Моё детство и юность прошли на улице Калинина. Подобные названия в честь «всесоюзного старосты» имеются едва ли не в каждом городе и крупном посёлке. По соседству со мной жил приятель, ныне работающий в правительстве и мечтающий переименовать нашу улицу. Недавно мы с ним до хрипоты спорили на эту тему.

Я предложил оставить всё как есть. Ведь улица изначально, при проектировании, получила имя Калинина. А его личность при всей неоднозначности в сознании народа не запятнана кровавыми преступлениями. Понятно, что он был далеко не идеален и в его биографии много тёмных пятен. Но многие и поныне считают Михаила Ивановича неплохим советским чиновником и миротворцем. В 1920–40-е годы тысячи людей слали ему письма с просьбами о помощи, и нередко эту помощь они действительно получали.

Так что речь не о Калинине. Ведь на карте можно найти немало названий, которые действительно стоило бы заменить. И речь идёт не только о явных убийцах, но и о тех, кто лично не стрелял, но повинен в смерти тысяч, а то и миллионов людей.

Абсолютным лидером является Ленин. И поныне более двух десятков населённых пунктов в России носят его имя, а числа «ленинских» улиц, площадей и переулков и вовсе не счесть. В результате мы увековечили память о человеке, уничтожившего миллионы человек, отбросившего нашу страну в средневековье. Ещё в 1905 году скрывавшийся от уголовной ответственности в Швейцарии Ленин слал в Россию письма, призывая молодёжь обливать кислотой полицейских, лить с верхних этажей кипяток на солдат и забрасывать улицы ручными бомбами. А после прихода к власти рассылал по всей стране приказы: «Необходимо произвести беспощадный массовый террор. Расстрелять заговорщиков и колеблющихся, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты!» «Повесить (непременно повесить, чтобы народ видел!) кулаков и богатеев, отнять у них весь хлеб… Назначить заложников… Сделать так, чтобы на сотни вёрст кругом народ видел и трепетал…»

При советской власти на это закрывали глаза, но вся ленинская идеология пропитана русофобией. Во многом сказалось воспитание матери, которая, по воспоминаниям очевидцев, любила употреблять такие выражения, как «русские идиоты», «русская обломовщина» и «учись у немцев». В ряде посланий Ленин говорил о народе в уничижительной форме, а традиционную религию призывал всячески преследовать. Священников, по его мнению, нужно расстреливать как «контрреволюционеров и саботажников», а церкви – закрывать, отбирая имущество. И именно он стоял у истоков создания концлагерей.

Поныне сохраняется множество улиц и посёлков, названных в честь Якова Свердлова. Будучи правой рукой Ленина, именно он организовал расстрел царской семьи, призывал к массовому террору и провозгласил политику раскола деревни на два враждующих лагеря: бедняков и кулаков. Он же санкционировал истребление казачества, веками служившего опорой Российскому государству.

О причинах скоропостижной смерти Якова Михайловича в марте 1919 года спорят до сих пор. По официальной версии, он умер от испанского гриппа, а по неофициальной – от последствий побоев, которыми его во время одного из митингов наградили вышедшие из-под контроля рабочие. Любопытно, что спустя 16 лет после его смерти на складе коменданта Кремля был обнаружен запечатанный личный сейф Свердлова. Вскрывшие его сотрудники НКВД обнаружили золотые монеты царской чеканки на сумму 108 525 рублей, свыше семисот золотых изделий с драгоценными камнями и множество чистых бланков и уже заполненных паспортов на разные имена. На чёрный день Яков подготовился неплохо, вот только не потребовались ему все эти богатства.


Не менее «везучий» по части улиц и площадей Дзержинский, вспоминая своё детство, написал однажды интересные строки: «…мальчиком я мечтал о шапке-невидимке и уничтожении всех москалей». Будучи главой ВЧК, Феликс, сын Эдмунда, реально воплощал в жизнь идеи массового террора. Именно ему страна обязана созданием небывалой доселе системы подавления политических противников и устрашения населения, включавшей захват заложников, пытки и массовые казни. По самым скромным подсчётам, под непосредственным руководством Дзержинского в 1918–22 годах было уничтожено более 2 миллионов человек. При этом ЧК даже не скрывала, что её задача – не столько борьба с конкретными «преступниками», сколько ликвидация «враждебных классов» (то бишь истребление).

Обычный расстрел в те годы мог считаться чуть ли не подарком судьбы. Людей убивали с дьявольской жестокостью. Даже обезглавливание саблей или вышибание мозгов ломом считались далеко не самыми страшными способами ликвидации инакомыслящих. Тысячи несчастных мучительно умирали, посаженные на колы или прибитые к крестам, разрывались колёсами лебёдок, поджаривались на огне, распиливались пилами, заживо замораживались или лишались кожи.

Замарали свои имена участием в кровавом терроре и такие личности, как помощник и преемник Дзержинского Вячеслав Менжинский и нарком внутренних дел Григорий Петровский. Первый особенно славился расстрелами без суда, фабрикацией уголовных дел и репрессиями против мирного населения, недостаточно подобострастно служащего советской власти. Много невинной крови и на втором адепте красного террора. Удивительно, что на Украине, где стараниями Петровского был спровоцирован печально знаменитый «голодомор», до сих пор не переименован названный в честь него Днепропетровск, который до 1926 года был Екатеринославом.

Не убивали лично, но виновны в массовых кровопролитиях и такие прославленные на картах городов революционеры, как Николай Подвойский, Виктор Ногин и Вадим Подбельский, а также ещё целый ряд советских «героев».

И конечно же, нельзя не вспомнить про зловещего сталинского прокурора Андрея Вышинского, который тоже не стрелял, но росчерком пера отправлял на тот свет многие тысячи виновных и невиновных. Его никогда не смущали сфальсифицированные доказательства и полученные под пытками самооговоры обвиняемых. С подчинёнными Вышинский был груб и деспотичен, а перед высшим начальством лебезил и заискивал. Благополучно пережив все «чистки рядов», он уже при Хрущёве спокойно умер 70-летним стариком в Нью-Йорке, будучи представителем СССР при ООН. В честь него названы улицы в Уфе, Новороссийске и ряде других городов и посёлков.

Кровавые мальчики. И девочки

Народоволец Степан Халтурин был неплохим рабочим и мастером на все руки, но, на свою беду, увлёкся революционными идеями и наивно поверил, что с помощью кровавого террора можно добиться всенародного счастья. 5 февраля 1880 года он устроил взрыв в Зимнем дворце. Но вместо царя Александра II в тот раз погибли охранявшие его 11 солдат – героев недавно закончившейся Русско-турецкой войны, а 56 человек было ранено. После этого революционный фанатик скрывался в Москве. Погорел он во время убийства прокурора Василия Стрельникова, будучи помощником киллера. Обоих преступников задержали прохожие, и вскоре террористы уже болтались в петле по приговору военно-полевого суда.

В советское время Халтурина ввели в пантеон наиболее почитаемых революционных деятелей, его именем назвали множество улиц и переулков от Москвы до окраин. Не забыли и про его «коллег». Андрей Желябов, Софья Перовская, Николай Кибальчич, Николай Рысаков, Сергей Нечаев, Иван Каляев и прочие государственные преступники были запечатлены на отечественных картах.

Впрочем, дореволюционные террористы могут показаться жалкими хулиганами по сравнению с их прославленными последователями, насаждавшими советскую власть.

Тесно связаны между собой кровавыми узами Бела Кун и Розалия Залкинд (Землячка). В честь первого в Москве и Питере носят название площадь и улица, а улицы имени Землячки, этого монстра в юбке, сохранились в Волгограде, Перми, Нижнем Новгороде, Воронеже и ещё ряде городов и посёлков.

После ухода белогвардейских войск в 1920 году в Крыму остались десятки тысяч солдат и офицеров, не захотевшие либо не успевшие покинуть родную землю. Многие поверили Михаилу Фрунзе, обещавшему в листовках сохранить жизнь всем, кто останется. С санкции Дзержинского венгерский коммунист Бела Кун затеял кампанию лютого террора, устроив настоящую кровавую баню. Одной из самых рьяных помощниц Куна в деле истребления «контры» стала Залкинд – бывшая купеческая дочь и революционерка с многолетним стажем. К тому времени Розалия Самуиловна уже успела сменить вполне отражающую её внутреннюю суть партийную кличку Демон на Землячку.

Выслуживаясь перед председателем Реввоенсовета Троцким, написавшим: «Я тогда приеду в Крым, когда на его территории не останется ни одного белогвардейца», Бела Кун и Землячка придумали гениальный ход, чтобы уничтожить не только пленных, но и тех, кто остался на свободе. Установив на полуострове режим чрезвычайного положения, они издали приказ: всем бывшим военнослужащим необходимо зарегистрироваться, за уклонение от регистрации – расстрел. Благодаря этой подлой уловке было дополнительно выявлено огромное множество потенциальных «врагов», и практически все они были безжалостно уничтожены. Помимо офицеров, солдат и военных чиновников, а также священников и обладателей дворянской крови, в кровавую мясорубку попали даже врачи и служащие Красного Креста, сёстры милосердия, учителя, инженеры и простые крестьяне. Убивали даже женщин и детей. Пулемёты работали день и ночь, окраины городов и пригороды были завалены горами трупов. Кун и Залкинд не только отдавали приказы, но и сами с удовольствием участвовали в расправах. Патологически жестокая Землячка вскоре решила, что негоже тратить так много патронов, и по её приказу приговорённых стали грузить на баржи и топить в море.

В общей сложности в Крыму было уничтожено более 70 тысяч человек. В конце концов массовые убийства получили такой широкий резонанс, что «сладкую парочку» пришлось убрать из Крыма, слегка пожурив за излишнюю жестокость.

Беле Куну не повезло – во время сталинских чисток партийных рядов он был арестован и в 1938 году расстрелян. В то же время его демоническая напарница сумела дослужиться до должности зампредседателя Совета народных комиссаров СССР. Умерла Землячка в 1947 году, преспокойно дожив до старости, прах её покоится в Кремлёвской стене.

Справедливости ради стоит отметить, что Землячка была далеко не единственной «фурией красного террора», как её называл Солженицын. В том же Крыму, в Севастополе, зверствовала и бывшая учительница, пламенная чекистка Надежда Островская, а в Екатеринославе отличилась Конкордия Громова-Самойлова, сотнями подписывавшая смертные приговоры. Улица Надежды Островской и поныне имеется в местах её «боевой славы», а в честь Самойловой названы несколько улиц и даже конфетная фабрика в Санкт-Петербурге.

Были в истории становления советской власти и другие кровавые дамочки, но они следа в топонимике не оставили.

Запятнаны кровавой славой и имена Михаила Фрунзе, Климента Ворошилова и Семёна Будённого. И если первые двое своими руками кровь почти не проливали, предпочитая отдавать приказы, то знаменитый конник и рубака во время Гражданской войны ещё и лично уничтожил множество соотечественников.

Впрочем, кто из них натворил больше зла, теперь уже и не определить. Фрунзе помимо крымской кровавой бани славен подавлениями ярославского мятежа и восстания крестьян в Самарской области, огромным количеством жертв на Туркестанском фронте, карательными зачистками и прочими «подвигами». Будённый был одним из организаторов массовых репрессий среди военных и весьма бездарным полководцем, из-за необдуманных приказов которого во время Второй мировой были загублены десятки тысяч жизней. Ничуть не уступал своему другу и Ворошилов, полководческая репутация которого сильно пострадала во время Финской войны. Именно он был одним из самых активных сторонников культа личности Сталина, охотно подписывавшим обвинительные приговоры «врагам народа».

Взявшие меч – от меча и погибнут

Евангельское предостережение Христа: «Взявшие меч – от меча и погибнут» применительно к красным душегубам сбывалось не всегда, но довольно часто. Большинство из них действительно в итоге сами стали жертвами.

Одним из первых в июне 1918 года пал террорист и страстный агитатор, один из неистовых участников Октябрьской революции Моисей Володарский. Его убил некий «эсер Сергеев» якобы за «дискредитацию социалистических идей». Как полагает доктор исторических наук профессор Алексей Литвин, на самом деле пламенного революционера (кстати, точно так же, как впоследствии и Сергея Кирова) убили из мести за любовную интрижку. Покушение на него устроил муж, чью жену Володарский использовал как любовницу. По сути бытовое убийство было раздуто и использовано как повод для развязывания массовых репрессий.

Вацлав Воровский был одним из главных инициаторов гонений на Православную церковь и участником I конгресса Коминтерна – подрывной организации, виновной в многочисленных убийствах и попытках государственных переворотов. В 1923 году, когда он был полпредом в Италии, его застрелил русский офицер-эмигрант Морис Конради. Состоялся судебный процесс, получивший широкий международный резонанс. Суд оправдал киллера, сочтя его поступок актом справедливого возмездия советскому режиму за его злодеяния.

Улицы и даже посёлки, названные в честь Володарского и Воровского, поныне встречаются на картах. Ещё больше топонимов связаны с Моисеем Урицким, имя которого называют в числе организаторов красного террора. В августе 1918 года он был убит. В отместку чекисты расстреляли по всей стране тысячи заложников.

В 1927 году получил свою заслуженную пулю и один из убийц Николая II и его семьи, видный участник красного террора Пётр Войков. Кстати, почти все, кто причастен к расстрелу царской семьи, вскоре погибли либо были репрессированы в 30-е годы. Но отечественную топонимику пополнил лишь Пётр Лазаревич Войков.

Немногие в курсе, что жертва сталинских репрессий Михаил Тухачевский был не столько талантливым военачальником, сколько беспринципным карьеристом, готовым идти по трупам ради славы и власти. «В тридцать лет я или буду генералом, или застрелюсь», – заявил он при выпуске из училища. И своего добился. Людскую кровь Михаил проливал не только на войне. Принял активное участие в подавлении восстания в Кронштадте, залил кровью Тамбовскую губернию, подавляя крестьянское восстание. Причём доставалось не только повстанцам, но и семьям доведённых до отчаяния крестьян – всех их поголовно, вместе с грудными детьми, сгоняли как заложников в концлагеря, где очень многие погибали. Людей расстреливали даже за простое родство с восставшими и недонесении о месте их пребывания. Сжигались целые деревни. А самих повстанцев по приказу Тухачевского убивали не только пулями и шашками, но ещё и при помощи отравляющих газов, сбрасывая на них тысячи химических снарядов.

Много зла причинили простому народу и другие революционные «герои» вроде Олеко Дундича, Николая Щорса, Григория Котовского, Яна Фабрициуса, Георгия Атарбекова, Павла Дыбенко, Владимира Антонова-Овсеенко, Михаила Кедрова… Почти все они погибли в Гражданскую или вскоре после неё, а последних троих перемолола в своих жерновах зловещая машина репрессий. Сомнительная героическая слава и названные в честь них улицы и населённые пункты вряд ли смогут утешить на том свете их заблудшие души.