Хочу сказать, национальность и провинциальность здесь ни при чём, нас всех в 90-е годы разделили на «белых» и «чёрных» людей.

Моё детство тоже прошло не в городских комфортных условиях. Отец работал на наше государство, строил нефтепроводы, газопроводы, а жили мы в бараках и даже палатках, с керосиновой лампой. От тяжёлого труда мама умерла рано. Моя юность прошла в общежитиях, детей я растила в коммуналке, без помощи бабушек-дедушек, которых не было. А моя очередь на квартиру так и не подошла из-за перестройки.

Домик, купленный когда-то отцом, сгорел, и теперь я бездомная. Ради крыши над головой соглашаюсь на самую неблагодарную и тяжёлую работу, ухаживаю за лежачими больными в стационарах. Сплю где придётся: на полу между койками в палате, иногда кушетка достаётся. А ведь по возрасту я уже пенсионерка.

Бывший муж нашёл себе вдовушку с жильём, а я осталась с двумя маленькими дочками в одной квартире с чужими алкашами. Что там творилось, особенно по ночам, думаю, объяснять не надо. Коммуналка – это кошмар.

Зажратость особей, вообразивших себя людьми высшей касты лишь по удачному месту рождения, просто потрясает. Несчастная молодая женщина с Украины, уборщица в доме Ю., убирает за москвичами срач за мизерную зарплату, живёт в нечеловеческих условиях, даже телефон ей зарядить негде. А эта чухня зажравшаяся ею ещё и брезгует! Видите ли, в её личное пространство врываются в грязном халате. А что же вы сами, москвичи, срач за собой не убираете? Шибко арийская кровь?

Впрочем, так дела обстоят не только в Москве. По всей стране хватает таких свиней, нажравшихся желудей под дубом и подрывающих его корни!

В стационарах мне на всяких насмотреться пришлось. Помню, в травматологии ухаживала за дедом, ветераном войны. Привезли в двухместную палату для ветеранов молодого субчика, разумеется, по блату. Пока он лежал в коме, я заодно и за ним ухаживала. Нянек-медсестёр ведь не дозовёшься, особенно ночью. Сама ему санировала трахею по многу раз в сутки, когда он захлёбывался кровью и гноем. А когда он начал приходить в сознание, стал выпендриваться, права качать. На вопли деда бурно реагировал. А сам всю ночь и день, когда не спал, в «стрелялки» на компьютере играл, боевики смотрел, на всю катушку включал музыку. А гости к нему толпами ходили. Так потом ещё и врачу на меня нажаловался, что мой подопечный дед кричит от боли, ему, барину, спать мешает.

Я этого гада буквально с того света вытащила, а потом мне его удавить захотелось. Ушла, оставив деда на медперсонал и родственников. Себя испугалась.

Сейчас ухаживаю на дому за лежачими больными. Кто-то оставил у меня по себе добрую память, а кто-то – упаси боже! Думают, что если за ними ходят, так они барыни и баре, а я – крепостная прислуга. И родственники порой ведут себя высокомерно, по-барски, будто бы только они люди, а я – грязь!

А чем они лучше меня? Ни их родители, ни сами они не строили нефтепроводов и газопроводов, руду не добывали. Меньше дав, больше взяли. Жили в городском комфорте. На работе балду пинали и хорошие зарплаты получали. А потом всенародное достояние приватизировали – кто сколько сумел заглотить.

Кто действительно честно работал, но хапать и загребать не умел, тот остался нищим. И не только плодородная Украина, кормившая всю страну маслом и фруктами, в нужде оказалась, но большей частью и Россия. Сколько лоботрясов, ни дня не работавших на благо страны, теперь жируют в роскоши за счёт сограждан.

Я добрый тихий человек, но уже ненависть кипит в груди из-за этого бардака в стране.