События последних дней меня огорчали. У нас с мужем возник конфликт на почве моих религиозных убеждений. Я – православная верующая, он – атеист. И я не представляла себе, как сохранить мир в семье. Но помощь пришла свыше.
Я затрудняюсь ответить, было это наяву или во сне. Казалось, грань между тайным и явным сместилась – настолько отчётливо я запомнила своего собеседника и весь наш разговор. Рассказывала об этом разным людям, и каждый открывал для себя какие-то важные вещи.

Уложив детей спать примерно в половине первого ночи, я удобно устроилась на диване с книгой и погрузилась в чтение. Видимо, в какой-то момент заснула. Но не уверена – настолько явно увидела стены монастыря и монаха в чёрной сутане, сидевшего у стены. Лицо его было скрыто капюшоном. Я, как заворожённая, пошла к нему.

Я уже советовалась с подругой по поводу своей непростой ситуации. Но мне очень хотелось получить ответ у таинственного монаха. Была уверена – он поможет. Казалось, ноги подвели к нему сами.

– Батюшка, что делать? Муж хочет, чтобы я отказалась от Бога и в церковь больше не ходила.
– Он так тебе и сказал?
– А чего говорить, и так понятно. То, говорит, иконы убери, то – «у тебя от веры крыша поехала». А моя «крыша» – самая крепкая в семье, кстати!
– Он просто ограничивает тебя в молитвенных подвигах. Боится, что в один прекрасный день ты войдёшь в храм либо в монастырь, да там и останешься.
– А я бы осталась…
– Думать забудь, семья у тебя.
– Да я знаю. Вот, к батюшке Сампсону хочу сходить, на Николо-Архангельское (схииеромонах Сампсон Сиверс, похоронен на Николо-Архангельском кладбище под Москвой) Попросить хочу, может, муж образумится.
– А про Сампсона многое ли знаешь? Когда его лишили икон и храма, что стало с его верой?
– Она окрепла.
– Вот и тебе попущение Господне через мужа твоего с пользой будет. А в храм ходи, как ходила, но мужа не посвящай. Твори тайный молитвенный подвиг.
– А вот подруга говорит, что, убрав иконы с видного места, я потакаю мужу и отказываюсь от Христа, обижаю Его.
– Его больше обижало то, с какими помыслами муж твой смотрел на те иконы. Ну, стоят они в другом шкафу теперь, и что? Ты же не все их убрала?
– Три оставила. Но больно красиво, благолепно они смотрелись вместе…
– Вот и я говорю, что больше ими взор услаждала, нежели молилась.
– Ой! Правда. Но подруга говорит, что одна женщина даже с мужем рассталась из-за того, что тот мешал ей молиться, насмехался, обижал, не давал в веру погрузиться.
– А ты бы хотела погрузиться? Тоже мне, водолаз. Веру в сердце растить надо, а не на дне морском искать. Ты сама-то с мужем живёшь давно, а веришь недавно.
– А когда же муж мой к Богу потянется?
– А ты сама долго, живя замужем, от Бога-то пряталась?
– Лет девять. Ужас! Что, и ему столько времени надо, чтоб Бога принять?
– Не меньше.
– А подруга говорит…
– Хороший человек твоя подруга. Есть у неё дар чистой и бескорыстной любви к Творцу. Не каждому даётся. Но она – человек, а не Бог и потому многого не знает.
– Нет, она многое знает! Она столько книг прочитала! Вот, к примеру – «Флавиан» (автор Александр Торик). И я этой книгой зачиталась тоже.
– Читала-то внимательно? Тогда скажи, что такое молитва? Своими словами.
– Соединение души Богом.
– Вот именно. Это и повтори подруге.
– Да она сама, наверное, знает. Она и молится прилежней меня. Подолгу молитвы Пресвятой Богородице каждый день читает. Я бы тоже так хотела!
– Тоже будешь, как она, Божьей Матушке вялые цветочки таскать? Цветы должны быть живые.

«Что он хочет этим сказать? – подумалось мне. – Интересно, зачем подруга купила вялые цветы и отнесла их Деве Марии?» И тут вспомнила, как один мой друг уже рассказывал нечто подобное.
– Я поняла… Молитвы, возносимые святым, – как цветы. Каждая молитва должна быть живая.
– И тёплая.
– А как её согреть?
– Сердцем. Но для этого сердце надо очистить. Грехи свои осознать и оплакать. Не обиды свои, как вы часто делаете, а ошибки. Благодать любви от Духа Святого в чистое сердце по молитве войдёт.
– Вот бы молитву узнать…
– Господи, осени меня благодатью любви Твоей. Насади зерно её в сердце и душе моей, дабы могла я поделиться ею со своими родными и воздать Тебе любовь, Боже, молитвой.
– А за мужа как мне молиться? Обида-то не проходит! Мешали ему мои иконы…
– Обида – та же грязь. Очисти сердце, поплачь, покайся, и пойдёт молитва. В рай, поди, хочешь? А мужа слабо туда на спине внести?
– А надо?
– Без него – никак. Это твой крест.

Мне захотелось поцеловать свой нательный крестик. И тут я поняла, что на мне его нет! Всё правильно. Я от обиды решила не молиться за мужа, а значит, отказалась от креста.

Опрометью кинулась искать крестик вдоль монастырских стен. Когда он был найден и надет, как полагается, я побежала обратно. Но монах уже ушёл.