СВЕЖИЙ НОМЕР ТОЛЬКО В МОЕЙ СЕМЬЕ Действующие лица Юлия Барановская: Дети должны быть шумными, взъерошенными и испачканы шоколадом
Юлия Барановская: Дети должны быть шумными, взъерошенными и испачканы шоколадом
20.02.2023 12:21
БарановскаяВыросшая в питерской коммуналке, она вместе с бывшим супругом, знаменитым футболистом Андреем Аршавиным, шесть лет жила в Лондоне. Вернулась оттуда матерью-одиночкой – с тремя маленькими детьми. Затем стала знаменитой телеведущей и много лет ведёт программу «Мужское/Женское», которая учит нас сочувствию. А сейчас её репортажи и фильмы из Донбасса учат нас мужеству. Юлия Барановская – женщина хрупкая, но бесстрашная, и у неё огромное сердце.

– Юлия, вы постоянно ездите в зону СВО, сделали большой телепроект «Женщины Донбасса. Истории сильных», а ещё мы видели ваши репортажи «Письма с фронта». Как вас изменили эти поездки?
– Когда я впервые там оказалась и увидела, как живут люди, то окончательно поняла для себя самое главное: жить надо здесь и сейчас, ценить то, что имеешь, и радоваться. Ведь никто не знает, что будет завтра. Безусловно, у каждого, кто оказывается в подобной ситуации, происходит переоценка ценностей.

– А как можно эмоционально не выгореть на войне?
– Проект «Женщины Донбасса» для меня оказался очень непростым ещё в процессе съёмки. Выслушать историю каждой героини и не сойти с ума можно только одним способом – понимать, что этот телепроект им поможет. Слава богу, в нашей стране много неравнодушных людей, которые поддерживают донбасских жителей вместе со мной. Подчёркиваю: всё это делаю не я одна! Это не проект Юлии Барановской! «Женщины Донбасса» – абсолютно народный проект. Да и наши героини тоже просят не для себя. Они всегда просят для кого-то! Вот мы снимаем женщину-военнослужащую, стоим с ней, а рядом всё взрывается, летит, громыхает. Я её спрашиваю: «А какая помощь вам лично нужна?» И она отвечает: «Мне бы для ребят медикаменты, мягкие носилки, чтобы раненым было удобно».

– Своё последнее интервью легендарная Корса, которая посмертно стала героем России, дала вам.
– Мне тяжело об этом говорить… У интервью есть предыстория. Прежде чем началась запись беседы, у нас с Корсой состоялся очень непростой разговор. И я даже подумала, что интервью не получится. Ведь чтобы быть женщиной-командиром, нужно иметь стальной характер, и она его нам сразу продемонстрировала. Но в итоге получилось одно из самых сильных интервью за всю мою жизнь. Она предстала перед нами не только боевым командиром, но и женщиной! Настоящей, честной, открытой. Рассказала, как справляется с батальоном мужиков, как обстоит её личная жизнь, как ушивает себе форму… Ведь она очень худенькая была…

И вот так мы поговорили о простых женских вещах, и о боевых действиях, и о выборе собственного пути. Я верю, что она меня сейчас слышит, я очень благодарна ей за то интервью, она в нём раскрылась. А когда мы уезжали, Корса взяла мой телефон, сама внесла в контакты свой номер и сказала: «Ты ведь приедешь ещё?» – «Конечно, приеду». «Подожди, как же ты уезжаешь! Ты не ела ничего». – «Да я не голодная». – «Как это не голодная? Посмотри, какая худая». – «Да ты на себя посмотри…» Вот так и расстались, смеясь.



Я долго не могла поверить в то, что её больше нет. Думала, это ошибка, пока не появилось официальное сообщение… Вот в такие моменты становится действительно страшно. Вчера говорила с человеком, а сегодня его уже нет.

– Где вы себе покупаете камуфляжную форму?
– Няня моих детей, которая с нами живёт уже восемнадцать лет, поехала в магазин покупать мне камуфляжную одежду. Когда едешь на передний край, нельзя ходить в обычной одежде, она тебя выдаёт. Так можно и себя подставить, и людей, которые тебя окружают. И вот няня поехала в магазин, а её спрашивают: «Вы что, ребёнка на фронт отправляете?» Мой размер там отсутствует.

– Некоторые говорят: там погибают наши близкие, а у нас на телевидении песни, пляски и смех. Как вы считаете, правильно ли это?
– Неправильно – это впадать в крайности. На мой взгляд, самое оптимальное в сегодняшних условиях – жить привычной жизнью. Но при этом нужно внутренне мобилизоваться и помогать тем, кто находится в других обстоятельствах и нуждается в поддержке.

БарановскаяПомогать – это очень широкий спектр возможностей. Чем можешь! Не обязательно присылать деньги. Вот сейчас еду со стрима «Народного фронта», и у меня в голове крутится разговор, что там прозвучал. К нам обратилась многодетная семья, в которой мобилизовали мужчину. Жена с детьми осталась без опоры. Вдобавок у этого бойца пожилая мать. Все они живут в деревне, и у них проблема – две женщины не могут вывезти сено. А администрация не помогает.

Но ведь каждый из нас может поинтересоваться: а вдруг по соседству живёт одинокая бабушка или многодетная семья, из которой мужчина ушёл в зону СВО? Ведь это же так просто – постучать в дверь и спросить: «Что я могу для вас сделать?» Деньгами тоже можно помочь. «Народный фронт» открывает много сборов. Я являюсь членом штаба этой организации и ручаюсь за каждую собранную копейку! Мне кажется, главное сейчас – не оставаться в стороне.

– В ноябре на Первом канале впервые с февраля появились новые выпуски вашего ток-шоу «Мужское/Женское». В них тоже часто встаёт вопрос о помощи.
– Конечно, мы всегда стараемся помочь героям, которые к нам обращаются. Разные поступают обращения – от аварийного жилья до неуплаты алиментов. И будет здорово, если как можно больше людей проявит участие. Недавно редакция программы «Мужское/Женское» вместе с «Народным фронтом» запустила новый проект, лицом которого я являюсь. Он называется «Помощь детям России». Мы с командой будем приезжать в регионы и разбирать частные ситуации, снимать сюжеты и оказывать адресную помощь детям и подросткам нашей страны, а также их близким.

– Недавно вы второй раз стали судьёй на проекте Первого канала «Ледниковый период». А ведь лишь в 2016-м в паре с фигуристом Максимом Шабалиным впервые встали на коньки.
– «Ледниковый период» – один из моих самых любимых проектов на нашем телевидении. Меня отобрали в самом начале лета, и, вместо того чтобы поехать отдыхать, я осталась в Москве. Два раза в день ездила на каток. А когда мы выбыли из соревнования, это стало для меня настоящим ударом. Я долго переживала, ведь нам пришлось уйти слишком рано. И тогда впервые за всю историю «Ледникового периода» фанаты нашей с Максимом пары составили петицию – верните их в проект! Так отреагировали зрители.

А сейчас я сама сужу участников, и это оказалось сложнее, чем кататься. Ведь я когда-то на себе ощутила несправедливость оценок. Но, если честно, для меня всегда самым главным и единственным критерием являлась оценка Татьяны Анатольевны Тарасовой. Она всегда выставляла мне самые высокие баллы и, когда принималось решение о нашем уходе, выступала за то, чтобы мы остались. Сейчас я сижу рядом с ней, в соседнем кресле, и для меня это большая честь.

– Когда вы танцевали на коньках, невозможно было поверить, что вы человек неспортивный, никогда не увлекались спортом и в фитнес-клуб не ходили.
– Точно! Некоторые подруги с улыбкой говорят: «Ты ведьма». Я ведь действительно ничего не делаю для поддержания формы, не хожу в спортзал. Просто у меня на работе большие нагрузки и довольно активный образ жизни.

– Вы родились в Ленинграде, но давно живёте в Москве. А ваши родители и младшие сёстры остались в Питере?
– Родители живут в Санкт-Петербурге. Они развелись, когда мне было десять, так что у папы своя семья, у мамы своя. Но они вместе приезжают к нам, например, на дни рождения. Сестра Александра тоже в Санкт-Петербурге, вместе с мамой. Она раньше работала в сети кинотеатров, а теперь с нашим двоюродным братом руководит салоном красоты. А сестра Ксения – «человек мира». Пробует себя в различных ипостасях, живёт в разных городах и странах. Сейчас она тренер личностного роста, коуч, поселилась на Бали.

– Вашему старшему сыну Артёму семнадцать лет, но он уже давно работает ведущим мероприятий и телеведущим. Вы даже сказали, что он превзошёл маму.
– Во-первых, он более непосредственный. А во-вторых, у него другой взгляд на мир. Вот я много путешествую с детьми. И в каждом путешествии понимаю, что благодаря им вижу то, чего никогда не увидела бы сама. Смотрю на мир их глазами, а ведь взгляд ребёнка более широкий, открытый, чистый.

– Артём уже даёт вам советы?
– Артём, пожалуй, самый неконфликтный человек на свете. Он считает, что советами можно обидеть, и никогда их не даёт.

– А ваша дочь Яна, которой четырнадцать, может давать советы?
– А Яна может! И не просто может, а делает это, даже если не было запроса! Они очень разные. Три ребёнка от одних родителей, но каждый – с особым характером. Хотя уживаются прекрасно, пусть даже со всеми вытекающими ссорами, примирениями, обожаниями… Мы же не куклы и не можем всё время друг другу улыбаться. Некоторые взрослые желают видеть детей только чистенькими, с бантами, в атласе, как красивые куклы наследника Тутси. Но дети не должны быть такими! Такими бывают стулья на свадьбе. Дети должны быть с эмоциями, слезами, испачканные то грязью, то шоколадом.

– Ваш младший, десятилетний Арсений, уже четыре года серьёзно занимается футболом. Он пошёл в папу Андрея Аршавина?
– Арсений пошёл в «себя». С одной стороны, стопроцентный ребёнок, с другой – с самого рождения он очень взрослый человек. И в нём это так гармонично уживается! Однажды мы с ним несколько часов проговорили в самолёте. После посадки встали с кресел, и люди, сидевшие за нами, удивились: «Мы думали, что вы весь полёт разговаривали со взрослым человеком». А ему было два года!

Он очень близок мне по интересам и характеру. Обожает путешествия, животных. Абсолютно бесстрашный. Моё сердце порой не выдерживает, когда я вижу, что он творит. Может встать у края пропасти или залезть на самую высокую гору. Мы были на Байкале, и, пока я коньки зашнуровывала, успел забраться на скалу! Ну как за ним уследить? Но при этом я понимаю, что должна дать ему поддержку во всех начинаниях и верить, что с ним всё будет хорошо. Я верю в материнскую молитву! Это самый сильный инструмент в наших руках. Она способна творить чудеса.

– Вы говорили, что в Яне хотите воспитать любовь к себе. В вас родители тоже это воспитывали?
– Нет, меня родители воспитывали совсем по-другому, время было иное. Сейчас в нашей жизни стало больше знаний прикладной психологии. Когда я была маленькая, существовала лишь одна книга – Бенджамина Спока. А теперь мы стали видеть гораздо шире. И научились «читать» других людей. Например, одна моя подруга часто спрашивает: «Юля, когда замуж? Часики тикают!» И я понимаю, что это не у меня, а у неё часики тикают. Ведь для меня этого вопроса в принципе не существует. И когда я своей дочери желаю любить себя, это значит, что у меня самой плохо получается себя любить.

Всё, что человек желает другим, он прежде всего желает себе. Я, например, всем желаю здоровья, искренне считая, что это самое главное. У меня в жизни случались ситуации, когда здоровья не хватало. Я лёжа вынашивала Яну, в любой момент могло открыться кровотечение, которое стоило бы жизни ей и мне. А ещё помню, как в Лондоне, когда я осталась одна с тремя детьми на руках, причём младшему только девять месяцев, – меня на скорой увезли в больницу. Понадобилось срочно сделать операцию. В общем, знаю по себе, что это такое, и всегда говорю, что здоровье – самое важное.

– Чем отличается воспитание сыновей и дочерей?
– Ничем, потому что воспитывать нужно себя, а не детей. Невозможно научить ребёнка любить себя, если сам на это не способен. Нельзя научить ребёнка хорошо себя вести, если у самого отвратительное поведение. Воспитывая себя, мы воспитываем своих детей. Если тебе кажется, что с твоим ребёнком что-то не так, подойди к зеркалу, ищи в себе.

– А вы в детстве чем-нибудь увлекались?
– Я в детстве занималась мягкой игрушкой, у меня руки на месте, я шью. Ходила в кружок художественного слова, в театральную студию. Но, конечно, тогда возможностей у меня было гораздо меньше. Тем не менее я всегда была занята. Да хотя бы просто гуляла во дворе! К сожалению, современным детям это совершенно недоступно.



– Вы как-то раз сказали, что «идеальный мужчина должен обладать энергией Байкала». А что это такое?
– Это невозможно объяснить, надо туда съездить и почувствовать. Я призываю людей как можно больше путешествовать по России, ведь страна у нас уникальная, невероятно красивая. Байкал – одно из моих самых любимых мест. А сильная мужская энергия – это когда тебя подхватывают на руки и ты обо всём забываешь. Вот это, наверное, самое важное ощущение, которое мужчина может дать своей женщине. Не нужно мне ничего говорить, объяснять, обещать. Просто дайте ощущение, что я в крепких руках. И вот на Байкале я это чувство испытываю.

– Вспоминаю кадры вашего фильма «Непобедимый Донбасс», когда вы едете в окружении бойцов по сгоревшей деревне, рядом раздаются взрывы, а вы поёте песню «Ничего на свете лучше нету». Видимо, там у вас возникает то самое чувство защищённости. Это так?
– Да! Абсолютно! Искренне говорю! Когда на переднем крае спрашивают: «Тебе не страшно?» – ребята военные отвечают: «Не боится только дурак». Но я же, во-первых, не военнослужащая, а во-вторых, женщина. Мне не страшно! Потому что рядом со мной ребята. И я ощущаю себя под защитой. Возможно, это неправильно с точки зрения логики, но ведь у женщин нет логики. (Смеётся.) Я делаю то, что они говорят. Сказали лезть в подвал – лезу в подвал. Сказали «побежали» или «пошли медленно, спрячь микрофон» – просто выполняю всё, что они говорят, и мне не страшно.

Расспрашивала
Марина ХАКИМОВА-ГАТЦЕМАЙЕР
Фото из личного архива

Опубликовано в №7, февраль 2023 года