Март. Таруса по грудь в снегу, а в Ростове я уже в туфельках ходила. Хорошо, что послушала доктора и поехала в зимней одежде.
В первый же день приметила брюнета в очках-хамелеонах. Глаз не видно, но приглянулся чем-то, вот бы пригласил на танец… Ой, идёт. Ко мне? Отвернусь, вдруг к другой, увидит моё разочарование. Но он пригласил меня! Я еле сдержала улыбку: как приятно хотя бы в танце побывать в объятьях мужчины, пусть и совершенно чужого. Он слегка прижал меня, не хамовато, а нежно – хоть бы никогда и не отпускал… Мечтать не вредно.

Прошла неделя, танцуем, но не знакомится. И вдруг во время танца он спрашивает меня:
– Ты что любишь пить?
– Шампанское, – робко отвечаю.
– Я тоже. Пошли?

Он жил один в номере. Познакомились.
– Я женат. У меня хорошая жена, – словно предупредил он. Мол, не надейся. – Сейчас позвоню ей, извини, она ждёт.

И он включил телевизор, под выпуск новостей доложил, что очень скучает и любит её.

Да-а, и от хороших жён гуляют. Но это её проблема, пусть не отпускает одного. Иван включил приятную музыку в телефоне, открыл шампанское, достал из холодильника шоколад и фрукты.

Прелюдия была долгой. Мы танцевали, пили шампанское и целовались – сначала нежно и робко, потом страстно.

Выключил свет. Такой сказочной, безумной ласки в моей жизни не было! Голова кружилась от поцелуев и объятий. Вместо двери в душ я открыла балкон и голышом шагнула на десятиградусный мороз, став босыми ногами на заснеженный пол. И не ощутила холода.
– Ты не туда пошла, – рванул за мной возлюбленный.

И мы стояли вдвоём на морозе, целовались и не мёрзли!

Утром увидела его глаза без очков.
– Ваня, ты кто по национальности, а то похож на азиата? – спросила я.
– Китаец.
– А фамилия?
– Чон. А что? Что-то не так?
– Китаёза. А я Цой.
– Муж был кореец?
– Ага.

Ваня рассказал, что мама его была осуждена по 58-й «политической» статье, отбывала срок в Воркуте. Чтобы попасть на вольное поселение, нужно было создать семью. Решилась на отчаянный поступок, крикнула мужчинам по ту сторону колючей проволоки:
– Кто хочет на мне жениться? Буду преданной женой!

Долго не было ответа. Может, все уже женаты? Наконец вытолкнули вперёд китайца, арестованного за переход границы. Русского языка, понятно, он не знал и, как выяснилось позже, был на двадцать лет старше избранницы.

Молодожёны соорудили себе землянку, и в этом сыром, холодном и мрачном жилище в 1951 году на свет появился Иван. Освободившись, родители прожили вместе до глубокой старости в мире и согласии.

Наши отношения с Ваней стали более серьёзными. Мы всё время были рядом, держались за руки, словно дети.

Женщина из соседнего номера, тоже Галя, предложила сделать Ване настоящий массаж, «а то в санатории не массаж, а поглаживание». Я ревнивая, сразу поняла, чем это может кончиться. Массажистки умеют мужчин заманить в сети, тем более я видела, что она завидует нашему курортному роману.
– Нет, нельзя тебе массаж, ты только инфаркт перенёс! – запротестовала я.

Но он меня не слышал.
– Тогда и мне сделай, пожалуйста, массаж, – решительно заявила я.

От массажа у меня поднялось давление. Вызвали «скорую». Я пластом лежала в постели. Ежедневно делали уколы. Соседка по комнате рассказала, что танцует теперь мой дружок с массажисткой.

У меня был день рождения 27 марта, замечательная дата – 55 лет! Милый поздравил меня. Выпили немного шампанского, массажистка пила пиво (я пригласила и её).

Вечером мы с Ваней долго бродили по лесным тропинкам, но разговор не клеился. Он проводил меня до номера, попрощались до завтра. На столе были недопитые шампанское и пиво. О, пойду Галину позову, пусть допивает своё пиво, а с шампанским я сама справлюсь. Распахнув без стука дверь её номера, застыла: мой возлюбленный сидел рядом с ней на постели!

Быстро взяв себя в руки, произнесла уверенным голосом:
– Так, всё ясно. Галя, нечего мне оставлять недопитое пиво на слёзы. Пошли, допьёшь.

Они оба встали и последовали за мной.
– А тебя, китаёза, никто не звал. Пошёл вон.

И он пошёл. Все мужчины – сволочи! Хотя если бы я была красавчиком, наверное, так же охмуряла бы женщин. На всех баб, как ни крути, пар по статистике не хватает.

Молча с Галиной допили остатки алкоголя. Больше мы не пересекались.

А я долго не могла уснуть. Обидно, я и красивее её, а ушёл…

Утром, ещё не было шести часов, раздался настойчивый стук в дверь. На пороге стоял Чон.
– Поговорить очень надо.
– Ладно, сейчас оденусь и приду.

Едва я шагнула в его номер, как Иван бухнулся на колени, обхватил мои ноги и взмолился:
– Галочка, родная, прости меня! Я всю ночь не спал, думал о тебе, прости, чёрт попутал!

Вот артист! А впрочем, может, и правда, не спал, переживает. Осталось нам три дня быть в санатории, пожалуй, надо до конца насладиться романом. Дома ведь никто не ждёт.

Расставались со слезами, я в Ростов, он в Вологду. Вот и всё. Никогда не увижу этих глаз, не услышу этот красивый голос – он так здорово пел в караоке! А эти нежные поцелуи…

Вспомнилось: мне 30 с хвостиком. Везу пассажира на такси, молодого парня. Он говорит:
– Дай руку, погадаю.

Я протянула раскрытую ладошку, интересно стало, что предскажет?
– Никого сейчас не любишь, но придёт и к тебе любовь, не скоро, на закате лет.

И теперь, когда мне 55, я, похоже, таки влюбилась, голову потеряла. Выходит, сбылось гадание.

Воспоминания прервала эсэмэска от Чона: «Помни меня, нас». Я в поезде ехала, от радости чуть с полки не упала. Ура! Он думает о нас, вспоминает! Хотела ответить, но связь исчезла. А вдруг он обидится, подумает, что забыла уже…

Но эсэмэски полетели, как птицы. Ежедневно звонил. Всё писал: куда пошёл, что купил, что съел… И обязательно «доброе утро, кисуль» и «хороших снов, любимая». Я шла по улице и улыбалась, улыбка уже просто жила на моих губах. Доктору я доложила, что приказ о курортном романе выполнен.
– А я и вижу, ты вся светишься, – улыбнулась она.

Дома места себе не находила, не верилось в его любовь. Решила отвлечься, поехала на Украину, в село к маминой родне. Но любимый меня и там достал, засыпал звонками и сообщениями. А связь в селе – жуть!
– Да ты зализай по дробыни на дох, там краще чуты, – посоветовала родственница, видя, как я мучаюсь.
– Злизай, вэчэряты барабольку з шкварками будэмо! – позвала на ужин Марийка.

Ха! Я и не заметила, что стемнело, – так увлеклась перепиской с женатым из Вологды.

Спустя месяц приехала домой. Телефон из рук не выпускала. И вдруг почтальон приносит мне телеграмму, но смотрит на меня как на врага. Расписалась. Читаю: «Прекратите слать любовные послания моему мужу. Старая, больная женщина, уважайте свой возраст. Чон». Я тут же позвонила её мужу.
– Родной мой, у тебя дома всё в порядке?
– Да, а что?
– Я же тебе говорила, стирай эсэмэски! А ты не мог с ними расстаться, говорил, что жена их читать не умеет. И откуда у неё мой домашний адрес? Я твой адрес не брала, диплом из санатория, который вручали нам за участие в концерте, я тебе выслала до востребования…
– Я диплом домой принёс в конверте с обратным адресом, – виновато промямлил Иван.
– Молодец. В разведку я бы с тобой не пошла. Дома не говори про то, что ты знаешь, не порти семейные отношения.

Прошёл год, и решили мы встретиться. Я настояла – так захотелось увидеть любимого, услышать ласковые слова, прижаться щекой к щеке, коснуться губами губ, счастливой уснуть на его плече…

Когда выскочила из вагона, Ваня от восторга даже за руль не смог сесть. И я без прав помчалась по спящему городу.
– Ой, мы не туда приехали. Нам надо на дачу, а мы домой прикатили!

Разворачиваюсь. Он бы ещё в квартиру пригласил по запарке…

Июль, на даче красота, клубники сколько! Как мы радовались нашей встрече! Наговориться не могли, щи сгорели, потому что мы были не в силах оторваться друг от друга.

Его жена была на работе, а у Ивана отпуск, встреча прошла на даче. Я вернулась в Ростов.

И вновь звонки, эсэмэски о любви. Сладкие воспоминания.

Прошло два года, Иван стал дедом! Жена поехала в Москву к новорождённой Карине. А счастливый дедушка не замедлил пригласить в гости меня.

Теперь мы были в его квартире. Любимый зацеловывал и до безумия ласкал меня. Так бывает только в сказке. Жаль, что ему приходилось ходить на работу, потом по магазинам, потом он готовил вкусные блюда. Однажды вечером Иван сделал нам коктейль «Кровавая Мэри».
– За любовь! – произнёс чародей Чон.
– За любовь!

Баловал меня Чонуля мороженом с клубникой из собственного сада. Только очень одиноко было оставаться в квартире, когда милый уходил. Я смотрела на часы, и всё время казалось, что стрелки застыли. Зато как же быстро летело время, когда мы были вместе!
С женой Иван общался по интернету. Спросил, когда приедет. Та назвала дату на три дня раньше, чем планировала. Облом. Что делать? Куда меня деть? Обзвонили все гостиницы, мест нет, август. Билетов, чтобы уехать раньше, тоже нет. Ваня обнял меня со слезами на глазах.
– Родненькая моя, кисуль, ты не обидишься, я придумал… В гараже поживёшь?
– Конечно, милый, да это здорово! Вообще не поеду домой. Шучу, не бойся!

В гараже всё было приготовлено, и где спать, и где есть. Замкнул меня, чтобы не украли или чтобы не сбежала. А тут как налетели осы! Тогда у их гнезда я выложила фрукты: ешьте на здоровье. Ночью мне стало жутковато, вдруг воры в гараж полезут? А крысы тут имеются? Кое-как уснула.

Рано утром мой ненаглядный привёз курицу-гриль и полетел птицей на работу. Не замкнул меня. Утро такое прохладное и пахнет свежестью. Я села на корточки у двери и завтракаю. Как набежали собаки, гавкают, но хвостами виляют! Ясное дело – делиться надо.

Ваня мой за эти три дня совсем выдохся. А я прижилась в гараже, осы больше не трогали, с собаками подружилась.

Расставались мы то ли с облегчением, что всё прошло тайно, то ли с огорчением от разлуки на неизвестно сколько лет. И опять мы на вокзале целовались и плакали. Мне было уже 58 лет.

Через несколько месяцев у Ивана случился повторный инфаркт. Любимый выкарабкался, но нужно было оперироваться. Как мы с ним переписывались, как боялись, что жизнь оборвётся в любой момент! Как страшно долго шло время в ожидании очереди в Москве!

В октябре 2010-го милый поехал в столицу один. Не знаю, почему супруга не соизволила быть рядом, жить могла бы у дочери. Операция тяжёлая, шла 6 часов. Я была вся на нервах. Звонила хирургу – Чонуля дал мне его телефон.
– Всё хорошо, будет жить, – ответил доктор спокойно и уверено.

Уже на следующий день мы звонили друг другу и не могли нарадоваться жизни. Какое счастье, мой родненький пошёл на поправку! Начал ходить, а вскоре его и выписали. Мы в интернете опять видели друг друга, опять перезванивались и писали сообщения.

Прошло три года после нашей встречи, и я решила снова съездить к любимому. Мне был уже 61 год. Стоял сентябрь. На даче уже всё убрано. Кое-где нашлись остатки винограда. Сидели на веранде, пили чай, но я видела, что любимый мой стал какой-то другой. Не говорил ласковых слов, не пылал прежним запалом, хотя в постели был силён по-прежнему. А я обнимала Чонуленьку и целовала его жуткий шов, за которым билось дорогое и очень любимое сердце.

А он почему-то несколько раз рассказывал одно и то же: как в школьные годы одноклассниц матросил, и ничего, вышли замуж и порченые. Мерзко! Но молчала. По телефону жене уверенно врал, что на даче ему не очень холодно, да вот машину ещё не отремонтировал, не приедет.

Так на плече его я больше и не поспала. Отвернулся. Сердце не позволяет спать на левом боку. А поменяться местами на широченной кровати у него не было желания.

На вокзал вёз и ворчал:
– Как я буду обратно ехать? Темнеет.

Мой поезд ещё стоял на вокзале, когда он позвонил и сказал, что уже на даче.
– Счастливого пути, родная!
– Ага, спасибо.

Общаться стали всё реже. В интернете милый мне в полночь пишет: «Всё, спать, глаза закрываются». А маячок продолжает мигать и у него, и у его подружки Надежды. Одновременно выключают компьютеры в 3 часа ночи. Я утром заглянула на сайт: оба не включились, спят. На мой вопрос – стандартное враньё, потом признался, что это одна из брошенных им по молодости, а теперь так интересно с ней общаться, он буквально времени не замечает… Однажды предавший предал вновь.

Вот и кончилась моя сказка, длившаяся почти семь лет. Ещё кровоточит рана, потерялся интерес к жизни, слёзы сами текут. Нет у меня больше родного человека, которому доверяла и позволила себя любить.