Из трубки донёсся шёпот:
– Он вернулся через десять минут, выпил грейпфрутовый сок, оделся и пошёл на рабо-о-оту-у, – опять заголосила Светка.
– И это всё?
– А что, мало?
– Свет, а что плохого в том, что мужик, которому за тридцать, следит за здоровьем?
– А что хорошего? А если дело не в здоровье?
– А в чём? Кого ты подозреваешь – своего ленивого Ушакова?
– Жень, – не сдавалась подруга, – так в том-то всё и дело, он же действительно ленивый, а тут прямо как подменили. Откуда такое спортивное рвение?
– А может, это очередной переходный возраст, и он захотел что-то поменять в жизни. Заняться спортом, например чтобы убежать от инфаркта.

В трубке была подозрительная тишина.
– Светуль, ну так что, дошло до тебя, я права? Алло, Свет, ты меня слышишь?

Трубка ответила оглушительным рёвом.
– То-очно, – выла подруга, – ты права, меня он поменять хочет! И во-о-озраст у него подходящий. Что делать теперь? Вдруг он надумает разводиться?

Слова лились таким потоком, что Женя нажала отбой.

Да, ничего не скажешь, удачное начало дня.

Поставив чашку с недопитым кофе в раковину, Женя направилась в спальню.

Распахнув дверцы гардероба, стала тщательно перебирать вешалки с одеждой. Сегодня у неё не совсем обычный выходной, и выглядеть она должна не джинсово-кроссовочно – в этом её вчера убеждала Ушакова. Женя пыталась с ней спорить.
– Свет, ну какая разница, в каком наряде и где я отдам Игорю ключи, – говорила она подруге. – Ведь ни моя одежда, ни место уже ничего не изменят.
– А я и не предлагаю тебе что-то менять, раньше надо было, – согласилась Светка. – Ничего не получилось, решили разойтись – пожалуйста.
– Это было моё решение, – вставила Женька.
– Кто бы сомневался, – поддакнула Ушакова. – Что с Игорьком было не так? Не дотянул до планки? Ладно. Но ты женщина и должна всё делать красиво. Назначаешь встречу в дорогом кафе, он ждёт тебя за столиком, ты, немного опаздывая, входишь. Одета роскошно, но в рамках хорошего вкуса, молчаливо попиваешь кофе. Потом грустно смотришь на часы, говоришь, что опаздываешь на важную встречу, и передаёшь ключи. Напоследок нежно целуешь его в висок и уходишь. Он остаётся наедине с лёгким ароматом твоих духов и грустью о том, что упустил женщину-мечту.

И Женька сдалась. Теперь она придирчиво перебирала наряды, которые могли бы подойти образу упорхнувшего идеала.

Оставленный на кухне мобильник зажужжал.
– Женя, Женечка, Женюрочка, умоляю, ты должна мне помочь, – тараторила подруга. – Я всё придумала. Ты за ним проследишь. Если он, гад, мне изменяет, тогда я точно…
– Света, остановись, пожалуйста. Во-первых, я не детектив, во-вторых…
– Женька, да ты лучше детектива. И ты умеешь фо-то-гра-фи-ро-вать, – Светка по слогам произнесла последнее слово. – И вообще ты моя подруга и должна мне помочь. Не забывай, ведь это ты нас познакомила.
– А это здесь при чём?
– А при том! Познакомила, поженила, вот и помогай. Ну пожалуйста. Ты же знаешь, у меня есть только ты и Димка.

Ну, вот и попалась. Конечно, она знала. И про холодно-голодное Светкино детство со спившимися родителями, и про неразделённую любовь, закончившуюся падением с крыши пятиэтажки и больницей на полгода. И про то, что это она подарила Светке первую счастливую улыбку, когда познакомила подругу с очкариком Димой Ушаковым. Сидели они как-то в студенческом кафе, в очередной раз жалуясь друг дружке на судьбу. Дожаловались до того, что Женька на спор решила привести и усадить за их стол первого парня, который выйдет из дверей института. Этим везуном и был ныне бегающий на подозрительные пробежки любимый супруг.
– Не дави на чувства, Ушакова. Давай излагай свой план.

План по своей гениальной тупости не уступал валенку. Ровно в шесть пятнадцать утра Женя должна сидеть в своей машине у подъезда и, увидев вышедшего Диму, двигаться за ним. Заметив приближающийся к нему объект женского пола, достать фотоаппарат и запечатлеть все действия – подразумевались объятия и поцелуи. В этом месте голос Светки предательски задрожал, но потом, видно, собрав последнюю волю в кулак, подруга попросила, чтобы лицо соперницы было снято как можно отчётливее.
– Ну, как тебе мой план?
– Отлично! В начале седьмого утра по пустынной улице «незаметно», за одиноким бегуном со скоростью черепахи движется ярко-красная, абсолютно «незнакомая» Ушакову иномарка. Потом его якобы встречает таинственная незнакомка, они целуются, а я, размахивая фотоаппаратом, с видом счастливого папарацци прошу их повернуться в нужном ракурсе.
– Издеваешься, да? Но надо же что-то делать!
– Да тебе просто нужно с Димкой поговорить.
– Нет, я не смогу. Он меня на смех поднимет и, если виноват, то придумает такую отговорку, в которую я поверю, ну или сделаю вид, что поверила.
– Тогда не ленись, подруга, выхода у тебя нет, и утром в шесть пятнадцать предложи ему пробежку вдвоём. И уж если он тебя начнёт отговаривать, тогда будем что-то замышлять. Идёт?
– Ладно.
– Свет, скажи, а зачем тебе чёткое фото соперницы? Ты что, уже с киллером договорилась?
– Да ну тебя, Смирнова! Пойду кроссовки искать.

Кажись, пронесло. Детективное агентство подождёт. Женя мельком посмотрела на своё отражение в зеркале. Жаль, что место ценителя такой красоты скоро будет вакантно. И кто в этом виноват? Ушакова начала бы доказывать, что Женька слишком завышает планку. Светка не уставала повторять, что это только в кино и рекламе мужественный красотун легко может и злодеев порубить, и ужин приготовить. И вдобавок ко всему, источая неземной аромат, грациозно закружить любимую в танце страсти, не забыв нацепить ей на шею дорогое колье.

А в жизни всё по-другому. Твоя любовь пьёт пиво, а не изысканный коньяк, ковыряет в носу и громко сморкается в ванной, всё время затыкивает по разным местам носки. На День влюблённых спрашивает, какие цветы купить. А уж усталости после его трудового дня нет предела. И не дай бог любимому заболеть. Обыкновенный насморк – это страшный диагноз, требующий внимания и тщательного ухода. И бульончик горяченький, и постелька чистенькая, и телевизор, и не беспокоить.

Но иногда Женьке казалось, что ей бы всё это нравилось. Только ни один из её романов не доходил до длительного проживания вместе. Говорят, что быт убивает любовь. А у неё этого самого быта никогда и не было. Вспомнилось вдруг, как однажды пришла из школы домой, а на кухне папа вешал новые занавески. А потом радостная мама достала из духовки пирог, поставила на стол пузатый чайник. И они все вместе чаёвничали. То ли красный горошек на занавесках был ко времени, а может, малина невероятно вкусная попалась, но тот пирог Женя помнила до сих пор.

С Игорем они встречаются два года, а вместе в его квартире прожили, может, неделю. То у него командировки, то Женька в отъезде. Сказать, что он её чем-то не устраивал, – нет. Если не считать, что она никогда по нему не скучала. Не кидало в дрожь от прикосновения, не сжималось сердце от тоски во время разлуки, а при встрече не хотелось обнять до хруста, зацеловать и кричать во весь голос от счастья. Поэтому будет абсолютно честно и правильно отдать Игорю ключи и не создавать видимость пары.

Оглядев себя со всех сторон и довольно цокнув языком, Женя отправилась в кафе.

Бормоча под нос оправдания самой себе, она чуть не прошла насквозь стеклянную дверь и, минуя услужливого официанта, направилась к одинокой фигуре за столиком у окна.
– Здравствуй, Игорь.

Мужские пальцы нервно вертели маленькую чашечку с кофе. Потом испуганно взлетели над сахарницей и опустились на бежевое с позолочёнными ангелочками меню.
– Что тебе заказать?
– Спасибо, я ничего не хочу.
– Жень! – и боль, и страдание в голосе. – Не уходи. Ведь мы были вместе, и нам…
– Кофе, – Женька решительно стукнула связкой ключей по столу.
– Что, прости? – Игорь недоумённо пожал плечами, словно обидевшись на бестактно прерванный монолог.
– Ко-фе, – по слогам повторила Женя. – Какой кофе я люблю?
– Зачем ты спрашиваешь? Ты думаешь, я плохо знаю твои вкусы?
– Игорь, возможно, тебе будет легче оттого, что и для меня загадка, какой кофе любишь ты. Нам в нашем «вместе» это было не нужно или не важно. Плохо это или хорошо, я не знаю, но хочу узнать. Возможно, что ты тоже.

И всё. Громоздкая связка ключей на ажурной салфетке и аромат арабики.

Домой Женя шла медленно. В голову лезла всякая чепуха. Неужели Ушакова права, и её жизненные запросы должны похудеть? А если она ничего не хочет вычёркивать из меню, то что – докуковывать свой век в старых девах? И вообще она фаталистка. Бабушка говорила, что «судьба и на печи найдёт», а она была женщина мудрая и ошибалась редко. Что ж, впереди тихий вечерок, завтра отсыпаюсь до полудня, а в понедельник на работу! О том, что труд из обезьяны сделал человека, можно спорить до хрипоты, но то, что труд лучшее средство от тараканов в голове, – это факт.

Поспать до полудня не получилось, в половине восьмого позвонила Светка.
– Немедленно приезжай, и чтоб без вывертов!

Спорить с Ушаковой бессмысленно. Видно, воскресенье пройдёт в посредничестве на мирных переговорах между супругами.

Открыли сразу. В дверях, счастливо улыбаясь, стояла разрумянившаяся Светка.
– Проходи, проходи быстрее, – буквально втянула она в квартиру опешившую подругу.
– Привет, Жень. Давай куртку повешу, – протянул руку немного смущённый и взъерошенный Дима.

Женя прошла по коридору и застыла на пороге комнаты. В самом её центре на полу лежало большое меховое гнездо, а внутри, растопырив лапы, сытым розовым пузом кверху мирно посапывал щенок.
– Умереть не встать! – вырвалось у Жени. – Какая прелесть, а можно погладить?
– Конечно, это не кусачая порода. Лабрадор-ретриверы – самые лучшие собаки для дома и семьи.
– А этот цуцик и есть лабрадор-как-то-там? – уточнила Женя.
– Не как-то-там, а лабрадор-ретривер палевого окраса, – слегка обиделся Ушаков.
– А имя уже придумали?– спросила Женя.
– По паспорту он… не помню. Да ну его, там пять слов.
– Будет Джерри, – сказала счастливая Светка. – Пошли на кухню.
– Я за молоком, – торжественно произнёс Ушаков и удалился.
– Представляешь, – зашептала Светка, – я оказалась полной идиоткой.

Женя хмыкнула.
– Димка давно решил сюрприз мне сделать, – продолжила Светка, – щенка к годовщине свадьбы купить.
– У вас же дата послезавтра, – уточнила Женя.
– Так в этом всё и дело. Щенка, то есть его маму, он присмотрел давно, а когда детки родились, то начал регулярно их навещать. Всё переживал, чтобы никто нашего не забрал. А тут я к нему со своими подозрениями. Вот и пришлось Джерика забирать раньше срока.
– Да уж сюрприз удался, светишься от счастья. Давно тебя такой не видела. А Ушаков – ну прямо важный и ответственный папаша: «Я за молоком».
– Мы и над этим усиленно работаем!
– Над чем работаете? – переспросила Женя.
– Ты не представляешь, какой у нас утром был медовый месяц. – Света заглянула в глаза подруги. – А как ты? С Игорем – всё?
– Ключи вернула, – Женя изучала мраморную столешницу. – Ты знаешь, ещё вчера было «всё», а сегодня как-то не по себе.
– Да ты же его любишь! – хлопнула ладонью Ушакова. – Ну зачем себе что-то надумывать-выгадывать, ты же обыкновенная женщина.
– Может, ты и права. Ладно, пойду.

«Я всё же самовлюблённая эгоистка, – отчитывала себя Женя. – Даже за Светку искренне порадоваться не могу, от счастливых улыбок дёргаться начинаю. Такси и то не могла в квартире дождаться, так себя пожалеть захотелось. Ну и сиди теперь как дура под дождём на мокрой лавочке».

Наконец села в подъехавшее такси.

«Что имею, не храню, а потерявши, плачу…» – пел из магнитолы Меладзе.
– Просто в тему, – вслух произнесла Женя.
– Что вы говорите? – полуобернулся к ней пожилой водитель.
– Да ничего, – пробормотала Женя и громче добавила: – Остановите здесь, пожалуйста.

Когда до подъезда оставалось каких-то пару шагов, услышала:
– Женя! – захлопнув дверь автомобиля, к ней спешил Игорь. – Жень, прости меня. Я самовлюблённый болван и эгоист. Я действительно не знаю твои вкусы.
– Игорь! – Женя со всей силы прижалась к нему. – Я скучала по тебе.
– Я торжественно обещаю выучить рецепт твоего любимого кофе, и… будь моей женой.
– Да, Игорь, да! – Женя подпрыгнула и повисла на шее любимого.
– Женя, – охнул мужчина и, слегка морщась, попытался расцепить её руки, – ты не обижайся, я не так мужествен, как хотелось бы. На меня сегодня утром свалился карниз и…

Женя согнулась пополам.
– И ты меня прости, – икая, выдавила из себя. – Больно было?
– Ты бессердечная, – констатировал Игорь.
– А где упал карниз? – отсмеявшись, сказала Женя.
– На кухне.
– Значит, на нём висели не те занавески, пошли покупать новые!