Тут, у реки, он и потерялся. Я не спала три ночи, проклиная себя, воображая ужасную кошачью кончину: вечно у реки рыщут деревенские полудикие собаки… Не могла без слёз смотреть на пустую мисочку и вынесла её в кладовку, с глаз долой.

Немного о Фантике. Он был (ужасное слово: «был») даже не блондин, он был – альбинос. Белый, ни единого пятнышка. Когда злился, рубиново наливались кровью уши, надбровья, лапки. Он весь сквозь шерсть прозрачно розовел. Редкий розовый кот.

– Какой породы? – интересовались знакомые.
– Крысолов, – небрежно отвечала я. – Разве не видно? Характерные сильные челюсти, мускулистое тело, длинные ноги…
– Что вы говорите! Хороший кот, породистый, – гладили знакомые разомлевшего Фанта. – Котёночка от него нельзя достать?

Вообще-то Фантик был бродячим найдёнышем. Я шла по зимней дороге и сначала увидела мелкую вьющуюся цепочку: следы лапок. А потом и его самого. Сказать «тощий» – значило не сказать ничего. Он был похож на маленькую гончую из-за прилипшего к позвоночнику костлявого тельца.

У меня дома сын-аллергик, собака и кот. Обычно я отворачиваюсь и прохожу мимо. В такие минуты ненавижу людей, выбрасывающих котят, ненавижу общество, в котором мучают животных, ненавижу себя, проходящую мимо.

Котёнок не собирался пассивно наблюдать за моей гнилой интеллигентской рефлексией. Он сиплым, сорванным голосишком мяукал так, будто из него вынимали душу. Он петлял под моими ногами, не давая ступить шагу. Становился на задние лапки и из последних сил тёрся о мои сапоги. Никогда, никогда не складывайте лапки в безысходных ситуациях, намертво, до последнего цепляйтесь за жизнь – берите пример с котёнка.

Когда я взяла его на руки, он жадно ухватил крошечным ртом мой палец и, захлёбываясь и трясясь от жадности, стал сосать. И я поняла, что никогда не опущу его обратно в снег.

У сына случилось обострение аллергии. Позже выяснили, что шерсть животных ни при чём, но это позже. Пока же я собрала Фантика и временно повезла к знакомому. Он до сих пор, смеясь, вспоминает, как я ввалилась к нему в прихожую с огромным баулом и начала по очереди выгружать котёнкино приданое. Корытце, пакет с наполнителем для туалета, контейнер с кошачьей травкой, мисочку для еды, мисочку для воды, шампунь, пуходёрку, пакетики с «вискасом», гремучие коробки с витаминами, любимые игрушки, коврик для точения коготков, старую шубейку, в которую он зарывался, когда спал.
– А где сам-то котёнок?

И в самом деле, где? Немудрено такую кроху потерять в огромном ворохе вещей. Неужели оставила в такси?
– Да вот же он!

Крошечный Фантик вскарабкался вверх по гардине, мерцал из-под потолка жёлтыми глазами.

Фант пребывал в счастливом заблуждении, что он Солнце среди вращающихся вокруг него планет. Странные двуногие существа играли в его жизни эпизодическую роль. Я, например, существовала для того, чтобы кормить его, вычёсывать и содержать в безукоризненной чистоте посудинки для еды и для туалета. Муж был создан исключительно для любви. За полчаса до его прихода кот в надменной позе сфинкса ждал его у двери.

Потом, когда они ужинали и ложились отдыхать, Фант распластывался на нём тёплым пузом и энергично и истово «месил тесто». Лечебные свойства кошек известны. Важно не разрешать ложиться им на вашем теле выше пояса – иначе они будут забирать вашу положительную энергию. Самый лучший кошачий лекарь, определяющий больное место, – трёхцветный.

Фант, как я уже писала, был домашний кот и общался с улицей визуально, через окно. Когда приходили гости, он припадал алым влажным носиком, вздрагивающими ноздрями к чужим сумкам и башмакам и жадно втягивал чужие прекрасно-мучительные запахи, сладострастно вытягиваясь и дрожа всем телом до кончика хвоста. Так он познавал Мир.

Когда весна будила в нём естественные мужские чувства, наливали на пол лужицу валериановой настойки. Фантик настораживался, нюхал лужицу. Укоризненно взглядывал на нас: «Мр-м? Спаиваете, да? А я держал вас за порядочных людей». И шёл прочь, с негодованием подрагивая хвостом.

Как все мужчины, кот обожал хорошо поесть. Опустошив свою мисочку, выискивал где-нибудь чёрствую заплесневелую корочку, вытаскивал на середину кухни и шумно обиженно грыз, не забывая коситься вокруг: «Любуйтесь, люди добрые, до чего хозяева довели своё животное».

Вот так я вспоминала Фантика, рвала сердце…

Прошло три недели.
– Это не ваш кот у речки сидит? – крикнула соседка.

Фантик, наш милый Фантик: чумазый, с шерстью сосульками, отощавший, молчаливый, отвыкший от нас. Не приласкался, не замурлыкал, отчуждённо глянул своими жёлтыми глазами. Когда принесли в дом, зашипел и, спрыгивая, оцарапал мою руку, забился под шкаф.

– Слушай, он не того… Не взбесился? – встревожился  муж. Недавно газеты писали, как больная бешенством лисица прибежала в деревню и забилась в собачью конуру. Другая оказалась аж во дворе многоэтажного дома. Вполне могли покусать нашего кота, который бродил бог знает где.

Решили с утра показаться ветеринару, а пока загнали кота на карантин в гараж. Но утром Фантик вёл себя вполне мирно. С удовольствием поел из своей миски, попил молока – водобоязни нет! Радостно «здоровался» с вещами, от которых успел отвыкнуть, тёрся о мою ногу. Но в руки не давался: одичал, бедняжка. А может, не мог простить предательства: что не искали денно и нощно эти три недели и смирились с потерей. В любом случае, за время отсутствия характер у него попортился.

Раньше спал с мужем – теперь устраивался у меня в ногах. Он спал пушистым белым клубочком, когда ранним утром за окном раздалось душераздирающее мяуканье, отдалённо напоминающее… Да нет же, до боли знакомое сиплое «мяу!».

Я вскочила, потревоженный Фантик с неудовольствием потянулся, но пока милостиво решил не карать меня, переменил позу. Я выскочила на крыльцо – в ту же секунду меня чуть не опрокинула белая молния, кинувшаяся мне на руки, ласково и звонко урчащая, жадно трущаяся всеми частями тела, «месящая тесто» на моей груди. Фантик?! Но кто же тогда спит на моей кровати?
Самозванец хмуро глянул на соперника, покушающегося на его владения. Хотя почему самозванец: он, как говорится, не напрашивался. Объявление «Кто потерял белого кота, обращаться…» провисело на столбе до осени и расползлось под дождями.
Оба кота живут у нас. Они не поделили дом, и их пришлось расселить в разные половины. Фантик номер два – со мной. Первый, настоящий Фантик – с мужем.

Иногда они забредают на чужую территорию и с воплями «У-я-у-у!» – жестоко дерутся, сцепляясь в один белый клуб – только пух летит, не разобрать – где настоящий Фант, где пришлый… Да чего там, оба – настоящие!