– Мы с вами вместе туризмом занимались, в походы ходили. Я – стройная блондинка. Не вспомнили?
– В туристической секции было много девчонок, и блондинок хватало.
– Жаль, жаль. Мне было так приятно читать о вас в газетах и в интернете. Вы сделали блестящую карьеру. Вы ведь первый замглавы района, кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством»? А семья у вас есть?
– Это вы о законе компенсации? – засмеялся Игорь. – Мол, успехи в работе неизбежно ведут к семейным проблемам? Не мой случай. Жена у меня единственная, в прошлом году отметили серебряную свадьбу. Правда, в современном обществе считается, что у альфа-самца должны быть две-три жены и от каждой несколько детей. Но меня моя ячейка общества устраивает. Двое взрослых детей, уже двое внуков.
– Ну, – голос женщины напрягся, – приятно было вас услышать.

Нажав клавишу «отбой», Игорь положил мобильник на стол и вдруг матерно выругался, что было на него совсем не похоже. Сам удивился своей реакции на звонок. Он даже в армии, где матом не ругаются, а разговаривают, старался избегать бранных слов – а тут не выдержал.

Конечно, он узнал её голос! Это лица меняются с возрастом, а голоса и в старости нередко остаются молодыми. Ира Кислицына не была его первой любовью, но стала первой женщиной. Мало того, 30 лет назад Игорь чуть не женился на ней.

Первое, что она сделала, когда стали встречаться, – определила его на работу, заявив, что существовать на одну стипендию и родительские подачки не намерена. Труд аппаратчика на химическом заводе без преувеличения был каторжным, зато давал чистыми 190 рублей в месяц. С утра Игорь высиживал на лекциях и семинарах, а после обеда спешил на работу. Вторая смена начиналась в 15.00, опаздывать было нельзя. Домой Кинокциян приползал в 11 вечера, и у него ещё хватало сил заниматься с Ирой любовью. Сколько энергии у молодости!

Весь заработок парень отдавал любимой, которая тут же садилась за телефон обзванивать своих друзей-спекулянтов. Через пару дней от 190 рублей оставались рожки да ножки, зато Ира всегда ходила модно упакованная. Носила она исключительно импортные шмотки.

Но подошло время сессии, и Игорь почувствовал, что может стать «хвостатым». На учёбу у него не оставалось ни времени, ни сил. С работы пришлось уволиться и срочно сесть за учебники и конспекты. Ире это не понравилось. В июне, сдав сессию досрочно, она уехала на море. Вернулась дней через десять загоревшая, бодрая, в обновках. От резонного вопроса любимого, откуда деньги, отмахнулась:
– Предки раскошелились!

Позже Игорь узнал, что мать Ирины работала уборщицей в школе, а отец, бросивший семью, когда дочери не исполнилось и трёх лет, платил грошовые алименты.

Но, даже узнав об этом, чистый, неиспорченный юноша не сообразил, почему Ира с курорта приехала с деньгами, хотя, наоборот, должна была их там потратить. Догадка пришла много лет спустя, когда Игорь услышал анекдот о том, как девушка спрашивает подругу, сколько стоит отдых в Турции, и в ответ слышит циничное: «Если скромно, то нужно 500 баксов на неделю, а если нескромно, то с собой пару тысяч привезёшь».

В сентябре Ира Кислицына намекнула Игорю, что ей надоело безденежье. Но совмещавший учёбу и работу парень уже вымотался и заявил, что на химзавод он больше ни ногой. Тогда Ира предложила вместе поехать в педагогический десант.

В то время в сельских школах остро не хватало кадров, и дыры затыкали студентами педвузов. Выгода для них была несомненная – они получали зарплату, за ними сохранялась стипендия, а во время сессии фраза «Я из педдесанта» работала как волшебное заклинание. Преподаватель находил нужную фамилию в списке из деканата и ставил «десантнику» четыре. Чтобы заработать пять, надо было учить предмет.

Правда, в педагогический десант набирали, начиная с четвёртого курса, а Ира только перешла на второй. Но Игорь упёрся, мол, без неё не поеду. А так как на захудалом хуторе дальнего района требовалась как раз пара математиков, декану факультета пришлось скрепя сердце сделать исключение для Кислицыной.

На хуторе Игоря и Иру поселили у одной бабки, и четыре месяца они жили как муж и жена, даже общее хозяйство вели. В начале каждого месяца Кинокциян приносил домой 104 рубля. В сельской местности тратить деньги было не на что, зато потом девушка оделась с ног до головы. Даже Игорю – редкий случай! – купила красивую чешскую рубашку.

После новогодних каникул Игорь нашёл Ирину в общаге, обнял по-хозяйски, поцеловал, как любовник со стажем, и полюбопытствовал, не желает ли девушка снять квартиру на двоих. Оказывается, не желает. Почему?
– Я выхожу замуж.
– Замуж? – у Игоря в глазах потемнело. – А как же я?
– Ты? – Ира удивлённо уставилась на парня. – Ты делаешь мне предложение?
– Представь себе! – крикнул Игорь запальчиво.
– И мы будем преподавать математику в глубинке, – улыбнулась Кислицына. – Ты станешь зарабатывать сто четыре рубля в месяц. А лет через надцать – сто двадцать четыре. У нас будут огород, куры, утки, корова и пара сопливых детишек. Мой дорогой Игорёша, не о такой жизни я мечтаю. Зачем ты мне нужен? Я выхожу замуж за обеспеченного человека, директора мебельного магазина. У него большая квартира, дача за городом, машина и сберкнижка. А у тебя ничего нет и не будет. У тебя на лбу написано, что сельский учитель – твой потолок. Ну, может, если не сопьёшься, к пенсии станешь директором школы.
– И сколько лет твоему мебельщику?
– Пятьдесят четыре. И что? Зато за ним я как за каменной стеной. Он меня любит, холит, лелеет, одевает, обувает. Работать мне не придётся. Я не хочу с утра до вечера вкалывать, как моя мать, и в сорок лет выглядеть старухой.
– Значит, за деньги ты спишь со стариком? Как проститутка?
– Игорёк, он купил мне две шубы. У меня пять пар сапог, целый шкаф туфель и платьев, нижнего белья несчитано. И это только начало. А спать… спать я найду с кем. Ты за меня не переживай!

Через месяц Ира Кислицына вышла замуж, ещё через два бросила учёбу и исчезла из жизни Игоря.

Исчезла, но не забылась. Они не виделись 30 лет, однако всё это время Ира была рядом. Когда молодому талантливому педагогу Кинокцияну предложили стать вторым секретарём райкома комсомола с зарплатой 280 рублей, Игорь вспомнил слова Ирины о его потолке и согласился.

Потом комсомол умер, однако вместо того чтобы вернуться в школу, Игорь занялся бизнесом. Заработал первые приличные деньги и почувствовал себя всемогущим. В лихие 90-е обедал в ресторанах и ездил на курорты со сногсшибательными красотками. С женой развёлся, так как, вспоминая Иру Кислицыну, вбил себе в голову, что супруга живёт с ним только ради денег. Наверное, был неправ.

В 1998-м он в одночасье потерял всё и три года преподавал математику в колледже. Игорь сделал удивительное открытие – оказывается, ему по-прежнему нравится учить, он соскучился по педагогике. Три года Кинокциян был счастлив, хотя и беден. Но в 2001 году одноклассник Серёга стал главой района и предложил Игорю должность зама по социальным вопросам.
– Ты же знаешь, Серый, что чиновник из меня никакой, – ответил ему тогда Игорь.
– Спорный тезис, – не согласился Сергей. – Несколько лет в комсомоле – хорошая школа. Мне нравится, что мужик ты деловой, но при этом честный. Не любишь интриги плести. Мне нужна своя надёжная команда. Чтобы я был уверен: никто из замов не воткнёт мне нож в спину!

И снова из мутных глубин памяти всплыла фраза: «У тебя ничего нет и не будет!» Значит, так ты меня оценила, Ира Кислицына? А вот фиг тебе, не бывать по-твоему!
Игорь согласился и через четыре года выбился в первые замы. Ещё через два его представили к медали. И вот он – лучший муниципальный служащий.

Кинокциян вдруг понял, что 30 лет, не отдавая себе отчёта, ждал этого звонка, чтобы рассказать Ире Кислицыной, чего он достиг. Чтобы дать понять, как жестоко она ошиблась, определив его в неудачники. Ему было необходимо её, алчную, корыстную, ткнуть физиономией в свои победы, успехи, достижения. Они ведь есть: он стал состоятельным человеком и при этом остался честным. А если бы не был честным, то стал бы уже нешуточно богатым.

Впрочем, это только кажется, что деньги делают человека свободным, на самом деле они закабаляют, превращают в своего раба. Ну, не в раба, если быть точнее, а в жреца, суть от этого не меняется. Игорь знает, он из той же касты, просто он – младший жрец. А мог бы преподавать всю жизнь математику в школе и быть свободным и счастливым, неважно, что бедным. Но вмешалась Ира Кислицына.

Сегодня Игорь дважды обманул её: сказал, что не узнал, и расписал, какая у него счастливая семейная жизнь. Нет у него жены, сын один, Вадик, и относится он к отцу пренебрежительно. Вадим раскручивает бизнес в районе, а всесильный папаша не хочет переговорить с нужными людьми, у него, видите ли, принципы, которыми он не может поступиться. Когда Игорь позвонил Вадику, чтобы сообщить о своей победе, то услышал в ответ:
– Да читал уже! Игорь Кинокциян удостоился звания «Лучший муниципальный служащий», сам губернатор вручил ему нагрудный знак и премию в размере двести восемьдесят тысяч рублей. Бешеные деньги! Да если бы этот муниципальный служащий сделал пару звонков, я бы сейчас миллионы загребал и с ним делился!

Господи, как же тяжко дожить до времён, когда родной сын предлагает тебе откат.

Но самое смешное – это упомянутые в разговоре двое внуков. Вадику 25 лет, и раньше сорока он жениться не намерен, меняет девочек как перчатки. Так что внуков Игорю ждать до второго пришествия.

Почему же он соврал ей по телефону? Да потому что сказать правду – значит признаться, что 30 лет назад у Игоря появился комплекс под названием «Ира Кислицина», который отравляет ему жизнь. Она ещё возгордится, чего доброго. Ира ведь позвонила, чтобы почву прощупать: а вдруг он сейчас свободен и до сих не забыл её? Раз позвонила, значит, скорее всего, свободна. И работы у Иры нет, иначе непременно похвалилась бы успехами. Бедный студент Кинокциян ей не годился, а богатый первый замглавы с особняком, крутой тачкой, правительственной наградой и премией губернатора – подойдёт. Ну уж нет! Второй раз Ире Кислицыной его не сожрать.

Игорь удалил из мобильника её номер и облегчённо выдохнул. Хорошо, что соврал. Жизнь идёт своим чередом, вот пусть и дальше идёт. Без Иры Кислицыной.