Бросай меня, непутёвую
17.05.2013 00:00
Девушка не могла сказать ни одного предложения без мата

Бросай меня, непутёвуюВ конце 90-х я работал в Греции на небольшом пассажирском пароходике. В экипаже кроме меня из русских был ещё старпом (старший помощник капитана), звали его Сергей.

За пять лет до описываемых событий Сергей работал капитаном пассажирского катера в совместной греко-российской компании. С греческой стороны учредителями были аферисты, а с нашей – бандиты. Результатом совместной деятельности владельцев компании стал арест катера за долги.

Экипажу купили билеты и отправили домой, а капитан Сергей остался, рассчитывая по окончании процедуры банкротства получить зарплату для себя и экипажа. Думаю, нет смысла описывать все перипетии греческого судопроизводства – всё закончилось тем, что Сергей оказался в чужой стране без денег и жилья. Единственным его достоянием была действующая виза.

Когда Сергей ещё был капитаном, он познакомился в баре с девушкой из понтийских греков, она-то и приютила бездомного. Тут надо немного рассказать о понтийских греках и девушках из бара.

Понтийцы – потомки греков, живших по берегам Черного моря ещё с античных времен, и греков из Турции, принявших российское подданство при Екатерине II.

Советская власть по неизвестной мне причине преследовала понтийцев особенно жестоко: в 1930–40-х их регулярно ссылали в Среднюю Азию. Насколько мне известно, понтийцы – единственный из репрессированных народов, который до сих пор не реабилитирован.

В перестройку почти все понтийские греки уехали на историческую родину. Правда, там они граждане второго сорта, их советские дипломы не признают, плюс ещё понтийский диалект очень сильно отличается от современного греческого языка.

Теперь о девушках из питейных заведений. В тот период огромное количество украинок, русских и понтийских гречанок работали в барах – раскручивали посетителей на дорогие напитки; так сказать, гейши в греческом варианте. При этом далеко не каждая подрабатывала проституцией, но завести любовника – богатого грека хотели почти все.

Присутствие этих женщин в обществе было настолько заметным, что даже отразилось в киноискусстве. Из фильма в фильм у греков кочевал устойчивый образ: «Наташа» – молодая, красивая и необыкновенно глупая славянка, говорящая на ломаном греческом со смешными ошибками и маниакально стремящаяся стать любовницей главного героя.

Такое длинное отступление от темы я сделал, чтобы было понятно, что Лариса – так звали девушку, приютившую Сергея, – в глазах своих подружек выглядела полной дурой, упускающей возможность найти богатого любовника.

Месяца три Сергей проработал помощником у Ларисиного отца в мастерской по ремонту мебели. Потом улыбнулась удача. Одна предприимчивая гречанка выиграла конкурс на перевозку сменных инженеров из Испании в Алжир и обратно. Американцы строили в Алжире завод, но штатовские инженеры жить у арабов отказались – жили в Испании и работали в Алжире вахтовым методом.

В качестве пассажирского судна (а нужно было очень скоростное) бизнес-леди решила использовать немецкий торпедный катер времен Второй мировой войны, правда, переделанный – на нём установили деревянную надстройку. И вот на эту старую калошу она, не найдя греческого капитана со всеми необходимыми сертификатами, и взяла Сергея.

Несколько лет, прожитых в Испании, Лариса с Сергеем вспоминали как время сплошного счастья. Из «девушки из бара» Лариса превратилась в капитаншу и полноценную гражданку европейской страны – в Испании никого не волновало, говорит она по-гречески с понтийским акцентом или нет. Каждую неделю четыре дня Сергей был в море, а пятницу, субботу и воскресенье проводил дома.

Все закончилось внезапно, когда в шторм волны сломали самодельную надстройку. Через два дня Сергей на аварийном управлении смог привести обломки парохода в порт. Люди чудом остались живы.

Вернувшись в Грецию, на заработанные деньги пара купила квартиру в Пирее – не самом престижном районе Афин. Две небольшие комнатки и кухня, но это была своя квартира! Ни одна из старых Ларисиных знакомых, работавших в баре, не могла и мечтать о такой покупке.

Сергей и Лариса были абсолютно разными. Он – потомственный питерский интеллигент, у него дедушка академик. Она родилась и выросла в Узбекистане, в деревне, где жили сосланные понтийцы. Темперамент был ещё тот – могла закатить скандал на ровном месте. Но сразу было видно, что они любят друг друга.

Лариса прекрасно готовила, её блюда – это симбиоз узбекской и средиземноморской кухни. У неё было врожденное чувство юмора, но манера говорить шокировала поначалу, пока не привыкнешь. Девушка не могла сказать ни одного предложения без мата. Причем такой подачи и таких сочетаний всем известных слов я не слышал ни до, ни после.

Но не всё в их жизни было безоблачно. После приезда из Испании у Ларисы окончательно проявилась профессиональная болезнь «гейш» – алкоголизм. Примерно раз в три месяца она уходила в запой. Начиналось всё с походов по барам с бывшими коллегами – посплетничать, пообщаться. Девицы ведь завидовали Ларисе и всегда были рады её напоить. Затем она вообще стала пропадать из дома; через несколько дней её в абсолютно бомжовом виде приводили бывшие подружки.
Запомнилась Ларисина фраза из запойного периода, обращённая к Сергею:
– Ну что ты меня ревнуешь? Что дома не ночевала? Посмотри, какая я страшная, кто на меня такую позарится?

Потом наступал период слёз:
– Бросай меня, непутёвую! А я без тебя умру!

Потом появлялся знакомый доктор из понтийцев, с капельницей, и наступало три месяца абсолютной трезвости. Далее следовал новый запой, и так по кругу. Поначалу Сергей пытался её лечить – результат нулевой. Решили с доктором, что если не могут вылечить, попытаются хотя бы увеличить время ремиссии.

Через несколько месяцев в Грецию должна была приехать моя жена, и я опасался, что она не захочет общаться с Ларисой. Как правило, если жёны не ладят друг с другом, то и у мужей дружба постепенно сходит на нет. Такая перспектива меня не радовала. Но опасения оказались напрасными – наши женщины прекрасно поладили.

Ларисе жилось одиноко: муж в море, с бывшими подружками по работе в баре она общаться избегала, чтобы не запить. С родственниками отношения сложились неважные: родители рассчитывали, что привезённые из Испании деньги будут вложены в бизнес младшего брата, а Лариса с мужем вместо этого купили квартиру. Так что до приезда моей жены Ларисе и поболтать толком было не с кем, и опереться в своей борьбе с пьянством было не на кого, кроме Сергея.

Моя супруга всегда интересовалась людьми, тем более что, несмотря на все свои недостатки, Лариса человек неглупый и добрый. Плюс нашлась область для применения педагогического таланта, которым, без сомнения, обладает моя жена. Под её чутким руководством Лариса кардинально поменяла имидж – новая стрижка, новый гардероб и прежний, как десять лет назад, цвет лица, благодаря чистке печени.

За полгода, что мы прожили в Греции, Лариса не пила. Потом, уже живя в разных странах, мы изредка созванивались – Лариса держалась.

Так что можно считать, у этой истории хороший конец.

Из письма Михаила,
Москва

Опубликовано в №19, май 2013 года