В соседнем дворе открылась большая детская площадка, и мы с четырёхлетней внучкой Машей в приподнятом настроении отправились осваивать неизведанную сказочную территорию.

Осень в прошлом году баловала почти летним сентябрём и прохладным, пронзительно-солнечным роскошным октябрём. Погода звала из дома любоваться жёлтым солнцем, синим небом, всё ещё зелёной травой, листвой деревьев, расцвеченной акварельными мазками. Летом кроны сливались в плотные облака, а сейчас распадались на маленькие островки, соединённые пунктиром проступивших стволов.

Хорошо было сидеть на солнышке и наблюдать за играющими детьми.

Моя внучка очень общительная и не по годам смышлёная, поэтому выбирает приятелей постарше. На площадке Маша сразу начала высматривать потенциального нового друга.

– Мальчик, привет! Как тебя зовут? Сколько тебе лет?

Гоша (позже выяснили имя) не отвечал.

– Мальчик, давай дружить. Ну вот, мы теперь друзья, не стой – догони меня!

Неугомонная Маша! Пристала к стеснительному мальчишке, который с опаской бродил в сторонке. Однако через минуту они уже играли – в догонялки, прятки, футбол. Гошина мама удивлённо закатывала глаза и посмеивалась.

На площадке появилась незнакомая девочка лет шести. Независимая, одетая в модный брючный костюмчик. Машка тут же бросила играть в мячик с Гошей и завела своё:
– Девочка, привет, как тебя зовут?
– Стефания, – бросила та и побежала на спортивные тренажёры.

Внучка за ней, я – следом. Тренажёры – это не безопасно, надо находиться рядом с ребёнком.

Новая знакомая позвала:
– Эй, ты! Как тебя там?
– Маша, – промямлила внучка, хотя всегда была не робкого десятка.
– Залезай!

Я заметила, что Стеша смотрела на меня. Взгляд внимательный, пристальный, странный. Будто хотела что-нибудь сказать или попросить. Ладно, думаю, пусть смотрит. И вдруг неожиданно слышу:
– Вы Машина бабушка?
– Да.
– Почему вы не спрашиваете, где моя мама? Спросите.
– Стеша, а где твоя мама? На работе?
– Не на работе. И не в магазине. И не в парикмахерской.

И опять этот странный взгляд, из-за которого тушуюсь и не могу завершить разговор шуткой. Вмешивается Маша:
– Эй! Забыла имя… Саша!
– Я – Стефания. А моя мама умерла. Сейчас она на луне.

Простодушная Машка округляет глаза:
– А с кем ты живёшь?
– С братом. И с папой.

Действительно, девочка гуляла с братом-подростком. Позже их позвал домой отец.

Солнце, слепящее глаза, обретает очертания короны. Проклятой «короны», изменившей наш прекрасный мир.

Это свидетельствует о породистости

Гоша с Машей ухаживали за лошадью Таней – качалкой на пружине. Машка взяла над ней шефство, дала имя и теперь кормила сухой травой и опавшими листьями. Протирала невидимой тряпочкой. Расчёсывала воображаемым гребнем гриву и хвост. Видела где-то, как это делается.

– Бабушка, а что лошади пьют?
– Чистую воду в ведёрке.
– Щас! – налила в воображаемое ведро воду, изображая шум струи, и понесла Тане.
– А что лошади едят на десерт?
– Чёрный хлебушек, посыпанный солью. Отрежь.

Дело сделано. Лошадь накормлена, напоена, расчёсана и угощена десертом.

И тут на сцену, то бишь на детскую территорию, вышел престранный персонаж. Это был мужчина в коричневом клетчатом пальто, чёрной широкополой шляпе и с красавцем котом на длинном поводке.

Мы с Машкой здесь новенькие, поэтому удивились. Все остальные не обратили внимания на странную колоритную парочку. Видно, дело привычное – что мамочка с ребёнком, что «папочка» с питомцем.

– Посмотрите, как Марсик на вас смотрит, – обратился ко мне хозяин роскошного животного.

Я отстранилась, помня о «социальной дистанции», но внимание странному дуэту всё же уделила – просто из вежливости.

Хозяин кота, найдя «свежие уши», поглаживая своё сокровище, рассказал о том, что Марсик – найдёныш. Бывший домашний кот (и как посмели так с ним поступить!), породистый, понимает слова.

– Видите этот мешочек живота? Он свидетельствует о породистости. А полоски на белой спинке – вовсе не полоски, а мельчайшие пятнышки, и они не серого цвета, как кажется с первого взгляда, а шоколадного. Они блестят, это от специального корма.

Вскоре я знала о Марсике всё. Он предпочитает гулять, а когда слышит слово «домой», шипит и не хочет уходить с улицы. Если его отпустить, то убежит и пропадёт, поэтому хозяин не снимает поводок, даже когда кот играет на детской площадке. В заключение мне было позволено погладить Марсика. Кот великодушно разрешил.

Ко мне подбежала Маша.

– Бабушка, я подросла?
– Конечно.
– Тогда давай поиграем в дочки-матери. Я мама, ты дочка.
– Хорошо. Мамочка, я хочу кушать, дай мне каши.
– Так нет её, – Маша замерла в раздумье.
– А ты свари!
– Не могу. У меня нет ин-гра-ди-ентов! – сморщила нос.
– Так сходи в магазин, купи.
– Нет, дочка. Не могу. Магазин закрыт. Карантин!

Вот и поиграли.

Дядя устал

Площадка опустела – время обеда. Машка со Стефанией забрались на самую верхнюю точку детского городка – на горку. Шушукались.

Стало тихо, и я услышала какой-то непонятный звук. То ли животное плачет, то ли дети балуются. Посмотрела вокруг – плачущих не видно.

Девочки слезли с верхотуры. Маша побежала ко мне, крича:
– Бабушка, бабушка! Там мужчина лежит, в кустах!
– Тихо, Машка, мы же договорились, что это будет нашей тайной, – Стеша явно рассердилась.

Но внучка не слушала, смотрела изумлённо и испуганно. Я поспешила туда, куда указывала Машкина рука. И увидела под окнами жилого дома, в палисаднике, в сухой траве жёлто-коричневые клетки пальто, а рядом чёрную шляпу. И руку. Неестественно вывернутую руку с поводком. Рядом на дереве орал Марсик.

Кого позвать на помощь? На площадке находились только мы и мамочка с годовалым ребёнком.

– Там мужчине плохо.
– Слышу.
– Что делать будем? Звонить в скорую?

Женщина не ответила и, пока я искала в сумке телефон, исчезла вместе с малышом.

– Скорая? – крикнула я в трубку. – Тут мужчине плохо. Лежит без движения в неестественной позе. Нет, не подходила, я боюсь, да ещё со мной маленький ребёнок. Случайная прохожая, из чужого двора. Адрес? Диктую, здесь на доме написано. Конечно, назову своё имя, если что – по номеру телефона меня найдёте.

Скорая приехала быстро. Мне перезвонила диспетчер, выясняя место происшествия. Действовала спокойно и деловито. Обращалась к бригаде, передавая мои слова: «С обратной стороны дома, за детской площадкой, там заборчик такой синий».

Машку удалось отвлечь. Сказала, что дядя устал. Ему помогут врачи. А Марсик? Конечно, Марсика снимут с дерева! Вот хулиган, куда взгромоздился, хорошо, что на поводке.

В эту ночь мне удалось заснуть с трудом. Перед глазами проплывали и таяли Стешина мама на далёкой луне, смотревшая заботливо и печально, клетчатое пальто в палисаднике, вывернутая рука с поводком, Марсик, мяукающий на дереве.

Я будто вновь слышала чьи-то мягкие слова: «Не волнуйтесь, всё обойдётся, это просто сердечный приступ. Хорошо, что помощь пришла вовремя».

Потом в сознании всё смешалось и превратилось в солнечный блик.