню и бегает по длинным веткам. Его обидчица перелетает с места на место и костерит котёнка на своём языке. В ответ тот отрывисто мяукает.

– Эй, Мусик, не увлекайся! – окликаю я, видя его метрах в десяти над своей головой.

Прилетает ещё несколько воробьёв, чтобы поддержать соплеменницу.

Поначалу, когда птицы спархивали на подносы с едой, собаки пытались отгонять их. Джим буквально лез на дерево, видимо, считая себя не хуже кошек, но срывался и падал. Теперь собаки привыкли. Кошкам тоже ни разу не удалось поймать птицу у подноса. Банда воробьёв всегда оставляет одного на стрёме. И если в поле зрения появляется хищник, сторож чирикает и стая шумно взлетает на ветки. А певчие птицы тем более осторожны.

Я подозревала, что ежи, живущие под дровами, тоже питаются с этого подноса. Много раз, выходя на улицу ночью, слышала их похрюкивание у порога. И однажды, включив фонарь, застала ежа сидящим в каше. Он с аппетитом ел. Рядом стояли коты Мусик и Дружок, смотрели осуждающе.

Я вынула ежа из каши и поставила рядом. Тот насупился и запыхтел. Я выключила фонарь. Услышала позвякивание. Ёж вылизывал консервную банку из-под кильки. Потом удалился, шурша чистотелом. Мусик бежал рядом по дорожке – ёж для него в новинку.

А в начале августа к подносу стали являться двое ежат размером с детскую рукавичку. Вместо того чтобы ловить жуков и слизней в траве, они чавкают чёрными мордочками, подбирая остатки еды за кошками. Боюсь, что дикие посетители импровизированной столовой разучатся добывать еду самостоятельно. Ведь теперь все надеются на кашу, которую я варю каждый день.