Но в основном в дневнике были заметки и мысли, связанные с суицидом. Мне не стыдно сейчас об этом говорить, ведь что было, то прошло. Просто страшно становится, когда читаешь эти строки, и в памяти всплывают прежние мысли, полные отчаяния и решительности. Тогда, в свои 12–13 лет, я почти каждый день думала, как свести счёты с жизнью. Придумывала много сценариев, даже копила таблетки феназепама (они также были приклеены на страницы дневника). Думала, вот умру всем назло и буду лежать в гробу, вся такая юная и красивая, в подвенечном платье, а вокруг все будут стоять и плакать.

Тогда меня останавливало одно – страх, что не умру, что меня спасут и я впоследствии буду инвалидом. Кто бы мог подумать, что отличницу, активистку, одну из первых учениц школы посещают столь страшные мысли. Спросите, из-за чего? Ответ прост: я чувствовала себя одинокой.

У меня не было близких подруг. А мама, которая всё время мне их заменяла (беседы по душам, советы, психологическая поддержка), именно во время моего переходного возраста резко переключила своё внимание на сына, моего брата, и его только что созданную семью. Получилось, что обо мне, таком звёздном и драгоценном ребёнке, забыли. Мама занималась проблемами сына, невестки, новоиспечённого внука, а поскольку я всегда была довольно послушным и благополучным ребёнком и, по мнению мамы, уже взрослой, меня перестали опекать.

Мама находила время только на то, чтобы сделать мне замечание или упрекнуть, а на ласку и внимание её уже не хватало, нервы были на пределе, все разговоры по душам со мной отошли на задний план. Я не виню маму, очень её люблю и понимаю. Сейчас я сама мама, у меня две прекрасные дочурки – старшей 3,5 года, младшей полгода. Уже сейчас я стараюсь дарить им как можно больше внимания и любви, и они отвечают мне тем же. И поверьте, старшая дочь совсем не избалована, она уважает, ценит меня и слушается во всём.

Даже подумать страшно: если бы я всё же накопила нужное количество этих злосчастных таблеток, если бы мы жили в городе, где много высоток, а не в посёлке, я бы в своё время сиганула с крыши. И всё из-за мелочи – недостатка маминого внимания, именно внимания, ведь любви у мамы было много. Она никогда не поднимала на меня руку, была для меня отдушиной, это отца я немного побаивалась, он у нас строгий и несправедливый человек.

Сейчас, спустя много лет, мама изредка просит у меня прощения за то время. Она вспоминает те годы с горечью, чувствует вину и стыд, говорит, что уделяла мне мало времени. Я успокаиваю её, говорю, что всё хорошо. Но представляю: если ей сейчас так стыдно за прошлое, то какой шок она испытает, узнав, что из-за неё я чуть не покончила с собой в юности… Кстати, спасла меня от суицида вовремя появившееся близкая подружка Машуля, большое ей за это спасибо. По прошествии лет она об этом, конечно, узнала. Вот и всё, что нужно было маленькой глупой девчушке 13 лет – чтобы рядом находился близкий человек, который просто выслушает, что-то посоветует или даже тихонько посидит рядышком.

Всё это я написала не для мамы, которая в этих строках сразу узнает меня (она очень любит вашу газету, не пропускает ни одного номера). И не ради себя и своего самолюбия – это не исповедь. Я писала для вас, дорогие женщины, ставшие матерями. Я вас умоляю, общайтесь со своими детьми, слушайте и умейте слышать их, любите и ласкайте, ведите себя достойно и искренне, чтобы потом не чувствовать вину и стыд перед своими детьми, дабы предотвратить непоправимую ошибку.