Эта встреча случилась минувшей зимой. Захожу однажды в кафе, расположенное совсем недалеко от моего дома. Сделала заказ, села ждать на уютный диванчик. Достала из сумки журналы. Открыла один, листаю.

Вскоре в кафе зашла девушка. Сделала заказ навынос, села ждать на соседний диван.

– Простите, а вы часто тут сидите и журналы читаете? – неожиданно обратилась она ко мне.
– Частенько, – улыбнулась я. – Дома всегда ждут какие-нибудь дела. Да и выходить иногда надо, а я, как видите, ограничена в передвижениях. Но гулять мне просто необходимо, иначе крышей поехать можно. Кстати, о крыше – сейчас у меня дома очень холодно. Крышу в нашем доме чинят, шифером недавно выбили окно. Закрыли временно какой-то дрянью. Обещают сделать в среду, а на улице минус двадцать. Так что кафе – отличный выход из положения.

Девушка взглянула на обложку.

– А откуда у вас эти журналы?
– Выписываю.
– Что, как в старину? – удивилась она.
– Примерно так.
– И о чём сейчас читаете? Политика?
– Нет, о Станиславском, – улыбнулась я.
– Этот тот, который в системе?
– Ну, можно и так сказать.
– А у вас улыбка такая, даже не знаю, как сказать… – вдруг рассмеялась незнакомка. – И вообще вы тут все в Перми… ой какие! Вообще в Перми все какие-то нараспашку, что ли. Вот вы же со мной сейчас разговариваете, улыбаетесь и совсем не злитесь за то, что я нарушила ваше уединение. А могли бы и послать.
– Да, точно, – киваю. – Прямо как в одном старом анекдоте.
– Расскажете? – глаза у девушки зажглись от неподдельного интереса.
– Хорошо.

И я поделилась с ней анекдотом.

– Надежда Константиновна Крупская на новогодней ёлке рассказывает детям о Владимире Ильиче Ленине. «Вот утром, ребята, Владимир Ильич в ссылке встал пораньше, бреется, – говорит. – А рядом мальчик стоит с лоханью воды. Ленин бреется-бреется и на мальчика поглядывает. Снова бреется и на мальчика поглядывает. Закончил бриться и бритву в футлярчик складывает. Вот какой добрый Владимир Ильич, ребята! А мог бы и по горлу полоснуть».

Тут же раздался раскатистый смех.

– Оригинальное чувство юмора! Вот вы здесь все такие. И река ваша Кама – широкая, вольная, раскинулась, разорвала Пермь на тысячу осколков! И районы ваши раскиданы, разбросаны. Восторг полный! Я из Эстонии. Меня Ксюша зовут, это если по-вашему. И вы такая… – девушка снова запнулась. – Тут же и Станиславский, и Ленин, и журналы!
– Неужели вы приехали в гости? – удивляюсь.
– Нет, я живу здесь. Уже шесть лет.

Ксюша и сама вся – сплошной восторг.

– Ваш заказ готов.

Она натянула красную пушистую шапку, подошла к стойке и вдруг очень серьёзно посмотрела на меня.

– Нельзя всё так близко принимать к сердцу, – пожалела меня. – Иначе никаких нервов не хватит. Да что там нервов – всей жизни. Всё всегда устаканивается. Вам надо жалеть себя, потому что никто больше этого не сделает. Никто, потому что мало таких, кто сильнее вас. Есть люди сильнее, но их очень мало. А вы вон какая широкая! Всё образуется, не унывайте. Берегите себя.

Она подошла ко мне и внезапно поцеловала в макушку.

– С чего вы это взяли, Ксюша? – обомлела я.
– А я просто тихонько наблюдала за вами, пока вы журнал читали, – улыбнулась девушка. – Вы же так читаете, что ни на что другое внимания не обращаете. А я на лицо ваше смотрела. За несколько минут столько эмоций! И улыбнулись, и нахмурились, а потом, видимо, вспомнили что-то тревожащее, чуть не заплакали. Вы будто зубной нерв. Так что даже не сомневайтесь, всё будет хорошо.

Она опять положила руку мне на голову и вдруг засмеялась. Взяла пакет с заказом и вышла.

– Она вас смутила? – осведомилась девушка, работающая за стойкой.
– Нет, – покачала я головой. – Не переживайте, я уже привыкла. Со мной всегда и везде люди разговаривают. В автобусе, машине, а иногда идёшь по улице, кто-нибудь поравняется с тобой и начинает говорить. Иду как-то раз, догоняет мужчина и с ходу принимается откровенничать, с абсолютно незнакомым человеком: «С женой поругался. Всё не так делаю. Молоко не то купил. Вот как жить? Как?» И смотрит на меня вопросительно, будто только я знаю правильный ответ.
– Это потому, что с вами не стыдно быть слабым, – заметила работница кафе. – Вы никого не укорите. У вас такая аура.

И тут у неё зазвонил телефон:
– Кафе, слушаю вас.

Тогда был очень странный день. Но помнится почему-то до сих пор.