СВЕЖИЙ НОМЕР ТОЛЬКО В МОЕЙ СЕМЬЕ Все чудеса света Как там поживают наши эмигранты?
Как там поживают наши эмигранты?
14.08.2014 16:33
Как там поживают наши эмигранты?За последние сто лет из России выплеснулось несколько волн эмигрантов. Первая была связана с Гражданской войной, вторая – с Отечественной, когда на родину не вернулись несколько сотен тысяч депортированных немцами советских граждан. Третья волна 1960–70-х годов состояла из диссидентов и евреев, отъезжавших на историческую родину, четвёртая началась при горбачёвской перестройке и закончилась в начале 90-х годов. Но с конца 90-х и по нынешнее время происходит утечка населения, условно названная пятой волной. Это движение серьёзно отличается от предыдущих. Если первая и вторая волны спасались от гибели и тюрьмы, третья покидала родину в основном по идеологическим соображениям, четвёртая рвалась в незнакомый сказочный мир, за красивой жизнью, – то пятая этот мир видела, если не в туристических поездках, то хотя бы на экране компьютера. Да и валюту многие из них заработали ещё на родине. Так что миграция из нынешней России практически не отличается от миграции из любой европейской страны. Её даже волной трудно назвать. Так, лёгкая рябь.

Всё как у людей

Мир вообще становится мобильнее, ещё сто лет назад большинство людей не то что не видели чужие страны, а даже редко выезжали за пределы места, в котором родились. Массовые потоки из страны в страну обычно были связаны с катастрофами – войнами, голодом. Сейчас путешествуют почти все, а особо беспокойная часть населения эмигрирует, иногда и несколько раз за жизнь.

Учитывая, что в нашей стране не лучший климат и не самый высокий уровень жизни, логично было бы допустить, что россияне должны эмигрировать чаще, чем жители других «белых» стран. Оказывается, ничего подобного. Например, в США сейчас уезжают менее 10 тысяч россиян в год, причём многие из них потом возвращаются. Десять лет назад эта цифра была выше в полтора раза, двадцать лет назад – в пять раз. Возможно, что кому-то и 10 тысяч покажутся большой цифрой, но эта цифра примерно равна количеству уезжающих в Америку немцев или японцев. Граждане этих богатых стран, как ни странно, тоже ищут «где лучше».

Многие богатые и просто обеспеченные русские стремятся получить британское гражданство. При этом за последние десять лет 3,5 миллиона англичан переселились в Испанию, Австралию и другие более тёплые и дешёвые страны.

Причины переезда наших очень разнообразны. Часто люди ищут более высокооплачиваемую работу, причём совсем необязательно в Европе или Америке. Например, наших лётчиков, авиамехаников, моряков, специалистов по безопасности охотно «покупают» в Африке. Быть уважаемым белым господином среди туземцев приятно и выгодно, поэтому многие остаются там надолго, пускают корни.

Обеспеченные россияне просто покупают за границей недвижимость и живут там в своё удовольствие. В принципе, для такой барской жизни не нужно быть олигархом, а достаточно иметь несколько квартир в Москве. Тысячи московских пенсионеров сдают принадлежащие им квартиры и на полученную ренту безбедно коротают старость где-нибудь в Праге. Можно ли их назвать эмигрантами? Не в большей степени, чем дворян XIX века, которые, получая деньги из своих поместий, большую часть жизни проводили за границей.

А вот судьба тех, кто уезжает в Европу и Америку не на отдых, а с желанием там пробиться и начать жизнь с нуля, не так завидна. Ведь практически любой эмигрант проходит через унижения и резкое падение своего статуса.

Эта музыка не стала вечной

Галина Шевалер попала во Францию по обмену, как студентка консерватории. Очарованная страной, решила остаться там во что бы то ни стало, и вроде бы поначалу всё шло хорошо, тем более что музыкантская среда оказалась гораздо доброжелательнее к приезжим, чем обычные французы.

Французское государство вообще не приветствует мигрантов из Восточной Европы и старается всячески осложнить им жизнь. Зато выходцам из Туниса, Марокко, Сенегала легко даёт визы и работу. Всё потому, что в образованных европейских эмигрантах французы видят конкурентов – тех, кто, выучив язык и сориентировавшись, будет потом претендовать на привилегированные «белые» места. Арабы – другое дело, они считают за счастье заниматься грязным трудом, и дети их на большее претендовать не будут, и внуки. А вот приехавшие русские – обычно люди с амбициями, они мечтают как минимум о вхождении в средний класс. Но этот класс не резиновый.

Так что «белого» эмигранта во Франции совершенно сознательно стараются опустить до уровня выходца из Африки. Это, конечно, не касается высококлассных специалистов, приехавших по приглашению, или миллионеров, решивших пустить корни в этой стране, но ведь таких очень мало. Большинство – это обычный средний класс. Вот им и устраивают «дедовщину», создавая массу бюрократических барьеров на пути, да и вообще не признавая за своих. Так что подавляющее большинство приехавших будет до конца жизни работать за небольшие деньги и вариться в эмигрантском кругу, а вписаться во французское общество в лучшем случае сможет только их потомство.

Галине в этом отношении повезло. Дискриминации в консерватории не было, учись и проявляй таланты. Но… Профессия музыканта во Франции считается элитарной. В консерватории учились сплошь дети богатых врачей, юристов, банкиров и мэров.

Это связано с тем, что музыкальное образование — длительное и затратное. Надо ездить по миру, оплачивать индивидуальные занятия, содержать в порядке дорогие инструменты. Галине приходилось совмещать учёбу с работой, что музыкальной карьере не способствовало. С огромным трудом окончив консерваторию и став победительницей престижных конкурсов, зарабатывала она в основном пением на вечерах русских олигархов. Ведь для русского эмигранта главная и почти единственная возможность вырваться из нищеты – это обслуживание обеспеченных соотечественников, приезжающих в Париж и на Лазурный берег.

Галина сменила музыку на туристический бизнес. Дела шли неплохо, Галина вышла на среднефранцузский уровень доходов, получила гражданство, но потом она родила. Бросить бизнес и заняться ребёнком она не могла – в бесплатные французские ясли и садики большая очередь, и попасть туда нелегко, да и мультикультурное европейское воспитание, которому там подвергают детишек, мало кому понравится. Так что пришлось Галине Шевалер вернуться на родину вместе с сыном и мужем. Теперь она организовывает туры во Францию и сама иногда приезжает туда отдохнуть. Очень довольна, что не пошла по пути своей подруги.

Подруга продала квартиру и бизнес в Москве, долго не могла получить вид на жительство во Франции. Её диплом не признали, и она два года доучивалась во французском вузе. Потом – годы упорного труда. В результате к 40 годам – два развода и невысокая должность в провинциальном банке.

Если представить, чего эта женщина с её упорством и трудолюбием смогла бы добиться в Москве, дух захватывает! Приезжала бы сейчас, снимала виллу у озера и посещала лучшие рестораны на личном кабриолете.

Зарыться в золотой песок

Многие эмигранты быстро приходят к выводу, что обслуживание соотечественников – один из немногих, а иногда и единственный способ нормально заработать в новой стране. Другое дело, что перед этим они набивают много шишек, пытаясь «вписаться» в местное общество.

Те же, кто изначально не строит иллюзий, выбирают Объединённые Арабские Эмираты. Найти работу здесь несложно, русский персонал очень востребован в туристической отрасли, на авиалиниях, летающих в Россию, в русских магазинах и гостиницах. Причём не требуется даже знание арабского языка, достаточно владеть английским, ну и, понятно, своим родным. При этом зарплаты здесь намного выше среднеевропейских, а отношение к нашим соотечественникам вполне уважительное.

Так что многие наши граждане, «просёкшие фишку», едут в Эмираты и остаются здесь надолго, но… не навсегда.

Дело даже не в очень жарком климате и не в том, что мусульманская культура всё-таки для европейца чужда, и не в том, что при работе кондиционера придётся платить не только за потраченное электричество, но и за объём прокачанного воздуха, и не в том, что в недорогих кварталах женщине нежелательно ходить к коротком платье. И не в сотне других мелких проблем. Главная причина в том, что в ОАЭ невозможно получить гражданство. Никак. Гражданином можно только родиться. А вы здесь гость. Отчасти за такую дискриминацию страна и платит своим гостям сверхвысокие зарплаты. Чтобы работали и не задавали вопросов. А сами граждане Эмиратов благодаря такой системе могут не работать вообще.

Превращение

По большому счёту, эмиграция противоестественна. Это всегда травма, вроде операции. Как бы успешно она ни прошла, рубец остаётся. Психологи говорят, что человек, переехавший в страну с иными культурными и языковыми корнями, на 80 процентов изменяется как личность.

Бухгалтер Лариса Н. вышла замуж за шведа и уехала к нему в середине девяностых. По собственному признанию, адаптировалась на новом месте только благодаря супругу, без этой поддержки сбежала бы из Швеции через год. Женщина изучила язык, затем поступила в гимназию. Когда заболел муж, пришлось идти работать. Всё, на что она могла рассчитывать, – профессия соцработника. Ей приходилось не только выносить судно и менять подгузники немощным старикам, но и выслушивать их ворчание о понаехавших эмигрантах. Потом, ценой огромных и долгих усилий, стала работать по специальности.

Лучшая подруга, приехавшая к Ларисе в гости через 15 лет, не узнала её. Мягкая и женственная по натуре девушка превратилась в агрессора. Даже внешне изменилась: нижняя челюсть от новой артикуляции стала более широкой и массивной, губы – тоньше, скулы – острее. Потухший взгляд, зато оптимистичная установка: у меня всё хорошо! Изменилось многое – вплоть до мелких привычек. Да и интересы стали мелочными: раньше подруги говорили о литературе, теперь она ничего не читает, кроме учебников. А главное удовольствие в жизни – купить на распродаже побольше модных вещей, хотя шкафы набиты до предела. Представления о России законсервировались на уровне 90-х, слова о том, что в стране многое изменилось, Лариса слушала с недоверием, а в общем – равнодушно.

Что немцу здорово


А вот Сергей Шульц, уехавший в Германию в 2000 году, к России неравнодушен. Проявлялось это за время эмиграции по-разному. В начальном, особо тяжёлом периоде, когда только учил язык, привыкал к новой жизни и жил в государственной квартире на пособие, компенсировал ощущение неудачи тем, что выкладывал в «Одноклассниках» свои фото в новой одежде и на фоне красивых чужих машин.

Сергей развёлся с женой через несколько лет после переезда. Время становления – всегда тяжёлое, особенно для мужчин, которые чувствуют вину за бессилие, за неудачи, злятся, иногда вымещают злость на близких. Хотят хотя бы в семье ощутить свою значимость. Довымещался – ушла жена. Ещё задевало отношение коренного населения к приезжим. Нет, всё в рамках приличий, немцы вежливы и дружелюбны, но, общаясь с русским, могли неожиданно вспомнить анекдот про русского, француза и немца, где первый выступал кем-то вроде чукчи из наших анекдотов.

Потом эмигрант встал на ноги, сумел заняться тем же, чем и на родине, – ремонтом бытовой техники. Женился на русской эмигрантке. Вроде бы всё хорошо, но друзья, с которыми работал в России, за прошедшее время организовали свой бизнес и зарабатывают намного больше, чем Сергей. Оба ездят на «БМВ», в то время как «немец» Шульц – на простом «Фольксвагене». К друзьям Сергей даже приезжал в гости, те предлагали ему войти в свой бизнес, если вернётся окончательно. Пробыл новоиспечённый немец в родном городе два месяца, выпил со знакомыми, покрутился и понял, что не понимает новой здешней жизни, да, в общем, никому по большому счёту и не нужен здесь. И уехал назад, на новую родину.

Мы, русские, друг друга не обманываем


Михаил Шакин из Новосибирска попал в Америку по студенческому обмену. Сначала отработал лето посудомойкой в лагере для инвалидов. Приехав на другой год, отработал сезон в этом же лагере и решил остаться насовсем. Опыт оказался экстремальным. Человек, у которого истекла виза, становится нелегалом. Это значит, что при задержании полицией ему придётся пару недель просидеть в местном КПЗ с мексиканцами, а потом его вышлют на родину с многолетним запретом на въезд в Штаты.

Мало того что от каждого полицейского приходится шарахаться, так ещё и более-менее нормальную работу тяжело найти. Законопослушным работодателям нелегалы не нужны. Менее законопослушные закрывают глаза, но и эксплуатируют нелегала по полной, недоплачивают ему. Как правило, нелегальную работу русским дают другие русские (или, скорее, бывшие «советские» разных национальностей), и они же выжимают соки из «облагодетельствованного». Три года Михаил мыл посуду и полы в разных «фастфудах», ночевал на улицах и в подсобках, принимал душ на городском пляже и часто убегал от полицейских рейдов, даже не успев забрать свою мизерную зарплату. Четвёртый год стал пиком карьеры. За 800 долларов Шакин прошёл очень условное обучение на водителя большегрузных машин и без малейшего опыта устроился дальнобойщиком в фирму, которую держал «русский» босс. Тот пару недель поучил новичка, предупредил его, что машина новая, дорогая, и за каждую аварию тот должен будет заплатить тысячи долларов. После чего отправил в путь – сразу на канадскую границу, через всю Америку. Обычно в такие долгие маршруты дальнобойщики едут вдвоём, чтобы сменять друг друга. Михаил поехал в одиночку, а босс сэкономил на зарплате второго водителя.

Так и повелось дальше. Работаешь за двоих – деньги получаешь за одного. Такой режим тяжёл даже для молодого человека, у Михаила начались проблемы с позвоночником из-за того, что спал по четыре часа в сутки. Пришлось покупать стимуляторы, которые в России входят в список наркотических препаратов, а в Америке свободно продаются на заправках. На «колёса», впрочем, молодой человек не подсел. А вот всех заработанных денег получить так и не удалось. Когда Шакин начинал требовать зарплату у босса, тот переводил стрелки на жену, говорил, что деньгами ведает она, а он – только поиском заказов. Та, в свою очередь, устраивала целые спектакли – говорила, например, что у них тяжело заболел ребёнок, а эгоист работник имеет наглость требовать зарплату в такой момент… Сделать было ничего нельзя, нелегал совершенно бесправен.

Любопытно, что, получив, наконец, долгожданное право на работу, Михаил им не воспользовался. Просто трезво оценил перспективы. Ведь поначалу, когда он работал уборщиком и посудомойкой и ночевал где придётся, удавалось делать сбережения. Потом заработки увеличились, но выросли и потребности, а с ними и расходы. Большую часть заработка съедала аренда жилья, потом, после покупки машины (а без неё в неприспособленной для пешеходов Америке существовать невозможно), добавились траты на бензин и страховку. Легализация давала много плюсов, но зато и налоги пришлось бы платить, а они в Америке немаленькие. Возить грузы до полной потери здоровья Михаилу совершенно не хотелось.

Он вспомнил слова Жванецкого: «Америка прекрасная страна до тех пор, пока не заболеешь», вспомнил про своё высшее образование и вернулся в Россию. Сейчас довольно успешно занимается разработкой и продвижением сайтов.

Павел БУРИН
Фото: Fotolia/PhotoXPress.ru

Опубликовано в №31, август 2014 года