«Начальник отругал – прошвырнись по магазину, купи себе новую кофточку», «Муж изменил – помаду поярче», «На душе тоска, присмотри новое платье!»

Подобные советы приходилось слышать всем. В торговых центрах, супермаркетах, бутиках многие пытаются справиться со стрессом. Некоторые компенсируют свою неустроенность бесконечным приобретением новых вещей и не понимают, что шопоголизм – зависимость не менее опасная, чем обжорство, игромания, пьянство. Об этом свидетельствуют и психологи, и многочисленные истории шопоголиков, которыми они делятся в интернете.

«Со мной творится нечто страшное: жрать нечего, зато шкаф ломится от дорогущих шмоток. Я почти ежедневно покупаю обновки, беру кредиты, занимаю у знакомых. Сейчас у меня долгов около 800 тысяч! Завидую мёртвым, потому что не могу остановиться, делая всё новые и новые покупки. Я наркоман, вещи – мои наркотики. Остановите меня!»

«Я шопоголик. Истоки моей зависимости – нищее детство и мечты о собственной гардеробной с сотней пар обуви, как у героини Сары Джессики Паркер в фильме «Секс в большом городе». Именно поэтому вышла замуж за состоятельного человека. Вещи покупала исключительно в ГУМе. Для кремов – специальный холодильник. А в 2020-м мужу финансирование урезали, и тут я поняла: кроме покупок, меня больше ничто не радует. С одежды де люкс опустилась до китайских шмоток. Обращалась к лучшим психологам, но самая длительная ремиссия составила всего 19 дней».

«Муж покупает и нужное и ненужное – мы столько не носим и не съедаем. Остановить его в магазине невозможно! Чтобы я не скандалила, прячет вещи в гараже, на даче, у друзей. Нас не назвать богачами, я каждый рубль экономлю, а он за день спускает десятки тысяч, и к концу месяца на макаронах сидим».

«Моя мама – шопоголик-нищеброд. Ежедневно ходит в дешёвые магазины, на китайские рынки, распродажи. Квартира забита дребеденью для кухни и ванной, канцтоварами, игрушками. Просто выйти погулять – не может, обязательно нужно зайти в магазин, и ни в коем случае не выйти из него с пустыми руками. Говорит, в этом её единственное счастье, но, когда пенсия заканчивается, она голодает! Я не могу финансировать её дурацкие траты, но и видеть, как она мучается, сил нет».

«Попадая в магазин, я теряю самоконтроль. Каждая шмотка кажется источником неземного блаженства. В шкафах уже двери не закрываются. Я перестала готовить, потому что на кухне не осталось свободного места: утварь, посуда, декор стоят друг на друге, даже с не отклеенными этикетками! Я запуталась! Я погибаю! Единственное место, где мне хорошо, – ТЦ. Там царит порядок, и, покупая вещи, я точно забираю в свой дом красоту, уют, покой».

«Моя супруга страдала икеаманией. Цветочки, занавески, светильники, сотня поддонов для печенья, 20 ковриков для ванны, 10 щипчиков для жарки мяса, или как они там называются… Везде мебель, через которую приходится перешагивать, а сесть негде. И это патологическое желание всё время что-то менять и докупать! Когда «ИКЕА» ушла из России, многие мужья наверняка вздохнули с облегчением. Но ненадолго. Моя переселилась в «Леруа». Если бы не дети, сам ушёл бы».

Образованный человек – плохой покупатель

Шопоголизм – болезнь общества тотального потребления, в котором производство и приобретение вещей становится смыслом жизни. Агрессивная реклама сделала свое чёрное дело, убедив народ в том, что именно от наличия барахла в доме зависит счастье. В итоге, становясь рабами ненужных вещей, люди лишь усугубляют свои внутренние проблемы.

В США шопоголиков, проходящих регулярное медицинское лечение, около 60 миллионов, в Великобритании – почти миллион, столько же в ФРГ. По оценкам отечественных экспертов, 7 процентов россиян являются ониоманами – так психологи называют шопоголиков. Медицинский термин «ониомания» происходит от двух греческих слов – «продажа» и «страсть».

В нашей стране шопоголизм долгое время называли вещизмом, а дам, посвятивших свою жизнь погоне за вещами, – «шмоточницами», «барахольщицами». Это они во времена дефицита ночами стояли в очередях за импортным шампунем, ехали за тридевять земель, мечтая о французских духах, влезали в долги ради покупки носового платка известной марки.

Помните Эллочку-людоедку из романа «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова, Антона Шпака из гайдаевской комедии «Иван Васильевич меняет профессию», Сан Саныча Любомудрова из фильма «Прохиндиада, или Бег на месте»? В СССР вещизм высмеивали и критиковали.

А вот в современном капиталистическом мире он стал чуть ли не основой бытия. Ведь когда предложение превышает сознательные потребности – спрос необходимо превратить в манию! А для этого требуется оглупление широких масс.

«Американские коллеги сами объясняли мне, что низкий уровень общей культуры и школьного образования в их стране – сознательное достижение ради экономических целей. Образованный человек – плохой покупатель: он приобретает меньше стиральных машин, автомобилей, предпочитает им Моцарта, Шекспира или теоремы. От этого страдает экономика общества потребления, а значит, доходы хозяев жизни – вот они и стремятся не допустить культурности и образованности», – писал академик Владимир Арнольд. Кстати, большую часть жизни он провёл в Европе.

«В магазине мир добрее»

В последние годы пышным цветом расцвела онлайн-торговля: покупай не выходя из дома. Миллионы шопоголиков переселились из ТЦ в интернет. Онлайн-шопоголики – безумцы нашего времени.

«Когда магазины закрылись на карантин из-за ковида, я радовался как дитя. Наконец-то жена не будет привозить домой полный багажник хлама. Но она освоила интернет-магазины, и теперь курьеры тащат в дом коробки с покупками!»
«В декрете я подсела на онлайн-покупки. Ребёнок голодный орёт, а я не могу оторваться от компьютера, выбирая для него новый комбез или куртку. Одних сосок у нас штук двести! Не могу заснуть, пока не закажу пару новых игрушек. А проснувшись, бегу не к нему, а к компьютеру. За пять месяцев в декрете я спустила в онлайн-магазинах 2 миллиона рублей. У нас с мужем и родителями было много скандалов из-за этого, но не могу взять себя в руки».

«Всего лишь сумочка с бахромой, леопардовые лосины, веер – и больше ничего сегодня не куплю!» – думаю я. А на следующий день курьер приносит посылку весом 30 килограммов. Вскрываю коробку и вижу: розовое пальто кукольного размера, белые лаковые ботфорты, десять пар колготок в сеточку, календарик, жёлтую фетровую шляпу с вуалью, платье в стразах, кофту в рюшах. Я даже не помню, как всё это оказалось в моей корзине. Чтобы не мучить себя, прячу очередную коробку на балкон. Там от упаковок света белого не видно. И вечером снова по онлайн-магазинам».

«Бывало, чтобы получить трёхпроцентную скидку на копеечный товар, я в придачу покупала дорогущие вещи. «Семь килограммов по цене килограмма!» – и я швыряю в корзину горы нарядов, на которые потом даже смотреть боюсь. От чувства вины и стыда схожу с ума. Мучаюсь. Единственное, что меня спасает, – новые покупки. Не именно они, а процесс их выбора и оплаты», – делятся своими проблемами в интернете шопоголики и их близкие.

«Я заглядывала в витрины магазинов и видела другой мир – сказочный мир идеальных вещей. Взрослые девочки получали там всё что хотели. Когда я в магазине, мир становится добрее. А потом – темнота, и я снова иду туда. Мне достаточно какой-нибудь мелочи, чтобы приободриться» – так описывает состояние эйфории, испытываемое шопоголиками, британская писательница Софи Кинселла в бестселлере «Тайный мир шопоголика». В 2009 году по нему был снят известный фильм «Шопоголик».

Психологи видят в этом состоянии чёткую аналогию с наркоманией – процесс покупки приносит блаженство, за ним наступают опустошение, ломка, от которой избавляет лишь новый поход за покупками. С каждым разом дозы увеличиваются.

«Ненавижу подарки»

Лично я скорее не куплю себе нужную вещь, чем куплю ненужную, но страшный оскал шопоголизма видела собственными глазами.

Пару лет назад, живя в Германии, я работала в фирме и помогала семьям, оставшимся без матерей. Приходилось ухаживать за детьми, чьи мамы с расстройством психики находились в клиниках. Я посещала их дома, мне не потребовалось специального образования, чтобы понять: эти женщины страдали шопоголизмом в последней стадии. Огромные особняки от чердака до подвала были завалены пакетами и коробками с товарами, купленными на столетие вперёд. Горы вещей на лестницах, подоконниках, террасах – я уже не говорю о гардеробных, шкафах-купе и даже сараях.

«Забудь о ребёнке, – просили меня отцы, – просто наведи порядок у нас в доме».

Каждую комнату приходилось разгребать по восемь часов, а то и больше, – например, спальню, где супружеское ложе ломилось от дамских сумочек, косметики, стираного и грязного исподнего вперемешку. Одних только носочков, помню, насобирала три бельевые корзины, причём у большинства не нашла пару. Бокалы в кухонных шкафах лежали друг на друге и выкатывались с полок, стоило открыть дверцу. Обувь, которой можно вымостить пару площадей, требовала ухода и сортировки. Десятки кухонных комбайнов, двадцать половников… Тонны нарядов хватило бы на десятилетия бесконечных торжеств.

В конце концов я поняла, почему хозяйки этих домов загремели в психушку – их нервы не выдержали давления вещей, требующих не только ухода, но и использования по назначению. Купил сто настольных игр? Будь добр, играй! Приобрёл модную духовку? Пеки пироги!

Вещи диктуют свои правила жизни, требуют заботы, ухода, внимания куда больше, чем дети. Я заметила, что малыши таких мам-барахольщиц понятия не имеют, что такое обычный вечер в кругу семьи за книжкой. Матери заменяют ласку бесконечной покупкой игрушек, взращивая новых шопоголиков.

«Мой немецкий муж заваливает меня подарками. Сначала я считала его щедрым. Но потом поняла: он откупается от меня. Например, предлагаю погулять, а он ставит передо мной коробку с очередными сапогами и уходит к друзьям в пивнушку. Вместо того чтобы со мной поговорить, заказывает украшения. Я уже ненавижу его подарки! Хочу общения, нежности! Он этого не понимает, потому что в его семье никто никогда ни с кем не общался. Если ребёнок хорошо себя ведёт, ему покупают какую-нибудь вещь, а если провинился, её отбирают», – говорила моя знакомая, русская жена немецкого бюргера.

При виде заваленных ненужными вещами немецких особняков, глядя на несчастных детей, растущих без материнской любви, но не знающих ни в чём отказа, на замученных отцов, работающих в выходные, чтобы жёны купили очередной рождественский сервиз на 12 персон, которым никто никогда не воспользуется,  я даже радовалась тому, что многие россияне не могут себе этого позволить. Потому что вещизм страшнее бедности!

Год без покупок

Многие шопоголики понимают, что зависимость разрушает не только их жизнь, но и судьбы близких, и тогда ищут помощи в интернете, делятся с товарищами по несчастью рецептами исцеления.

«Мне помогла ревизия вещей. Весь отпуск сортировала их по принципу «радует» – «не радует». Не радующие отвозила в гуманитарку. Потом увидела свою опустевшую квартиру – в ней появилось много воздуха, пространства для жизни. Затем полгода покупала только еду. По принципу «чтобы хватило на два дня», никаких запасов! Недавно обнаружила, что у меня износилась зимняя куртка, и нашла в закромах два демисезонных пальто, дублёнку и анорак. До магазина не дошла. Горжусь собой!»

«Мне помог онлайн-марафон «Год без покупок», организованный анонимными шопоголичками в интернете. По вечерам мы встречались в сети и обговаривали наши проблемы. Многие сорвались, но некоторые выдержали целый год. Вместе избавиться от зависимости легче».

«Шопоголизм как алкоголь для пьяницы, за одной рюмкой непременно последует другая. Отправляясь в магазин за перчатками, покупаешь подходящее к ним пальто, сапоги, шляпку и сумочку. Поэтому обрубайте зависимость уже на перчатках! Я донашивала старые вещи или отправляла за покупками мужа со списком, в котором не было ничего лишнего».

«Меня спасло правило: покупаю только то, что поместится в руках. Никаких тележек на входе! Второй закон: не больше десяти минут на покупки. Не уложилась – ухожу с пустыми руками».

«Акции, скидки, карты постоянного покупателя и прочие программы лояльности созданы, чтобы одурачить нас. Перед походом в магазин спросите себя: что мне нужно? Загляните в шкаф, холодильник и убедитесь, что у вас уже всё есть».

«Некоторое время мне удавалось гасить задолженности, но потом я поняла, что больше не в состоянии платить. Начались проблемы с банками, суды. Я прошла все стадии исполнительного производства, и это меня отрезвило».

«Меня спасли коллекторы. Пришли с обыском и вывернули наизнанку все мои шкафы. Чтобы выплатить кредиты, нашла себе вечернюю подработку в соцслужбе, ухаживаю за одинокими пенсионерами. Эта деятельность вправила мне мозги. Слушаю рассказы стариков об их жизни и завидую им».

«А я купила собаку, с животными вход в ТЦ запрещён. Зато сколько радости! И, главное, я никогда не бываю одна, я нужна, меня ждут! Этим и живу».