– Зоя, кого в вас как в личности больше – отца или матери?
– В этом вопросе у меня неразбериха. По паспорту я Симонова, а Кайдановская – моя сценическая фамилия, мы с отцом были всё-таки близкими людьми. Я всё время восхищалась тем, что он мой, такой родной. К тому же я на него похожа, папа это тоже видел. Очень пристально меня разглядывал – видимо, удивляло такое явное сходство и то, что я, его дочь, уже совсем взрослая. Он меня баловал, покупал что-то из вещей – хотел, чтобы я была хорошо одета. Угощал всякими вкусностями.

– Каким вы были ребёнком?
– Непростым. У меня случались частые депрессии из-за того, что я не понимала, чего хочу от жизни. При этом я ужасно комплексовала из-за своей внешности – казалось, что очень некрасива. Родители, конечно, убеждали меня, что я отлично выгляжу, но, тем не менее, у мальчиков я не пользовалась популярностью. На фоне всех этих метаний связалась с сомнительной компанией, где не обходилось без курения и распития спиртных напитков. Думаю, это папины гены на меня влияли, он ведь рос хулиганом. В Ростове-на-Дону, откуда папа родом, у него постоянно случались какие-то конфликты. Он отличался вспыльчивым, агрессивным нравом, чуть что – сразу лез в драку. Я тоже всегда поступала по-своему, у нас с мамой бывали ужасные скандалы. Мне до сих пор так стыдно: тяжело болела бабушка, а я терзала маму своими закидонами.

– То, что вы говорите о себе, – это почти нормальное состояние для ребёнка из богемной среды.
– Это вы метко сказали. Мне нравилась жизнь, насыщенная событиями, когда, например, ночью на машине мчишься неизвестно куда… Поэтому и умудрялась вместе с двоюродной сестрой или отдельно от неё отыскивать сомнительные компании. В связи с чем приходилось даже бывать в судах, что ужасно расстраивало всех родных, которые убеждали меня, что девочке из интеллигентной семьи неприлично «разъезжать по судам».

– Это что же такое надо было натворить?
– Мы с двоюродной сестрой Настей отдыхали или, как я обычно говорю, «передыхали» в пансионате Академии наук, так как мой дед по маминой линии был академиком. И один из наших приятелей, тоже из профессорской семьи, залез в окно к своим знакомым и обокрал их. Дело закончилось судом, а нам с сестрой пришлось придумывать ему алиби.

– А как дальше складывалась ваша жизнь?
– Маменька мечтала, чтобы я стала оперной певицей, но у меня совершенно не было для этого данных. В детстве меня насильно заставляли обучаться музыке. В ГИТИС я попала в пятнадцать лет: родители отправили туда, чтобы оторвать от дурных компаний, чтобы я занялась чем-нибудь полезным.

– И как вам родительский выбор?
– Актёрство подействовало, как наркотик! Раз попробовав, я перестала интересоваться чем-либо другим.

– Зоя, расскажите, пожалуйста, как познакомились ваши родители.
– Это произошло на съёмках фильма «Пропавшая экспедиция». Помню, мама рассказывала, что мой будущий отец Александр Кайдановский всё время проводил за чтением какой-то серьёзной литературы, в то время как вся съёмочная группа периодически уходила в загул. Этим он и произвёл на неё неизгладимое впечатление. Потом папа провожал маму до дома, целовал ей руки. И вскоре сделал предложение, даже без традиционного поцелуя.

– И тем не менее родители расстались, когда вам было всего четыре года.
– Да, и как вспоминала мама, я ужасно переживала разлуку с отцом. Но сама я ничего этого, конечно, не помню. Мама всё время ограждала меня от взрослых проблем.

– Но в одной из программ вы рассказывали, как отец готовил вас к поступлению в театральный вуз. Значит, вы всё-таки общались?
– До пятнадцати лет я с ним вообще не общалась. Сначала он приходил к нам в гости, на дни рождения. А когда мама вышла замуж за Андрея Эшпая (режиссёр и кинопродюсер, сын композитора А.Я. Эшпая. – Ред.) и мы достаточно быстро подружились, я уже сама не захотела видеть Кайдановского. У нас появилась полноценная семья: мама, Андреич (так я называю Андрея Эшпая), я и позже моя сестра Маруся. И мой отец просто не вписывался в эту компанию. Меня даже коробила моя фамилия – Кайдановская, потому что мама носит фамилию Симонова, Андреич и Маруся – Эшпаи. В семье отсутствовал баланс. Для начала я спросила у мамы, можно ли мне стать Зоей Андреевной Эшпай, так как Андреича я воспринимала как отца. Однако мама твёрдо сказала, что это исключено. Тогда меня устроил вариант, при котором мы с мамой обе были Симоновыми. То есть в нашей семье установилось желанное равновесие. Поэтому по документам я Симонова.



Что касается отца, то он и сам не особо настаивал на нашем общении. А вот в пятнадцать лет я решила заново с ним познакомиться. Мне все периодически говорили: позвони отцу, позвони отцу. И однажды я решилась. Набрала его номер и сказала гениальную фразу: «Здравствуйте, Александр Леонидович. Меня зовут Зоя, я ваша дочь». На что он недоумённо ответил: «Ты что, Зоя, с ума сошла?»

В конце концов мы сдружились, и он даже взял меня с собой на съёмки в Испанию. Потом я собралась поступать в Щукинское училище, и отец решил мне помочь, начал со мной заниматься. Я приходила к нему в коммунальную квартиру на Поварской улице, он ставил посреди комнаты стул, и в тот самый миг во мне всё замирало, потому что отец садился на этот стул и ледяным голосом командовал: «Читай!» В результате он кричал, что это никуда не годится. Я рыдала, а он заставлял меня впитывать текст. Под финал наших занятий папа дал мне высокую оценку, сказав, что я была его лучшей ученицей. Кстати, в Щукинское я шла по стопроцентному блату: и мама, и папа звонили – просили за меня. Но в итоге всё равно туда не прошла.

– Папе удалось увидеть вас на сцене?
– Нет. Очень жаль.

– И тем не менее Кайдановская – сейчас ваша сценическая фамилия.
– Да, мне нравится, как это звучит: Зоя Кайдановская.



– Судьба вашего отца всегда вызывала интерес у почитателей его таланта. Можете что-нибудь рассказать о его жизни?
– Я всегда боялась разрушить наши с ним хрупкие отношения – как я уже сказала, у него был непростой характер. Человеком он был неординарным, сложным и очень одарённым. Но жить с ним каждый день я не хотела. Когда он взял меня на неделю в Мадрид, где снимался в фильме «Дыхание дьявола», мне с ним было трудно. Мы часто ругались, он обвинял меня в эгоизме – это касалось элементарных вещей: почему я себе налила чаю, а ему не предложила. В быту нам оказалось тяжело вместе, я даже уехала домой раньше времени, но потом мы общались как ни в чём не бывало. Но у папы были ещё дети, кроме меня. Моя сводная сестра Даша, которая живёт в другом городе, ещё двое усыновлённых детей от другой жены. Все они тоже носят его фамилию.

– Всех очень долго не отпускала ситуация с его наследством…
– После смерти отца в его квартире хотели сделать музей, но из этого ничего не вышло. Папина комнатка в коммуналке была сама по себе уникальна: большая, на стенах много его картин, смешных коллажей… Насколько мне известно, её купил один человек. Так что от папы мне досталась только фамилия.

– У вас уже давно своя семья: муж, дети.
– Мой муж – актёр Алексей Захаров, мы вместе учились в ГИТИСе. У нас двое детей, сын Алексей и дочь Варвара.

– Какой пример семейной жизни вам больше по душе – вашей матери и настоящего отца, или её союз с вашим отчимом?
– Конечно, большую часть жизни у меня перед глазами положительный пример отношений мамы и Андрея Андреевича Эшпая. Они поженились больше двадцати пяти лет назад, и им всё равно интересно вместе, они любят оставаться вдвоём, устраивать себе романтические ужины. У них невероятная идиллия в отношениях.

– А ваши отношения с супругом на начальной стадии так же выстраивались?
– Нет, у Алексея была своя жизнь, у меня своя. Как-то всё необъяснимо происходило.



– Это как?
– У нас был тайный роман. Он пригласил меня на рандеву в ресторан, потом проводил домой. Потом ещё раз проводил, потом остался на ужин. Когда мы ссорились, он периодически уходил к своей девушке. Но в итоге мы всё-таки воссоединились и стали жить вместе. Поэтому у нас сложная история взаимоотношений. Самая долгая наша разлука длилась полтора месяца, но мы всё-таки поняли, что друг без друга нам хуже. Примерно полгода скрывали свои отношения от однокурсников – рядом не садились, за ручку не держались. А потом у нас родился наследник.

– Сколько же лет вы вместе?
– Уже пятнадцать, но отношения оформили около пяти лет назад. А кольцами просто обменялись в магазине.

– Учитывая, что вы из актёрской среды, всё-таки спрошу: как уживаетесь со своим мужем-актёром?
– Если говорить об актёрской карьере, то мы идём вровень. Поскольку в нашей работе нет стабильности, денег хватает не всегда, поэтому нам до сих пор помогают родители. Алексей из-за этого вынужден был освоить ещё одну профессию: работает менеджером по продажам в автомобильной фирме, он всегда хорошо разбирался в машинах. И сейчас ему интересно совмещать новую работу с творчеством. В театре и кино ведь как? Сегодня работа есть, а потом ждёшь. Всё-таки когда в семье растут дети, хочется большей стабильности.

– А кто ваши любимые актёры?
– Мои родители!

– Вы соблюдаете какие-нибудь диеты? Ведь профессия, наверное, обязывает.
– Моя проблема как раз в том, что я люблю много есть. Сейчас вынуждена себя сильно ограничивать, хотя часто срываюсь. Можно сказать, живу по принципу: грешу, а потом раскаиваюсь в содеянном.

– А мечта у вас есть?
– Хочу, чтобы всем, кого люблю, было хорошо!