Но недавно завеса немного приподнялась.

Дождливым ноябрьским утром все увидели в окно подъехавшую машину шефа, но привычных твёрдых шагов по лестнице долго не было слышно. Наконец он поднялся и, как всегда, в первую очередь направился не в свой кабинет, а к нам. Готовые к его короткому приветствию, все повернулись к приоткрытой двери.

Выражение лица шефа было непривычным.
– Вот, – сказал он вместо «доброе утро».

Левой рукой директор придерживал какие-то документы, а правой аккуратно держал за шкирку кота-подростка. Кот был мокрый, грязный и лохматый. Он не вырывался, не мяукал, не смотрел на нас. Покорно висел в руке шефа и не сводил с него глаз.

Сбивчивые объяснения руководителя нас удивили ещё больше. Привыкшие к его чёткой, спокойной и лаконичной речи, мы слушали и глупо улыбались.
– Позавчера еду – сидит на остановке, под крышей на лавочке. И смотрит, вроде ждёт кого. Вчера еду – опять сидит, смотрит. Сегодня холодина, дождь, ветер – сидит. Остановился вот, взял. На коврике в машине сидит, молчит, смотрит… Куда его? Домой супруга меня с ним не пустит. Вот… привёз.

Кота наш руководитель водрузил между стеллажами с папками и «гостевыми» стульями, распорядившись, чтобы уборщица Лена привела его в порядок.

В течение всего рабочего дня кот, начиная с момента, когда утром на лестнице раздавались шаги шефа, занимал указанное место, чутко следя за происходящим в кабинете. Он важно отправлялся с нами на обед в столовую, ведя нас через цех, вышагивал впереди, словно предводитель. Он терпеливо ожидал, когда перед ним поставят миску, и ел с каким-то благородным достоинством.

Вскоре он стал всеобщим любимцем.

Невзлюбил кота лишь главный технолог, который был человеком вроде бы не злобным, но ворчливым. По причине ремонта стол его временно находился в нашем кабинете. Каждый раз, когда его взгляд натыкался на кота, он обязательно высказывал ему тоном профессора, читающего лекцию, что-нибудь о бесполезности кошачьего существования, лени, неблагодарности, нахлебничестве и не по праву занимаемом месте. Кот смотрел на него не мигая и, казалось, внимательно слушал.

Мы добродушно посмеивались над технологом, но однажды тот явился на работу в плохом настроении, и коту досталось больше обычного. Кошак, как всегда, внимательно выслушал обидные речи, затем встал со своего места и как-то понуро скрылся под одним из столов, свернувшись там в клубок между мусорной корзиной и подставкой для системного блока. Дня три он практически не показывался никому на глаза, даже директор с удивлением заметил его отсутствие на обычном месте.

Однажды утром кот появился у нас с некоторым опозданием – он поднимался по лестнице из цеха и с трудом тащил за собой здоровенную крысу, чуть ли не с него размером. Без головы. Положил добычу перед рабочим столом технолога, а затем с достоинством занял своё старое место. Был он несколько потрёпанный и пыльный, но явно гордый и довольный собой.

Видеть в кабинете крысу было довольно неприятно, но мы решили терпеть, пока не придёт с планёрки тот, кому это предназначалось.

Войдя в кабинет, технолог наткнулся на кота и открыл было рот для очередной лекции, но тут же его закрыл, обнаружив приношение. Он коротко матюгнулся себе под нос и позвал уборщицу. К коту с нотациями больше не приставал.

Но на этом история их отношений не закончилась.

Однажды после обеда привычная атмосфера офиса была нарушена: через приоткрытую дверь мы услышали, что в коридоре происходит разговор на повышенных тонах – директор отчитывал технолога. Обычно беседы такого рода если и происходили, то только за закрытыми дверями. В чём провинился технолог, было непонятно, но, судя по всему, произошло что-то из ряда вон.

Чтобы не ставить себя и коллег в неудобное положение, девчата хотели было прикрыть дверь, однако их остановило поведение кота. Он насторожился, фыркнул, сделал несколько шагов в сторону приоткрытой двери, затем сел и, склонив голову набок, стал слушать разговор.
После фразы директора «Мы, Юрий Викторович, предоставляем вам рабочее место и ежемесячное вознаграждение не за красивые глаза», – кот удовлетворённо развернулся и важно направился к месту технолога.

Лёгкий грациозный прыжок – и он, мурлыча на весь кабинет, свернулся пушистым клубком на стуле Юрия Викторовича.