Иногда выкраиваю час на просмотр программы «ДНК». Ничего нового для себя ещё не открыл, но бывает интересно окунуться в мир страстей из параллельной реальности. Никого не осуждаю, пусть люди ищут и находят своих родных, устанавливают отцовство. Как поётся в популярной детской песенке: «Ведь так не бывает на свете, чтоб были потеряны дети».

Но смешно, когда вполне адекватные гости, приглашённые в студию, начинают рассуждать: похож? не похож?

Лично я твёрдо убеждён, что каждый из нас появляется на свет с уже предопределённой свыше матрицей и характера, и внешности, и судьбы.

Скептически отношусь и к знакам зодиака. Больше двух десятков лет наблюдаю за двумя однояйцевыми близнецами, родившимися с разницей в десять минут. На лицо одинаковые, а характеры, поступки и судьбы – ничего общего.

Вот и два моих внука как будто с разных планет. И вряд ли тут сыграла определяющую роль пятилетняя разница в возрасте. Социальная среда, на которую любят ссылаться защитницы непутёвых родителей, не претерпела за те пять лет существенных изменений. Любящие родители, бабушки и дедушки – в полном комплекте, есть даже старшая сестра. И, как бывает в многодетной семье – сейчас трое уже многодетная, – никому из сыновей никто не «дует в попу».

Мы, взрослые, не испытываем никакой тревоги по поводу того, что мальчишки совершенно разные.

Уже в три года объявивший себя полковником младший Амир увлёкся военной атрибутикой. Со всеми взрослыми внук начал здороваться только так:
– Здравия желаю!

Весь отпуск в Турции проходил в фуражке, несмотря на мамины уговоры выбрать что-нибудь более приличествующее ситуации.

Когда внук гостил у другого деда и бабушки в Ульяновской области, он заставил их купить футболки с изображением вертолёта Ка-52 и надписью «Русские не сдаются!». У меня даже был разговор с его родителями, но те уверяют, что стиль милитари ему никто не навязывал.

Наш шестилетний Амир для своего возраста очень силён в географии. Мама купила набор карточек с флагами и столицами стран. Старшие брат и сестра вчистую проиграли Амиру в угадывании столиц и флагов. Но каково же было удивление внука, когда я, его дед, угадал почти всё – вот что значит советская школа. Ну разве что на какой-нибудь Мьянме давал маху.

Оба его деда – и я, и Иван Петрович – патриоты и державники, продукты здорового советского воспитания и образования, но нам никогда не приходило в голову вести с младшим внуком разговоры о мировой политике.

Поэтому я был слегка ошарашен, когда внук подвёл меня к большой политической карте мира, висящей у них в комнате, и молвил:
– Смотри, картатай (дедушка), это же ненормально.
– Что именно? – спросил я, не успев увидеть, что его пальчик упирается в Аляску.
– Тебе не кажется, что Америка слишком близко подошла к Российской Федерации?
– А почему это тебя беспокоит?
– Ну, я же хочу восстановить Советский Союз и стать президентом. А Америка постоянно мешает России.
– Раз тебе так приспичило стать президентом, то почему же СССР, а не России? – хихикнул я. – Мне и в России нравится.

Ответ был настолько неожиданным, что я даже не нашёл что сказать:
– А ты восстанавливай, если хочешь, царскую Россию.

Спустя годы, возможно, он будет смеяться, если ему попадутся на глаза эти строки. Иногда мы приписываем своим детям те свойства, которыми сами хотели бы обладать. Но откуда у некоторых с детства такое мировосприятие, что они хотят повернуть ход истории, откуда это стремление к переустройству мира? Понятно, что мы все сейчас по уши погружены в политику. Но из кого вырастают политические деятели? Что побуждает человека погружаться в этот, мягко говоря, неприятный мир? Ведь не всегда политика приводит к вершинам власти. История знает немало примеров, когда политики заканчивали на эшафоте.

В этом году мой день рождения пришёлся на понедельник. Дата не круглая, дети уехали в город, пообещав навестить в выходные. За стол сели вчетвером: старший внук Булат, младший Амир и мы с супругой. Первой произнесла здравицу жена, ребятки дружно поддержали её звоном бокалов с колой.

Внуки с пониманием отнеслись к застолью, видя, что дедуля пьёт отнюдь не компот. Жена предложила Булату произнести следующий тост. Он у нас такой неторопливый увалень-крепыш, в отличие от младшего живчика, которого, несмотря на все старания, бабуля никак не может откормить до желаемых ею килограммов. Пока старший брат экал и мекал, подбирая слова, младший уже вскочил с инициативой:
– Можно я скажу? Предлагаю тост за президента и за картатая!

Едва удерживаясь от смеха, я опрокинул бокал и спросил:
– У меня день рождения, а президент-то при чём?

На что последовал, в общем-то, весьма логичный ответ:
– Он главный в стране, а ты здесь.

Я не нашёл что возразить. Но такая политизированность шестилетнего ребёнка мне не понравилась, и я устроил его родителям допрос с пристрастием. Они отмахнулись:
– Да нам бы после работы накормить их, проверить уроки, какая уж тут политика.

Смутные подозрения появились, когда я застал Амира перед работающим телевизором. Но нет, этим его недетскую политизированность не объяснить: дома у них точно никто не смотрит нашу тележвачку.

Старший внук Булат честен до предела, никогда не соврёт. Будучи физически развитым и имея для своих лет внушительную комплекцию, всячески старается избегать конфликтных ситуаций. Малышня в нашей пригородной деревне ходит за ним по пятам. А младший Амир, едва научившись играть в дурака, тут же научился и ловко мухлевать. Ради ерундовой, по взрослым меркам, выгоды запросто может и слукавить, и уклониться от ответа. Будет отстаивать свою точку зрения невзирая ни на какие авторитеты. Может, и политиками, как поэтами и художниками, уже рождаются?

Ну, будем верить и надеяться, что, какую бы стезю ни выбрали наши дети и внуки, они окажутся достойными людьми. А то, что они такие разные, – это же здорово, так интереснее.