В конце августа мы с сыном вернулись с отдыха в Турции. Прилетели ночью, добрались, я отправила маме сообщение, что приземлились и уже дома. Легли спать.

И вот на следующий день я позвонила ей в радостном настроении, но сразу услышала, что голос у мамы взволнованный. Ну и с первых фраз понеслось: оказывается, я никчёмная родительница. А всё потому, что мы приехали лишь за несколько дней до нового учебного года, ребёнку трудно адаптироваться, вдруг заболеет, я вообще не думаю о его здоровье, не озабочена подготовкой к школе.

Сменили тему, заговорили о питании в отеле, и снова – да какая ты мать, с тобой ребёнок заработает язву, сама жрёшь что попало и его тем же кормишь. Это о мороженом, которое мы ели каждый вечер, потому что очень вкусное. И дальше понеслось: дома не готовлю, в квартире вечно не убрано, и детей у таких мамаш надо отбирать.

Ну о том, что я 12 лет назад вышла замуж за дебила, говорится еженедельно, и здесь тоже не миновали этой темы, но в другом ключе. Оказывается, я такая ужасная женщина, что даже он не смог со мной жить. Мы разошлись, правда, сейчас он пытается вернуться. А маме, представьте, жалко его, и она хочет, чтобы он окончательно бросил меня, ибо такое чудовище, как я, уничтожает всё вокруг себя. Вот оградить от меня сына она не в силах, но если бы могла, то отдала бы его в детдом, там его нормально воспитают.

«Хороший» получился разговор, как раз то, что нужно вернувшейся из отпуска дочери.

После этой беседы я уже не билась головой о стены, ничего не доказывала, просто положила телефон и пошла заниматься делами. Но мама никак не могла успокоиться.

И вот спустя неделю она извинилась и сказала следующее:
– Не знаю почему, но ты бесишь меня до кровавых глаз. Никто из родственников и знакомых не вызывает такой реакции, как ты. Я не права, прости меня, сорвалась, не сдержалась. Я очень часто себя сдерживаю, чтобы не говорить тебе гадости, и тогда мы общаемся нормально. Но вот прямо хочу сделать тебе больно и специально бью по самому уязвимому, по ребёнку, чтобы взбесить. Хочу на эту тему поработать с психологом, но не знаю как.

И вот это откровение расставило всё по местам. Я ведь уже и так понимала, что дело не во мне. Я вообще в 38 лет перестала реагировать на мамины выходки. Сейчас мне 41, то есть за три года она всё-таки уловила перемену в моём отношении к ней, ведь она сделала своё признание явно от бессилия.

Многие считают, что мать – священная корова и ей нельзя возражать ни в чём. Хочу сказать этим людям, что иногда мать просто вампир. Моя хотя бы сама это понимает в свои лучшие минуты. Есть только один действенный выход – общение на расстоянии и на нейтральные темы.

Мама сама говорит, что не может находиться в моём доме – у меня всё не так. Но при этом обижается, если не приглашаю в гости.