Скажи тёте «гав»!
08.10.2014 18:47
Ему что турист, что овца – без разницы

Скажи тёте «гав»!Быть в Карпатах и Карпат не видеть? Бывает и такое. Наш маршрут начинался в Мукачеве, где перед походом предстояло три дня прожить на базе. Сентябрь стоял во всей своей красе: как будто невидимый художник выдавил на палитру все краски лета и осени, все оттенки зелёного, красного, жёлтого и разукрасил сочными мазками склоны гор, сады и парки.

Почти весь день моросило, и дождь создавал чудесную оптическую перспективу, разбавляя краски до самых нежных оттенков, которые таяли, растворяясь и исчезая в тумане. Сидеть бы да радоваться, но нас ждали многодневный переход, карабканье по кручам, ночёвки в палатках, и к нежному шороху дождевых капель подмешивалась тревога: как это будет?

На маршрут вышли по графику. Тыча в туман, наш инструктор, живописный усатый гуцул Степан, объяснял, какие горы мы бы увидели при ясной погоде. Но молодость есть молодость. Шли весело, с шутками и прибаутками, в которых Степан был мастер. На стоянках разводили костёр, пили чай и готовили кашу с тушёнкой. Хорошо! Если бы не язык, который мне вроде не враг, но и не товарищ. Наши перепалки с инструктором превратились в соревнование в остроумии. Подколки становились всё резче, переходя ту грань, которая отделяет шутку от обидного выпада. Я ждала, когда Степан прекратит ко мне цепляться, он ждал того же от меня.

В горах к осенней палитре добавилось ярко-красное с белым: мухоморы! Крепкими, толстозадыми грибами была усыпана по-летнему зелёная полянка, где мы устроили привал.

Сколько можно зубоскалить? Я мысленно объявила перемирие и упала на траву, подставив лицо под лучи внезапно засиявшего солнца. Пока меня не накрыла тень. Снова туча? В досаде открыла глаза. Надо мной стоял Степан с огромным кроваво-красным мухомором.

– Смотри, что я тебе принёс. Дарю безвозмездно. И желаю, чтобы ты всегда была такая красивая. Но не такая ядовитая.

Ну что ты с ним будешь делать?

Через три дня подошли к высокогорному приюту. Место было безлюдное, и на подходе Степан остановил нас на привал.

– Ребята, послушайте, что я вам скажу. Мы пришли на базу. Здесь сейчас находятся всего один инструктор и один пёс. Пёс серьёзный, советую с ним не шутить. Порядок такой: заходим на территорию спокойно, снимаем рюкзаки и садимся на лавку. Потом выходит пёс. Он подойдёт к каждому, понюхает и посмотрит в глаза. Постарайтесь ему понравиться. После этого он ваш лучший друг.

Мы слушали Степана, стараясь понять, шутит он или говорит правду. Что значит – понравиться? А если нет?

Мы зашли и сели, как сказал инструктор. После этого вышел Пилот: огромная собачища, что-то среднее между овчаркой и медведем. Пока эта громадина приближалась к нам, все замерли, а лица расцвели подхалимскими улыбками. Каждый хотел понравиться Пилоту: пёс брал нас под свою опеку на несколько дней. Он понимал свою ответственность и был похож на прапорщика, принимающего новобранцев. В напряжённой тишине подходил к каждому, бросив прокурорский взгляд, ловил носом запах и отходил к следующему. Перед Пашкой он задержался. Тщательно обнюхал разбитые Пашкины кроссовки, потом рюкзак. Сел, пристально посмотрев на Пашку, мягко прорычал замечание и приподнял шерсть на загривке. Что-то ему не нравилось.

– Чего он? – смутился Пашка.
– Что у тебя там? Контрабанда? – облегчённо хихикнула уже благополучно обнюханная Танька.
– Говорил же тебе, Пашка, оставь марихуану на базе, – поддержал Толик.
– Не беспокойтесь, товарищи, всё в порядке. Просто Пилот намекает, что носки нужно стирать хотя бы раз в неделю.
– Да я стираю, – соврал Пашка.
– Что? – с возмущением прорычал прапорщик.

То есть он этого не сказал, но смысл был понятен.

Знакомство закончилось. Пилоту все понравились, кроме Пашки, но тот обещал исправиться. Степан подозвал Пилота, ласково потрепал по загривку и сказал, указывая на меня:
– А теперь подойди к этой тёте и скажи ей «гав»!

Я вросла в скамейку. Он что, сбрендил? Как можно шутить с этим страшилищем?

Пёс принял команду старшего по званию и подошёл ко мне с видом, не оставляющим сомнений в серьёзности намерений: раз надо сказать «гав», значит, надо. Приказы не обсуждаются. Сел у ног и гавкнул прямо мне в лицо!

Ну, держись, Степан. Я мстю, и мстя моя страшна…

После ночёвок на камнях жёсткие нары турбазы казались пуховыми. Мы наслаждались покоем, тем более что моросил дождик и, кроме как отдыхать, делать было нечего. Вечером все собрались в гостиной. Не было только Лены и Маши, подруг из Саратова. Степан напряжённо поглядывал то на часы, то в окно: там стояла кромешная мгла. Наконец они зашли, со смехом отряхиваясь от дождевых капель.

– Как здесь здорово! Мы так погуляли!
– А почему поздно?
– Да где поздно? – отмахнулась Маша. – Детское время!
– Девочки, сядьте и послушайте. Если я начну рассказывать, сколько туристов пропадает в горах, то вы сразу запроситесь домой. Завтра свободный день. Вы будете гулять, но помните, что вернуться на базу должны до наступления сумерек. А не в такой час.
– Да мы недалеко ходили…
– Дело не в этом. Темнота в горах наступает внезапно, и человек моментально теряет ориентацию. Были случаи, когда туристы терялись в двух шагах от базы. Но уговаривать я никого не собираюсь. Если вы не возвращаетесь до темноты, я вызываю спасотряд, и расходы по вашему спасению вы оплачиваете из своего кармана.
– Ну ничего себе! А если у нас денег нет?
– Это предусмотрено. Составляется протокол, вы его подписываете и выплачиваете сумму в кредит.
– И много насчитают?
– Не очень. За пару лет рассчитаетесь.
– Степан, а почему Пилот так странно себя вёл? Мы вышли за территорию, смотрим – он бежит. Всё бегал вокруг нас, как будто звал обратно. Мы думали, случилось что.
– А что вы удивляетесь? Пилот вырос на пастбище. Ему что турист, что овца – без разницы. Стадо должно быть в загоне. Поэтому, когда выходите за территорию, скажите ему.
– Ты серьёзно? Подойти и сказать: «Разрешите отлучиться»?
– Ну не так официально. Он поймёт.

А следующим вечером случилась тревога. Подруги ушли гулять и не вернулись в назначенный час. Мы выходили за ворота, светили фонариками, кричали – никакого ответа. Лишь эхо разносило наши тревожные голоса. Степан вытащил из рюкзака личные вещи подруг и позвал Пилота:
– Ищи!

Пёс обнюхал вещи и исчез в темноте. Потянулись тревожные часы ожидания.

Как и предупреждал Степан, темнота застала подруг врасплох. Только что было светло, и вдруг внезапно навалилась тьма. Они находились совсем недалеко от базы, но понятия не имели, по какой тропе идти. Ощупывая скалы и цепляясь за ветки, двигались наугад, пока Лена, поскользнувшись на траве, не упала и не съехала к самому краю обрыва. Решили переждать до утра, а там будет видно.

Дрожа от холода, они сидели, обнявшись, на камне, представляя, что творится на базе. Хорошо, хоть луна показалась. Не так страшно. Не так? А что блеснуло вон там, внизу, куда чуть не съехала Лена? Чьи-то глаза. Волки? Глаза приближались, и подруги сжались в комок, ожидая нападения. Когда же волк с радостным поскуливанием ткнулся носом в дрожащие от страха колени, они поняли, что будут жить! Кто так просто и радостно даровал им надежду на спасение? Пилот! Пёс разразился громогласным лаем, а следом, в свете фонариков, показались фигуры Степана и начальника базы.

Возвращались молча. А в салоне их ждал незнакомый мужчина, одетый в форменную штормовку, на спине её красовалось слово, которое подругам меньше всего хотелось увидеть: «Спасотряд». Сели в полной тишине, ожидая неприятного разговора.

– Знакомьтесь, девочки. Начальник спасотряда лейтенант Симонов.
– Так. Докладываю обстановку, – офицер развернул планшет, на первом листе которого крупными буквами значилось: «Протокол». – Согласно инструкции, начальник базы вызвал по рации спасотряд из пяти человек, который прибыл с погранзаставы на военном вездеходе. Здесь указана стоимость пробега машины и все расходы по операции. Можете ознакомиться и подписать.

На девчонок было жалко смотреть. Глазами, полными слёз, они читали документ, в конце которого стояла внушительная сумма. Что тут можно было сказать? Они взяли ручки, собираясь подписать протокол, и в этот момент Степан не выдержал. Разразившись смехом, хлопнул по спине офицера, и тот тоже радостно заржал.

– Девчонки, хватит реветь, это мой брат!
– Брат?
– Ну да! Из деревни пришёл, сала с горилкой принёс. Сейчас пировать будем!
– Как брат? А как же спасотряд? – подруги непонимающе разглядывали штормовку.
– Да вы буквы потрогайте. Там ещё краска не просохла.
– Это на штормовке, – проворчала я. – А у меня пальцы не отмываются.

Потом был чудесный вечер. Мы пили горилку, закусывали хлебом и салом, засоленным с чесноком и горными травами, и хохотали, обсуждая все подробности происшествия.

Глядя на Степана, я удивлялась, как он сумел так просто, так сильно и весело преподать нам важный урок – о том, как быстро радость может обернуться трагедией. Как нужно слушать совета того, кто в данном случае знает больше. Как важно иметь рядом верных людей и умных животных. Вместе мы – сила! Я по-новому зауважала Степана и даже решила отказаться от страшной мести, которую задумала накануне.

Наталья ВОЛОДИНА-САРКАВАЗИ,
г. Салоники, Греция
Фото: Fotolia/PhotoXPress.ru

Опубликовано в №39, октябрь 2014 года