Она с ужасом вспоминала суд, длившийся почти месяц, когда любящий муж Петя при всём честном народе несколько раз назвал её падшей женщиной. Свекровь, заслуженная учительница русского языка и литературы с солидным стажем работы в деревенской школе, и вовсе не стеснялась в выражениях.
– Основы характера человека закладываются до трёх лет. Именно в этом возрасте ребёнок впитывает всё как губка, и оттого, чем мы напитаем его, зависит вся его дальнейшая жизнь, – проникновенно вещала она тихим, но твёрдым голосом справедливого педагога, глядя прямо в глаза судье. – Мы не можем допустить, чтобы это юное создание было подвергнуто тлетворному влиянию. Мы просто обязаны оградить его от потенциальной стагнации. Я обращаюсь к вашему милосердию: вырвем его из рук этой шалавы!

Проникновенная речь, однако, не возымела действия, и судья по традиции оставила девочку с матерью. Валина внешность – голубые глаза, мягкие русые локоны, щёки, невпопад заливающиеся румянцем, – вызывала доверие. А внешность Пети, двухметрового здоровяка со лбом неандертальца, и его мамы, учительницы с фиолетовыми волосами, – нет.

А ведь начиналось всё как положено. Петя ухаживал за Валечкой целых полгода, носил ей в общагу продукты, готовил борщ, гуляш, макароны по-флотски и другие блюда, которые изучал в своём кулинарном училище. В университетском общежитии всегда было голодно, а Петя имел доступ к хорошим продуктам. С детства ледащая, как называла её бабушка, Валя наела фигуру всем на зависть.

Когда мама приехала её навестить, не могла нарадоваться. И Петя ей очень понравился.
– Валя, безо всяких разговоров выходи за него, – сказала она. – Будешь как за каменной стеной.

Валя не могла понять, нравится ей Петя или нет, но к маминому мнению привыкла прислушиваться. Да и подружки, прикормленные Петей, хором были за него.

«Ну, хоть бы один человек нашёлся, кто открыл бы мне на него глаза, – думала Валя. – Или позавидовал и отбил…»

Валя училась на втором курсе экономического и, конечно, хотела замуж. Быть замужем – это ведь круто, ни у кого ещё нет мужа, а у тебя есть. И не какой-нибудь безрукий ботаник с физфака или светский баловень из иняза, а надёжно стоящий на земле человек с руками, растущими откуда надо.

До свадьбы у Вали с Петей ничего не было, так уж получилось, не по-современному. Петя считал, что до свадьбы нельзя, а Валя даже и думать о чём-то таком боялась. В итоге первая брачная ночь была такой, что её надо было бы стереть из памяти. Но сделать это, увы, не удалось, потому что и вторая, и третья, и все последующие мало чем от неё отличались.

Не то чтобы Петя был груб, но уж точно – неласков. Выяснилось, что и говорить с ним не о чем: они и до свадьбы-то разговаривали в основном о еде, а уж после – и подавно.

«И чего все так прутся от этой фигни? – думала Валя. – Почему столько шума вокруг секса? Это же так неприятно, утомительно и некрасиво!»

Валя была пытливой девушкой и во всяком деле стремилась дойти до сути. Сначала она вникала в тонкости домашнего хозяйства, на третьем курсе родила Настеньку и самозабвенно нянчилась с ней, а на четвёртом решила-таки проверить, правда ли то, что рассказывают подружки о любовных утехах, томно закатывая глаза. И проверяла до окончания вуза.

На ту пору с Петей и Настюшкой они жили уже в семейной общаге. Все дни были похожи друг на друга. Валя вставала утром, кормила мужа и дочку завтраком, провожала Петю на работу, отводила Настю к соседке и бежала на занятия. У них так было заведено: в определённый день кто-то из соседей по очереди прогуливал лекции и семинары и сидел с детьми. А поскольку детей на этаже в общей сложности было пятеро, то и прогуливать приходилось не чаще раза в неделю. После занятий Валя забирала Настю, быстренько кормила и укладывала спать. Вот тут и начинались занятия иные.

Валя ходила налево аккуратно. Во-первых, на другой этаж, а во-вторых, только к мужьям незнакомых жён. Она просто узнавала, в какой комнате проживает интересующий её объект и когда у его жены пары, стучала к нему в дверь и проводила разведку. К примеру, спрашивала какую-нибудь общежитскую ерунду. Ну там, соль или морковку. Если выяснялось, что путь открыт, Валя приступала к более решительным действиям.

Что любопытно, ни один не был против. Более того, большинство потом сами захаживали к Вале во время тихого часа. Что ещё более любопытно, Валя – скромная и хорошо воспитанная девочка – совершенно не стыдилась такого своего поведения.

В конце концов она прочувствовала все «глубины глубин» и полюбила секс всей душой. Петя в эту прекрасную картину мира не вписывался, и Валя прикидывала, то ли разводиться с ним, то ли вечно жить двойной жизнью.

А пока она размышляла, прекрасная студенческая пора подошла к концу. И так совпало, что именно в это время она встретила так называемую «любовь всей жизни». Теперь уже неважно, кто стал предметом этой всепоглощающей страсти, важно, что Валя впервые прокололась. Ведь когда человек изменяет своим принципам, стройная жизненная система всегда даёт сбой. А Валя нарушила главный принцип – вступила в связь с мужем подруги, и та однажды обнаружила всю подлую сущность своих близких людей. А затем, чтобы не нести бремя нового знания в одиночку, открыла глаза последнему пребывавшему в неведении «углу» любовного четырёхугольника – Пете. Тот устроил скандал, кульминацией которого и стало обоюдное решение о разводе и разнообразные взаимные угрозы.

Ну а дальше… Возвращаемся в начало нашего повествования: суд оставил ребёнка с мамой.

Выходя из зала суда, Валя со свойственной ей вежливостью подошла к Пете и сказала, что не держит зла и разрешает видеть Настю так часто, как он захочет. Петя налился кровью, сжал кулаки и ничего не сказал. Зато мама его промолвила:
– Ты (тут она употребила непечатное слово), не смей разговаривать с нами своим грязным ртом!

Можно было бы посмеяться над комизмом ситуации, однако через две недели Петя Настю украл.

Валя нисколько не сомневалась, что это был он. Ну просто потому, что только у него был ключ от комнаты, и только он знал, что днём Валя, уложив Настю спать, может отлучиться на часок. А поменять замок Валя как-то не сообразила. В общем-то, она больше и не собиралась отлучаться, думая посвятить себя ребёнку, но «любовь всей жизни» разгорелась с новой силой, и Валя не усидела дома.

Она точно знала, где Петя спрячет Настю: конечно, у мамы в деревне. Уж понятно, что сам с ней возиться он не собирался, потому что с утра до вечера работал в столовой, которую выкупил и переоборудовал под русский трактир.

Валя собрала всё своё мужество и отправилась на Петину малую родину. Молотила в дверь, пока не выбилась из сил, но дом как будто вымер – из-за толстых бревенчатых стен не доносилось ни звука. Она покружила ещё немного, рыдая и размазывая по щекам тушь, а потом потащилась на автобус.

Домой идти не хотелось, а хотелось напиться, что Валя и сделала в попавшемся по дороге кабаке. Одинокая леди не останется без внимания ни в одном из российских шалманов, а уж если она подшофе – и подавно. Не прошло и получаса, как наша Валя в полной мере вкусила и смелых комплиментов, и заманчивых предложений.

Опустим лишние подробности, скажем лишь, что пьяная Валентина воспользовалась сложившейся ситуацией: разрыдалась у самого внушительного братка на груди и рассказала о своей беде. Собеседник проникся, вошёл в положение и на другой же день организовал элегантную операцию по изъятию ребёнка из цепких лап бывшей свекрови. Правда, пришлось больше суток дежурить в автомобиле рядом с домом, пока учительница высунула нос на улицу. Но зато обошлось без жертв и разрушений: просто вскрыли дверь, Валя выдернула Настюшу из постели, завернула во что под руку подвернулось – и в машину.

Говорит, что ребята помогли ей бескорыстно, поверим ей на слово. Но больше полагаться на людские доброту и бескорыстие Валя не стала. В тот же день собрала самое необходимое – и в Ростов, к бабушке, там Петя её точно не найдёт.