Костя Цзю: Вы должны понять, почему я не хочу говорить о личной жизни |
12.10.2014 20:37 |
Мир узнал о Косте Цзю, когда он дрался на ринге, стал чемпионом СССР, Европы, мира. Но со временем проявились и другие его способности – телеведущего и писателя. Мcожно сказать, ещё и с педагогическим уклоном, ведь книга «Приключения Кости Цзю и его друзей» учит детей справляться с трудностями. Сейчас Костя переехал из Австралии в Москву, ведёт на одном из телеканалов «Кулинарную дуэль». У него такой же жёсткий график, как в боксёрскую пору. – Костя, всю жизнь вы занимались боксом, зрители привыкли видеть вас на ринге. И тут – шоу «Кулинарная дуэль». Для вас, бойца, не слишком ли «мирная» передача? – Мирная?! Ничего себе! Я же судья, человек, который находится между двух огней. С одной стороны свекровь, с другой – невестка. Там бывает очень жарко – прямо настоящие битвы. Слава богу, до рукоприкладства не доходило, но слёзы и истерики были. Не то что дуэль – настоящая война! – Можете привести какой-то особо запомнившийся пример такой «войны»? – Могу, конечно. Мы что-то готовили – точно не помню, что, – и у свекрови не очень получалось. Но кое-как приготовила и тут поняла, что сейчас проиграет своей невестке. Тогда она стала делать маленькие подлянки: переворачивала невестке что-то там на сковородке… А когда мы отвлеклись, насыпала в блюдо соли. – И как же вы раскрыли это коварство? – Ну, мы же всё пробуем. Подходим вместе с родственником участниц, он пробует – вкусно, а я пробую – и попадаю на соль. Ещё раз беру – опять слишком солёно. Прошу его ещё попробовать. На этот раз он попадает на соль, а я – нет. Конечно, выиграла свекровь. Но потом всё-таки совесть её замучила – она во всём призналась. – Надо же, какие страсти. – А вы говорите – «мирная передача». – Но ведь вы теперь ещё и писатель – недавно вышла детская книга «Приключения Кости Цзю и его друзей». – Да, и знаете, я получаю о ней хорошие отзывы. Это очень приятно. Люди благодарят за то, что появилась такая книга. Им нравится, что она такая позитивная. – И участие в шоу, и написание книги – вещи для вас новые. Как вы на них решились? Были уверены, что у вас получится, или тут сыграл свою роль спортивный характер и вы решили проверить себя? – По поводу книги – тут я был уверен, что всё получится. Писал её и знал, что книга будет интересна детям: красочная, очень доступный язык. Ещё она интересна с точки зрения самовоспитания. Когда работал над ней, вспоминал своё детство, то, как сам проходил через трудности. Надеюсь, что книга поможет кому-то преодолеть собственные страхи, в этом – основная её задача. Нужно научиться плавать, разжигать костёр, не бояться темноты и высоты. И уметь дружить. Можно сказать, она состоит из коротких практических советов для детей. – А когда приступали к работе в шоу – не боялись, что может получиться не так, как надо? – «Бояться» – это точно не про меня. Есть такая поговорка: «Хочешь научиться плавать – прыгай в воду». Вот и я «прыгнул». И был уверен, что смогу. У меня даже подсознательно нет страха, что чего-то не смогу сделать, или что буду смешон, или что кто-то скажет обо мне плохо. Но у многих людей страх сидит внутри. Например, люди боятся петь, публично выступать: «А вдруг плохо получится, а что подумают другие?» Но зачем об этом думать? Вот мне, например, всё равно, что про меня могут сказать или подумать, главное, что живу в согласии с самим собой. – Это природная черта характера или результат работы над собой? – Думаю, это в большей степени наработано, чем дано от природы. Определённые сомнения всегда существуют – я просто научился их преодолевать. – Это сложно? – Вряд ли это можно назвать лёгким процессом. И этим нужно заниматься ежедневно. Некоторые думают: если ты для себя решил, что завтра точно начнёшь что-то делать, – то сразу так и будет. Но это не так. Процесс начинается с мелочей. Вот в котором часу ты встаёшь утром? – В восемь. – А в семь сможешь вставать каждый день? – Если будет нужно, то да. – А просто для того, чтобы вставать в семь утра? А зарядку делаешь? – Нет. – А почему? Не нужно? А у меня – знаешь как? Я вот сейчас очень хочу сесть на шпагат – просто нереальное желание! Это стало частью моей жизни. И я над этим работаю. – У вас двое сыновей. Старший учится в университете, насколько я знаю, будет бизнесменом. А второй – боксёр, как и вы. Скоро они станут совсем взрослыми, создадут семьи. Вы же наверняка хотите видеть в них ваш бойцовский характер, когда им придётся сталкиваться со сложностями во взрослой жизни? – Бойцовский – да, конечно. – А дочь? – Оба моих сына начали заниматься боксом, когда им исполнилось по тринадцать лет. Дочери сейчас двенадцать, и я боюсь, что в тринадцать она тоже скажет: «Папа, я хочу заняться боксом». Хотя, с другой стороны, может, и пусть? – А какой по характеру вам хотелось бы видеть дочь, когда она станет взрослой? – Слабой! Я всегда считал и сейчас считаю, что женская сила – в слабости. И не устану это повторять. – А сама она кем хочет стать в будущем? – Мне она об этом не говорила – наверное, не определилась ещё. – А с сыновьями боксёрские поединки устраиваете? – Бывало. Тимофей, помню, решил меня проверить. Пожали друг другу руки, надели перчатки. Я ему предложил сразиться без раундов. Он согласился. Договорились, что до первой крови. И тут мне нужно было преподать урок – но очень аккуратно: чтобы было чуть-чуть больно, но действенно. Я показал ему один хитрый приём, а потом сделал его же, только побыстрее. И сын «поймал» этот удар. Падает, поднимается – и летит на меня! И снова «ловит» этот же удар. Я ему тогда сказал, что самое главное – контролировать свои эмоции, а как только перестаёшь это делать – ты проигрываешь. – Ваши дети живут в Австралии? – Да. – Поедете повидаться? – Да, скоро поеду. – А как вы проводите с ними время? – Люблю их баловать – только так, чтобы не было перебора. В последний раз, когда прилетал к ним, там проходило мероприятие – какой-то сумасшедший фестиваль переодеваний, и я взял туда Настёнку. Было очень интересно, мы сами не участвовали, но посмотрели, что там происходит, – очень хорошо провели время. Да и вообще было хорошо и спокойно в тот приезд: вместе готовили завтраки, а с пацанами ещё и тренировались вместе, на рыбалку ходили. И сейчас приеду – организую что-нибудь: возьмём палатки и уйдём в поход. – Ваши дети полностью обеспечены, им можно ни о чём не беспокоиться. А вот вы сделали себя сами. Как считаете, нужно, чтобы с самого начала у ребёнка было много возможностей, или всё-таки лучше начинать с нуля? – Очень сложно найти для моих детей мотивацию, которая была у меня. Первые четырнадцать лет жизни я прожил в маленькой квартире. Сейчас уже не могу представить, как там физически можно было поместиться. Конечно, у меня было огромное желание в дальнейшем иметь другие условия. Может, поэтому я не пропустил в жизни ни одной тренировки и ни разу не опоздал. А у моих детей – да, есть всё. Допускаю, что в них может сидеть такой внутренний червячок, который говорит: «А зачем нам стараться? Вот отцу надо было – он и делал». Это всё сложно. Новое поколение думает по-другому. Однажды один из моих сыновей сказал: «Папа, когда я вырасту, у меня будет «Бентли»!» Я ответил, что он молодец: «Работать будешь много?» А он: «Да вон, в гараже стоит!» Я ему: «Нет, сын, это папин «Бентли». Я хочу, чтобы ты заработал и ещё одну мне подарил». Он задумался. Вообще они знают: папа говорит только один раз, два раза не повторяет. Отца надо уважать, я вон своего до сих пор боюсь! (Смеётся.) – А вы своему отцу подарили «Бентли»? – Нет. Он сказал, что не будет ездить, боится. – Часто видитесь с детьми? – Примерно два раза в год. Вот Тимка в начале года был здесь, в Москве. – Ему нравится гостить в Москве? – Да! Девчонки нравятся русские… Ну, двадцать лет уже парню. В последний раз, когда он сюда прилетал, решил пойти в один клуб. Я узнал у друзей, что это за место такое. Мне сказали, что клуб хороший – и дорогой, соответственно. Пошли туда вместе с ним. Потом мы с Татьяной вернулись домой, чтобы не мешать молодняку. А сыну я оставил машину и кое-кого из охраны – на всякий случай. – На какой случай? – Ну, мало ли, вдруг в переделку какую-нибудь попадёт. Но всё было нормально – это так, для подстраховки. – Костя, ритм жизни даже в разных городах сильно отличается, а тем более – в разных странах. Насколько ваш ритм жизни в России отличается от австралийского? – Очень сильно отличается! Здесь всё несётся без остановки, в Австралии как-то спокойнее. Здесь мы работаем по двенадцать часов в сутки и так сильно устаём, что бывают моменты, когда ничего не хочется. И как бы я ни любил людей, иногда просто от них устаю. Хотя не имею на это права. Не имею права огрызнуться, не могу высказать свои негативные эмоции, даже если прав. – Почему? – Я считаю, что если встречусь, например, с каким-нибудь хамом на улице, то не должен опускаться на его уровень, уподобляться ему. – В одном из интервью вы сказали, что сами по себе человек не злой, но перед боем на ринге специально пытались себя разозлить. Это так? – Не совсем. Я не пытался себя разозлить, я как бы переключался из одного состояния в другое. Происходила определённая трансформация. Слава богу, сейчас меня не видят таким, каким я был на ринге. Я был нехороший, очень нехороший! И даже близкие люди не любили меня таким. Со мной было трудно находиться рядом. Даже папа говорил: «Сын, от тебя веет какой-то жёсткостью». Причём это состояние длилось почти весь период подготовки, с «обострением» во время боя. – А в обычной жизни вам приходилось использовать свои боксёрские навыки? – Очень редко. В последний раз – двадцать три года назад. – Как это случилось? – Обстоятельства сложились так, что мне пришлось ударить человека. Никто в этом не виноват – ни я, ни тот парень, который получил. Просто так случилось. Мне нужно было его ударить, чтобы он не ударил меня – я этого очень не хотел в тот момент. – А как вы решили этот вопрос потом: выяснили отношения? Этот человек извинился перед вами? – Нет. Я убежал. – Не может быть! Почему? – Потому что не хотел сделать ему ещё больней. Да он и не знал, кто я такой, – иначе, думаю, вряд ли полез бы драться. Зачем мне было что-то ему доказывать? Поэтому я и убежал. И мне не стыдно за это. – Многие российские знаменитости очень гордятся своим знакомством с зарубежными звёздами. У вас – наоборот: ваши заграничные друзья гордятся знакомством с Костей Цзю. Марк Дакаскос, например, недавно об этом говорил. А с кем ещё дружите? – С удовольствием общаюсь с Расселом Кроу, Стивеном Сигалом. С Роем Джонсом у нас тоже дружеские отношения. – Вы родом из небольшого городка Серова Свердловской области, а взлетели очень высоко – вас знают во всём мире. Тем не менее, с вами очень легко общаться, не чувствуется холодной «звёздности». Чем это можно объяснить? – Всё просто. Я живу по принципу: относись к людям так, как хочешь, чтобы они относились к тебе. – Известно, что для серьёзных успехов в спорте нужна железная самодисциплина. Ну а теперь, когда вы ушли из спорта, – дисциплина осталась? – А как же! Я всё равно занимаюсь каждый день, и мне не нужно себя заставлять. Вот вчера встал около семи утра – будильник разбудил, я не выспался, а впереди ждал безумный рабочий день. Встал и думаю: «Ну, давай, сачкани!» Но нет – я же себе обещал, что буду это делать каждый день. Потому что у меня есть правило: завтрак надо заслужить. А ещё у меня есть фраза: «Даже смерть не даёт права опоздать на тренировку». Нет причин, по которым можно что-либо не сделать! – Когда вы занимались боксом, у вас был очень жёсткий распорядок: регулярные тренировки, особое питание… Сейчас жизнь посвободней? – Сейчас распорядок немного другой. Во-первых, раньше я всегда спал днём, сейчас – нет, на это не хватает времени. Раньше я вставал в шесть утра, а ложился в десять вечера, – сейчас это необязательно. Например, вчера примерно в час ночи спать легли – потому что в десять только пришли домой, а есть какие-то домашние дела, и фильм посмотреть хочется. Мы тут начали смотреть один сериал, мне сюжет понравился: героя незаслуженно посадили в тюрьму на пятнадцать лет. Причём подставил его один близкий человек. А ведь предательство – это самое страшное, что может быть. Выбивает из колеи. – А вас предавали? – Да, мои близкие друзья. Мне было сложно их простить, но когда это случилось, я почувствовал огромное удовлетворение, душевное спокойствие. Злости я на них уже не держу, но и общаться больше не хочу. Если увижу – поздороваюсь, но былой дружбы уже никогда не будет. – Костя, наверняка вам часто задают вопросы о личной жизни – о разводе с Натальей, матерью ваших детей, и об отношениях с вашей нынешней избранницей Татьяной. Не раздражает повышенное внимание к вашей личной жизни? – Нет, меня ничего не раздражает. Чтобы понять другого человека, нужно встать на его место. Я понимаю твой вопрос – я встал на твоё место. А теперь попробуй и ты влезть в мою шкуру. И поймёшь, почему я не хочу говорить о личной жизни. Одна из причин – не хочу, чтобы Татьяна расстраивалась. Она меня попросила об этом – и мне достаточно. Потому что для меня самое главное, чтобы она улыбалась. Расспрашивала Ирина ЛЕВКОВИЧ Опубликовано в №40, октябрь 2014 года |