– Как вам удаётся всегда находиться в хорошем настроении?
– Я думаю, это отчасти характер, отчасти гены. Да и моя профессия предполагает положительный настрой: если ты идёшь к людям, то не должен грузить их своими отрицательными эмоциями и кислым выражением лица. Какими бы ни были проблемы, ты просто обязан взять себя в руки. Для меня странно, когда солидный человек вдруг начинает кричать и срываться на окружающих, ведь тем самым он показывает свою слабость.
А с другой стороны, надо понимать: жизнь одна, и, как в песне поётся: «свистят они, как пули у виска, мгновения, мгновения, мгновения», – так зачем же лишний раз портить себе настроение? Заблуждение считать, что если тебе тридцать лет, то у тебя ещё всё впереди. Если у тебя в характере нет позитивного настроя, так поработай над собой, не сбрасывай на знакомых свой негатив.

– Но в нашем обществе в ходу выражение: «Тот, кто постоянно ясен, тот, по-моему, просто глуп».
– Не надо путать весёлость с идиотизмом! В советское время я год работала в Японии. Мне казалось, японцы – люди с непроницаемыми лицами, и то они не стесняются выражать свои эмоции! Подруги во время встречи ведут себя так, словно они родные сёстры и не виделись сто лет. Самыми серьёзными людьми в Японии были сотрудники советского посольства. Вероятно, им не позволял улыбаться официальный статус: раз ты радуешься, значит, тебе нравится жить в капиталистической стране.

– Сложно было приспособиться к образу жизни японцев?
– Моя работа заключалась не в том, чтобы к ним приспосабливаться, а в том, чтобы олицетворять всё лучшее, что есть в советской женщине! (Смеётся.) Интересно, что в самой Японии меня никто не принимал за русскую, думали, что я француженка или англичанка. Как-то спросила у знакомых японцев, почему они так считают. На что мне сказали, что я не похожа на русскую, потому что… худая! Наши женщины, по их представлениям, полные. А на американку не похожа, потому что те постоянно жуют жвачку и, по мнению японцев, несколько грубоватые.

– А японские мужчины не пытались за вами ухаживать?
– Пытались и делали это очень активно! (Смеётся.) Приглашали в театр кабуки, в музеи, на экскурсии. Японцы очень любят делать подарки. Как-то я была в одном доме и восхитилась маленькой ложечкой из вишнёвого дерева, инкрустированной лепестками вишни, – она, ложечка, была предназначена для того, чтобы засыпать в чайник заварку. И во время моего следующего визита хозяева торжественно вручили мне такую же ложечку, она лежала в изысканной коробочке и была завёрнута в красивую упаковочную бумагу. Я поблагодарила их и попросила подарить мне… старую ложечку, а новую оставить себе. «Та ложечка пропитана энергетикой вашей семьи, – объяснила я, – и будет напоминать мне о вашем доме».

– Они поняли порыв загадочной русской души?
– Да, и были тронуты до слёз. А я до сих пор пользуюсь этой ложечкой.

– Вы долго жили во Франции. Одна моя знакомая русская, которая родилась и живёт в Париже, как-то призналась, что терпеть не может французов за их жадность и чопорность. Правда, потом пожила в России и сказала, что и русских тоже не выносит…
– В каждой стране есть люди, которых хочется прибить! (Смеётся.) Что касается французов, они не любят никаких иностранцев, но они их терпят. Тем более что каждый десятый француз – арабского происхождения. Но из всех иностранцев лучше всего французы относятся к армянам – во Франции большая армянская диаспора – и к русским, потому что сюда издавна приезжали русские аристократы. В Каннах есть знаменитая набережная Круазет, перетекающая в район Палм-Бич. И если на Круазет автостоянки платные, то на Палм-Бич – нет, и живущие там люди платят за землю более щадящие налоги. Почему? Оказывается, в девятнадцатом веке жена французского консула и землевладельца Александра Скрипицына-Трипе подарила свои земли жителям Канн. Только русские могут делать такие подарки!
Я первый раз приехала в Париж ещё в советское время, и меня поразило большое количество кафе и число пожилых пар, которые там сидели, взявшись за руки. Вы много видите пожилых людей у нас в ресторанах? У них нет возможности туда ходить!
Во Франции в кафе не только назначают встречи, но и читают газеты, а после трёх дня собираются и играют в карты. И в этой стране есть «квартальная жизнь». Если ты живёшь много лет в каком-то районе, то привыкаешь есть в одном и том же ресторанчике, покупать молоко у одного и того же молочника. В этом ресторанчике тебя все знают, и ты можешь там поесть, даже если у тебя при себе нет денег, – заплатишь в следующий раз. И если там нет свободных мест, для тебя специально раздвинут столы.

– А как к вам обращались?
– Мадам Таня – с ударением на последнем слоге: «Мадам Таня, как поживает ваш сын? Как ваша собака?» Французы вообще переделывают все имена и фамилии на свой лад, пощадили они только Билла Клинтона. Ещё мне нравится, что во Франции все друг с другом здороваются. А у нас часто люди не здороваются даже с соседями по лестничной клетке. Я как-то гостила у подруги, которая живёт в закрытом подмосковном посёлке. Там нет случайных людей, там или хозяева, или их гости. Я пошла гулять – и навстречу мне идёт группа молодых людей. Я говорю им: «Здравствуйте». В ответ они кивнули, однако на их лицах было написано недоумение: «Что это она с нами здоровается?»

– Чем занимается ваш сын Дмитрий? Знаю, что он учился в Англии.
– Но потом вернулся в Москву и сейчас занимается информационными технологиями. В наших отношениях я придерживаюсь правила: ничего ему не навязывать, хотя к моим советам он прислушивается.

– Для многих вы являетесь иконой стиля. Неслучайно две шведские фирмы, выпускающие одежду, сделали вас своим рекламным лицом. Как вы подбираете гардероб?
– У меня нет культа дорогих вещей. Я могу приобрести платье у известного дизайнера и попросить… отрезать рукава. Мне говорят: как же так, это же вещь такого знаменитого модельера! На что я отвечаю: но он же шил это платье не специально для меня.

– Но вы же можете заказать себе костюм!
– Раньше я шила вещи у многих наших именитых модельеров: Вячеслава Зайцева, Татьяны Романюк, Валентина Юдашкина, Игоря Чапурина. Сегодня чаще покупаю готовые вещи, нет времени ходить на примерки. Мой гардероб условно разделён на три части. Первая: одежда, в которой я работаю – веду концерты, программы; вторая: наряды, в которых хожу на светские мероприятия. И самая маленькая часть – вещи для жизни. А моя любимая форма одежды – рубашка и узкие джинсы.

– Я почему-то представляю вас в каких-то немыслимых нарядах.
– Я – не Леди Гага! (Смеётся.) И мне бы не хотелось, чтобы мои костюмы кого-то шокировали. Хотя «немыслимые наряды» я носила в начале девяностых, когда у меня был богатый муж. Помню, вела международный фестиваль «Ступень к Парнасу», на котором присутствовали Линда Маккартни, жена сэра Пола Маккартни, и Мирей Матьё. И мои платья по уровню не уступали одежде звёздных гостей.



– Сегодня многие люди знакомятся в интернете, по объявлениям в газетах, чётко прописывая, каких отношений они хотят от своего будущего избранника…
– Знаете, меня поразили частные объявления в одной из газет. «Женщина 62 лет ищет мужчину не старше 70 лет без МЖП для совместного досуга». Я долго думала, что такое МЖП? Оказалось – «без материальных и жилищных проблем». Пишут в основном женщины, и они прямо говорят, что им не нужен мужчина, у которого нет квартиры и за которого они будут платить в кафе. И они уже не хотят замуж, а готовы просто вместе приятно проводить время. У нас эта тенденция наметилась недавно, а во Франции – давно. Там даже придумали новое слово для таких отношений – «спаковаться». Это новый тип гражданского брака, то есть официально это пара, только у каждого свой счёт в банке и каждый сохраняет определённую самостоятельность и ничем не обязан своему партнёру. И если люди решат разойтись, не будет дележа ни детей, ни имущества.

– Есть ещё одна тенденция – многие дамы выбирают себе в спутники мужчин намного моложе себя.
– Я называю это синдромом Деми Мур. Дело в том, что сейчас возраст как бы отодвинулся: те, кому сорок, порой выглядят и чувствуют себя на двадцать с небольшим, хотя раньше сорок лет воспринимали как «старый возраст». А поскольку женщины взрослеют быстрее мужчин и быстрее учатся ухаживать за собой, они чаще выглядят моложе своих лет.
В наше время женщины, как и мужчины, стараются до тридцати лет успеть сделать карьеру. После тридцати они вспоминают о личной жизни и попадают в своеобразные «ножницы» – мужчины-ровесники на них не смотрят, их интересуют двадцатилетние. И женщины тоже находят молодых. Конечно, устремления молодого мужчины ясны: ему не надо копить всю жизнь на свой дом, ведь он строит отношения с женщиной, у которой есть всё – и квартира, и деньги. Им обоим хорошо в этом союзе.
Но, если говорить честно, я не очень понимаю, вернее, «не чувствую» таких женщин, хотя в спектакле «Подслушанное, подсмотренное, незаписанное» Евгения Гришковца в театре «Школа современной пьесы» играю даму, которая встречается с восемнадцатилетним мальчиком.

– У вас солидный запас театральных ролей – от домработницы в «Русском варенье» по роману Людмилы Улицкой и маркизы де Мертей из «Опасных связей» Шодерло де Лакло до бизнес-леди в «Доме» Гришковца.
– Вот деловых женщин я очень хорошо понимаю! (Улыбается.) Во время подготовки этой роли у нас были споры с режиссёром. Он говорил: «Таня, надо играть стерву!» А у меня очень много подруг – деловых женщин, которые добились немалых высот в бизнесе, в банковском деле. И это очаровательные женщины, многие из них никогда не повысят голоса. И однажды на репетицию «Дома» пришёл автор, Евгений Гришковец. Я нервничала, не знала, как он отреагирует… Однако он, посмотрев спектакль, сказал: «Таня, всё хорошо. Всё очень точно!» И это для меня была лучшая похвала.

– Недавно вы «сыграли» Королеву в диснеевском мультфильме «Храбрая сердцем». И критики отметили, что продюсеры фильма сделали «умный кастинг».
– Дело в том, что я никогда прежде не озвучивала мультфильмы. И когда мне позвонили и сказали: «Нам нужен ваш голос!» – была удивлена. Но эта работа мне оказалась интересна, ведь мультфильм «Храбрая сердцем» отчасти построен на взаимоотношениях матери и дочери. И если закрыть глаза, то у вас возникнет ощущение, что вы слушаете разговоры двух современных людей, обсуждающих сегодняшние проблемы, а вовсе не сказочных персонажей.

– Многие зрители помнят и любят вас по культовому фильму «Здравствуйте, я ваша тётя!». Сейчас время ремейков, как думаете, возможно ли удачное продолжение этой картины?
– Не знаю. Хотя, на мой взгляд, было бы интересно сделать продолжение. Герои те же, но их играли бы другие актёры и действие происходило бы в наши дни. Ведь любопытно, что стало с моей героиней, персонажами Александра Калягина, Татьяны Васильевой…

– Я по работе часто бываю в домах наших известных людей. И меня поразило, что у многих на кухне стоят «соусы от Веденеевой».
– Мне приятно это слышать, потому что сегодня в нашей стране мало качественных продуктов. Когда я приезжаю в Россию из Франции, сразу ощущаю разницу. Даже креветки различаются по вкусу, а что говорить о продуктах, сделанных человеком? Во Франции очень жёстко следят за качеством пищи, а у нас оливковым маслом может называться продукт, в котором оливкового масла всего один (!) процент. И дело не только в том, что продукты изготавливаются по устаревшим ГОСТам и ТУ (техническим условиям), сами потребители небрежно относятся к своему питанию – мало кто обращает внимание на контрэтикетку, оценивает состав продуктов.

– Вы сейчас живёте на две страны?
– Нет, живу в Москве, во Францию просто часто езжу.

– А на родине, в Волгограде, бываете?
– Редко, езжу в основном проведать папу, при моём жёстком графике трудно найти свободное «окно». И если я еду отдыхать, то за границу, где меня никто не знает и где я могу расслабиться. Хотя недавно по делам ездила в Америку, и в нью-йоркских магазинах на каждом шагу ко мне обращались по-русски… продавщицы: «Ой, здравствуйте! Что-то мы давно вас не видели в нашем магазине» – «Да, я только вчера прилетела!» – отвечала я.

– А вас принимали за кого-то другого?
– Недавно я вела крупное мероприятие в Москве, посвящённое Дню города, и ко мне подошёл военный: «Вы меня помните? Вы делали со мной репортаж! Вы же – Таня с НТВ!» В общем, он принял меня за Татьяну Миткову.

– Какие у вас планы на будущее?
– Я же не финансист, планы не строю! (Смеётся.) Я – «Татьяна, русская душою». У меня есть записная книжка со списком запланированных дел – на месяц, на два, а там – как карта ляжет. Знаете, в одном журнале я прочла, чего русские не должны делать во время деловых переговорах с немцами. Мы не должны говорить «посмотрим», потому что это слово для немцев означает «да». Я хочу построить дом. Хочу в феврале поехать в Мурманск, чтобы увидеть северное сияние, хотя уверена, подруги будут уговаривать ехать на юг. А там посмотрим!