Мой давний, ещё со студенческой скамьи, знакомый Артём Баюшкин в мохнато-лохматых девяностых организовал кооператив по преподаванию русского языка иностранцам. Под интригующим названием «Русская Атлантида». Хорошо, что не «Титаник».

Тогда в Россию хлынули всякие американцы с французами. Демократические Африка, Латинская Америка и Азия схлынули по склизкой постперестроечной гальке, а вот западники нахлынули. Отлив – прилив.

А вот в наши дни, наоборот, наблюдается буйный прибой из наших дорогих рисовых братьев. Под сенью загадочной улыбки товарища Си.

Китайцы, как известно, в нефритовых кулуарах своих Запретных Городов шёпотом называют Си Цзиньпина Винни-Пухом. Сходство, конечно, есть. Но я бы скорее сравнил никогда не стираемую с лица полуулыбку товарища Си с улыбкой Джоконды. Улыбка добрая, приветливая, мудрая. Только вот Мао Цзэдун его знает, что там за ней скрывается.

Но в перестрелочных девяностых никакой китайской Джоконды ещё не было, а были американцы – ребята специфические, зажигавшие в нашей стране по принципу известного изречения тех же девяностых: «Ты мне роди, а я перезвоню».

Я, кстати, сам пару лет заведовал кафедрой русского языка, созданной исключительно под американцев. Хорошие, добрые ребята. Много ржут и едят. Все отзывчивые, не хуже Пушкина. Но это пока в мире всё идёт так, как они хотят. Малейшее несоответствие американской «хотелке» – и добрые ребята инкарнируют в зловонных хорьков. Жалобы, доносы… Я не выдержал, ушёл на свежий воздух.

А вот Артёмка Баюшкин выстоял на своей «Атлантиде» и остался гордо стоять, подняв ввысь факел международного просвещения, как Статуя Свободы.

Тогда всё это называлось «гибкими программами обучения». Да и сейчас то же самое. То есть – «за ваши деньги любой каприз». Хотите сверхуглублённый курс русской литературы за восемь часов? Уэлкам. Русская история в документах и анекдотах, от Рюрика до Березовского, за четыре часа? Плиз. Артём называет это так: «Чего захочете, того преподаваем».

Мы не общались уже много лет, и вот – звонок.

– Алло, я слушаю.
– Узнаёшь?
– Нет, извините.
– Стыдно, Свинариус-Вовинариус.
– Артёмище, ты, что ли?
– Я, я… Смотри в нирвану не уйди от радости.
– Ну, здравствуй, здравствуй. Ты как?
– По-всякому.
– Не затонула ещё твоя «Атлантида»?
– Нет, зиждется помаленьку. Слушай, у меня к тебе просьба.
– Давай, топи спасателя.
– Не возьмёшь китаянку?
– Артёмыч, у меня вообще-то со временем не очень.
– Здравствуйте, не очень! Слушай, Вовинар, ты ведь в китайцах дока, я знаю. Мне Ритка Попуридзе про тебя рассказывала. Вовка, говорит, насчёт преподавания китайцам – мощный старик. Попуридзе помнишь?
– Помню, но смутно.
– Это не важно. Выручай. Я к этим перепончатым никак привыкнуть не могу. Пиндосы – мой контингент. Французы, итальянцы всякие. А эти… И преподаватели у меня загружены по самый мозжечок. А найти новых сейчас трудно. Все только про деньги да про деньги. Хуже Антуана Силуанова, ей-богу. Стяжатели несчастные. Не люди, а кишечная флора какая-то.
– Ты за час сколько платишь?

Тут Баюшкин назвал сумму, которая заставила меня громко сглотнуть слюну не в то горло и астматически закашляться. Сумма была раза в четыре меньше средней по Москве.

– Артём, но это же… кгхэ-кгхуэ… не деньги…
– Здравствуйте, не деньги… А что это, по-твоему? Пипа пингвина? Да тебе за такие деньги, если хочешь знать, в какой-нибудь Забубении всех баб из тамошнего кишлака на квартал в аренду бы сдали.

Баюшкин, надо признать, в своё время был в смысле клубничных экзерсисов даже не ходок, а бегун на все дистанции.

– Да не нужны мне твои бабы из африканского кишлака!
– Здравствуйте, не нужны. Это ты зря. Они бывают очень даже на уровне. В смысле моськи там, конечно, ловить нечего. Бомжихи из кочегарки. Можно, ясное дело, и инсульт огрести спросонья. Но вот общее… ну… конструктивное решение у них бывает весьма и весьма. Все эти… как их… пилястры, метопы, фризы, карнизы… А на моську можно и не смотреть. С лица, что называется, бурбон не пить.
– Ну, Артемида, опять свою камасутру завёл, акын любви, блин… Седой уже небось. И в каждом ребре по бесу… Извини, но за такие деньги работать – себя не уважать. Да и времени у меня нет.
– Здравствуй, себя не уважать! Ещё как будешь себя уважать. Выручай, брат! Ну нет у меня денег. Сам понимаешь: клиентов мало, кризис. Сам жмусь из последнего. Скоро в переходах буду прохожим китайского происхождения под балалайку неправильные глаголы спрягать. Вообще разорился. Уже полгода у себя на даченьке в моей Монпельешечке не был.

Мне показалось, что я отчётливо слышу: Баюшкин тихо всхлипывает над смартфоном. Помолчав, Артём продолжил:
– Выручай, брат! Век не забуду! Там работы-то всего ничего. Навоз вопрос. Раз в неделю по две пары. По зуму. Любой день выбирай, дорогой. Какой нравится, такой и бери. Все дни твои, кроме вторника, среды, четверга и пятницы. Желательно в понедельник до десяти.

Через полчаса я сдался. В память о нашей университетской дружбе. Баюшкин даже начал петь «Гаудеамус». Но на второй строчке споткнулся и строго меня напутствовал:
– Смотри, не подведи нашу с тобой общую «Русскую Атлантиду», Владимир! Наша фирма дорожит своей репутацией. Студентку зовут Ю Цзехань. Она интересуется языком советского и российского кино. Ты тоже телевизор смотришь, человек культурный, не с пальмы слез. Слышал про «Брата» с Шуриком. Вот и открой азиатской отроковице всю, так сказать, родниковую правду. Затронь все сокровенные струны. Все эти… как их… дрожащие огни спалённой жнивы. И прочие ценности традиционной ориентации. В общем, чего я тут бухчу тебе про то, чего и чем бороздить. Всё сам знаешь. С богом!

Баюшкин, ясно, жук. Но, как говорят пиндосские мудрецы, «свой жук».

Пришлось вести занятия по понедельникам, с семи до десяти утра. То есть с двенадцати до трёх по китайскому времени.

На экране высветилась миловидная луноликая китаянка. Если бы меня заранее не предупредили, что её зовут Ю Цзехань, я бы подумал, что передо мной внучка Сергея Кужугетовича Шойгу. Не внучка приветливо улыбнулась и громко сказала:
– Здр-р-равствуйте!
– Здравствуйте.

Китайцы путают «л» и «р». «Ренин на блонивике». «Посре Старина быр Хлущёв». «Пран улока». Поэтому они могут сказать «здлавствуйте». А могут, если всё-таки освоили «р», всячески показывать, что они его освоили. А как это можно показать? Очень просто. Рычать, как крушащая борщевик бензокосилка.

Уровень Ю Цзехань определить было трудно. Что-то она выдавала совершенно виртуозно, на некоторые вопросы отвечала гулким, как в ракетной шахте, молчанием. Вот такая вот глубокая, как военная тайна Кибальчиша, девушка Ю. Вся в не деда.

– Мне сказали, что вас интересует язык русского кино, Цзехань. Это так?
– Очэн интер-р-ресует!
– А фильмы на какую тему вас больше всего занимают?
– Пр-р-ра любови.
– Очень хорошо! А другие темы?
– Др-р-ругие – ер-р-рунда!
– Ну что ж… в целом я согласен. Так оно и есть. Но вы знаете, Цзехань, наши фильмы про любовь трудно понимать. Там очень сложный язык.
– Тр-р-рудные пр-р-ра любови – хар-р-рашо! – решительно объявила Цзехань. – Потому что любови – это всегда тр-р-рудана, но на р-р-результата хорошо.

Формулировка мне понравилась.

Мы начали работать. Для затравки посмотрели «Любовь и голуби».

– Вам понравилась картина? – спросил я.
– Хор-р-рошая кар-р-ртина. Вася добр-р-рый. Надюха нер-р-рвна. Дети хар-р-роши. Р-р-раиса хочет любови, но не пр-р-роисходит. Надюха говор-р-рит: любови и семья нада. Р-р-раиса говор-р-рит: пр-р-росто любови нада. Пар-р-раблема дер-р-ревни – гор-р-род. Китай то же. Весь мир-р-р то же. Галабальная пр-р-раблема! У меня вопр-р-рос.
– Пожалуйста, Цзехань.
– Что такое «сучака кр-р-рашена»?

Товарищ Ю всегда была непредсказуема. Однажды она сказала, что хочет смотреть самые «сатар-р-рые» советские фильмы, например «Чапаева». Я говорю:
– Там вообще-то не про любовь.
– Там пр-р-ра любови к р-р-революции.

Посмотрели. Больше всего, само собой, понравилась «пасихическая» атака. Следующее занятие, на котором разбирали «Москва слезам не верит», началось так:
– Здравствуйте!
– Здр-р-равствуйте! Учи, дьявол, пулемёту!

Потом пошли Гайдай, Рязанов. «Брат», Шариков с Преображенским, Шукшин, Тарковский. Затем подстегнулись мультики.

Через полгода где-то обсуждаем, помню, «Ёжика в тумане»:
– Здравствуйте!
– Здр-р-равствуйте, я ваша тётя!
– Ну что, посмотрели? Расскажите, как вы поняли этот мультфильм?
– Хор-р-роший мультафильм. Ёшкин кот! Там философия. Ёжик и Мишка др-р-рузья, как Чебур-р-рашка и Гена. Высокие отношения! Ёжик пошёл гости к Мишки. Взял узелок, сам несёт. У нищих слуг нет. Пр-р-ришёл туман. Стр-р-рашана! Спасайте меня все! Шёл-шёл. Там собака, сова, белая лошадь, улитака, др-р-ругие животаная, которые символика. Ёжик упала в р-р-реку. Тёпленькая пошла! Пусть р-р-река сам несёт меня. Это дао, ёшкин кот! Вышел с р-р-река. Узелок потер-р-рял. Семён Семёныч! Бегает, бегает. Кажется, стр-р-рашные ему скажут: мор-р-ргалы выколю! Шансонье, собаки! Смотри: собака узелка пр-р-ринесла. Бер-р-ри узелок, ёж, ага? А чё? Не с мёр-р-ртвого же. Бер-р-ри. А? Агнесса Ивановна? Спасибо! Философия! Потому что всех силинее в этом мир-р-ре доброта. В чём сила, бр-р-рат? А я вот думаю, что сила в пр-р-равде. Надо помогати др-р-руга др-р-ругу. Человеку нужен человек. Ёжик пр-р-ришёл к Мишки, и они пили китайский чай тигуанинь. Сидели у костр-р-ра гр-р-реться. Фюр-р-рер-р-р должен жить в тепле. Это всё.

И у меня тоже всё. Через семь месяцев наши занятия закончились. Баюшкин пока заплатил мне меньше половины причитающегося гонорара. Но я не унываю. Сила ведь не в деньгах, а в правде.
И слава богу, что я не предлагал ей смотреть про попугая Кешу.