Признайтесь, пожалуйста, дорогие читатели, – вы когда-нибудь завидовали? Нет, не так, чтобы этого человека хотелось изничтожить, не до боли в сердце, что кому-то лучше живётся, хотя он этого совершенно не заслуживает, а по-другому – с чистыми помыслами? То, что называется белой завистью. Такая зависть нам с вами необходима. Не удивляйтесь, но она – двигатель прогресса. Ведь чтобы развиваться, человек должен кому-то позавидовать, нужно кого-нибудь увидеть и захотеть стать таким же.

Расскажу вам об одной маме, которую я наблюдала во времена своей юности. Назову её самым подходящим именем – Жанна. По моим представлениям, почерпнутым из книг и фильмов, Жанна была олицетворением всего французского. Маленькая, ростом 150 сантиметров, с женственной фигурой, но при этом её категорически нельзя было назвать полненькой. Выбранная мной специальность психолога предполагает общение с тысячами человек, в основном с женщинами. Но за всю свою столетнюю профессиональную жизнь я никогда не встречала такого прелестного создания, как Жанна.

Длинные ножки (это при 150 сантиметрах роста), красивые кисти рук, очаровательное личико и какой-то неземной, прелестный характер. У Жанны постоянно было хорошее настроение. Может быть, иногда она бывала расстроена, но точно знаю, что никогда не была раздражена. Назвать Жанну человеком солнечным – слишком слабо, она была куском солнца. Её любили все, кого я знала.

Были ли у Жанны недостатки? Судите сами. Она умела так устроиться, что все всегда и всё делали за неё. Её свекровь – на минуточку, жена профессора – одна занималась домом. Жанне, как она сама рассказывала, приходилось только ножки поднимать, когда свекровь полы мыла. При этом родители мужа, как и сам муж, Жанночку обожали.

На работе – а она очень рано стала руководителем большого женского коллектива – Жанна умудрялась устроить всё так, что, ничего не делая, считалась очень хорошим работником и даже попала на районную Доску почёта. Когда в её торговую организацию приходила какая-нибудь строгая инспекция, Жанне сходило с рук то, за что, несомненно, других бы строго наказали.

Теперь вы представляете, какая из Жанны получилась удивительная, чудесная мама? Родила она поздно, я к тому времени подросла, в ум вошла и пристрастилась наблюдать за людьми и за их жизнью. Всё мне хотелось покопаться в расхожих истинах: например, хорошо ли для ребёнка, если его мама очень-очень хорошая?
Вот не факт.


У Жанны родилась девочка. Симпатичная. Но и только. Внутреннего солнечного света ей от мамы не досталось. Девочку не баловали, училась она хорошо, но вот почему-то близких подружек у неё в школе не было. Да и вообще с ребятами налаживать контакты она не умела.

В университете стало ещё хуже: ей просто объявили обструкцию, игнорировали. Тут Жанна серьёзно забеспокоилась и даже мне об этом рассказала. Но моего профессионального мнения не спрашивала – так, немного сочувствия. Получила девочка высшее образование, и мама, пользуясь авторитетом, на работу её устроила. Но невзлюбили молодого специалиста и в коллективе. Не было у дочери Жанны никаких отталкивающих черт, никого она не унижала, никогда не выходила из себя… Но симпатии не вызывала. Почему? Вот вопрос, ради которого я всё это рассказываю.

Так получилось, что девочка с младенчества получила для общения самую чудесную женщину на свете. Никаких книг по психологии Жанна не читала, но душа её мудрая всё знала. Не была она для дочери подружкой-нюшкой, а была настоящим старшим другом. Когда есть такой друг, то другого уже не ищешь – зачем?

Дочке с мамой было весело и прикольно. Например, девочке нравилась учительница, и они с мамой иногда покупали для неё шикарный букет. Пристраивали перед дверью учительницы, нажимали на звонок и быстренько убегали. Пусть хороший человек узнает, что его любят, а кто принёс букет – разве это важно?

Отличников в университете наградили поездкой в Прибалтику. Дочка Жанны тоже была отличницей и должна была ехать со всеми, но сверстники выжили девочку из автобуса. Пришлось ей, обиженной, идти на работу к маме. Неунывающая Жанна тут же нашла выход – предложила дочери представить, что они приехали на экскурсию в Ленинград. Жанна ушла с работы, и они с дочерью целый день бродили по Невскому, заходили в маленькие дворики, лакомились пирожными в «Метрополе».

Скажите, пожалуйста, мы с вами, как люди вменяемые, стали бы напрягаться, чтобы заслужить дружбу и любовь одноклассников, если бы нам досталась даром любовь и дружба такой удивительной женщины? Кто может соперничать с супермамой?

Но пришло время дочери выходить замуж. Мама нашла жениха, купила молодой семье квартиру. Отношения, как и в школе, и в университете, не очень-то ладились. Дочь по привычке звонила маме каждый вечер с отчётом, что у них с мужем за день произошло. Мужу это было противно. Но, кроме вечерних разговоров, молодая жена, а потом уже и молодая мама, не менее трёх раз звонила маме на работу. По вечерам они постоянно встречались.

Как вы понимаете, брак молодых распался, но Жанна руки не опустила, подбадривала дочку, не давала унывать и, конечно, нашла ей другого мужа.

Вы меня спросите: а что же отец? Он отстранился от дочери?

Муж Жанны по профессии был учёным-физиком, а по жизни – умницей. У них с Жанной по поводу вмешательства в жизнь дочери происходили дискуссии. До ссор не доходило, потому что ругаться тоже нужно уметь, а они не умели. Но всё-таки муж пытался объяснить Жанне, что у дочери жизнь, а не спектакль, и негоже Жанне эту жизнь режиссировать, подбирать дочери роль и подходящих партнёров. Пусть она сама научится жить, строить отношения, не следует каждый вечер обсуждать с ней её супружеские проблемы…

Но Жанна настолько погрузилась в жизнь дочери, что чувствовала за неё серьёзную ответственность. Как она могла бросить ребёнка?
Завершая историю о супермаме, я хочу в очередной раз поделиться с вами своим удивлением: оказывается не всё для нас полезно, что очень сладко, хорошо и гладко. Получается, что все задачи в школе жизни за дочь пыталась решить Жанна.

Ну а если не решать за ребёнка, а лишь ненавязчиво ему подсказывать? Как вы думаете, очень умная мама – это великое благо для ребёнка?

Не уверена.


Раиса Гавриловна, вне всякого сомнения, была человеком очень умным. И не только умным, но и рациональным. Эмоции не затмевали её разум, она не принимала необдуманных решений. Поэтому замуж Раиса Гавриловна вышла по советским меркам поздно – в 29 лет. Чуть-чуть не провалилась в демографическую яму, когда выйти замуж у нас в Ленинграде было уже невозможно.

В этом возрасте выбирать оказалось уже особо не из кого, вышла за военного. Раиса Гавриловна создала семью, в которой сама стала руководителем. А что же муж-военный? Он не только не противился, а с удовольствием принял субординацию. Как в армии – сразу понятно, кто командир. Он и в армии был не тем солдатом, который мечтает стать генералом, кстати, так и не стал. А в семье быстренько притулился к тёплому боку жены. К появившемуся сыну не проявлял никакого интереса, потому как и видел-то его редко. И мама стала для мальчика по совместительству и папой.

Раиса Гавриловна по необходимости превратилась в главу семьи. Казалось бы, в такой ситуации муж должен взять на себя роль «жены». Однако он не желал ни пироги печь, ни полы мыть, ни даже слушаться. Конечно, Раиса Гавриловна могла попросить мужа помыть посуду, но тот очень ловко её просьбу игнорировал. Например: «щас мультфильм досмотрю и пойду мыть», «футбол посмотрю», «посплю после обеда, потом вымою». Так что матриархальной семьи у Раисы Гавриловны не получилось, а вышло что-то заковыристое, хотя и очень привычное в российских условиях. Мама – и швец, и жнец, и на дуде игрец, а папа – какая-то непонятная припёка сбоку.

Сыном занималась только Раиса Гавриловна. Как любая любящая мама, она хотела помочь мальчику справиться не только со школьными уроками, но и с уроками жизни. Мягко и тактично подсказывала, анализировала вместе с ним жизненные ситуации. Вы подумаете – это правильно. Ах, если бы так! Если бы можно было передать свой накопленный опыт, уберечь детей от своих ошибок.

В детстве папа рассказывал мне сказку о Ване-дурачке. Роста он высокого, характера доброго, только ума малого. Мать его так учит – а он делает всё наоборот. Один раз видит – мужики на гумне хлеб молотят. Снял шапку и говорит: «Молотить вам три дня – намолотить три зерна». Мужики осерчали и поколотили дурака. Иван жалуется матери, а та учит: «Надо было сказать: молотить вам не намолотить, возить не перевозить, таскать не перетаскать». В следующий раз видит Ваня: покойника на кладбище несут. Ну, думает, сейчас отличусь. И кричит: «Таскать вам не перетаскать!» Снова всыпали дураку.

Вот и сын Раисы Гавриловны с детства усвоил, что мама всё знает, а сам он всё равно просчитать ситуацию не может, так чего зря напрягаться? Проще у мамы спросить. Раиса Гавриловна пришла ко мне на приём, когда сыну было уже 27 лет. Он работал, не лентяй, но как-то всё время залетал в конфликты на производстве, да и с девушками, несмотря на всю свою мужскую притягательность, отношения были недолгими.


Я рассказала вам всего две истории, а их у меня не меньше, чем у Шахерезады. И вы имеете право спросить: а как же должны сложиться отношения в семье, чтобы ребёнок не только рос, но и взрослел?

Итак, специалисты определили, что сейчас в нашем обществе существуют три типа семьи. Один, уходящий (или уже ушедший?), – патриархальный. Второй, доминирующий в наше время, – детоцентристкий. Третий, прогрессивный и для ребёнка полезный, но в России он только нарождается, – супружеская семья.

Большинство из нас – костики, виталики, вадики, дашеньки-наташеньки – вышли из детоцентристской семьи. Как и я, например. Из самого названия понятно, что в центре семьи – ребёнок. Массовое распространение такой формы семьи началось, как отмечают социологи, с середины XX века. Базовой причиной появления и распространения такой формы семьи является её малодетность. Это и понятно: если в семье один ребёнок, то он неизбежно оказывается в фокусе всеобщего внимания. Стремление заботиться о ребёнке – это, вне всякого сомнения, явление положительное. Но, как утверждали древние, превыше всего – мера. И гипертрофированное чувство родительского долга приводит к отрицательным результатам.

Когда ребёнок в семье на первом месте, он – центр, сверхцель и свехценность семьи. Все усилия – физические, финансовые, духовные – подчинены удовлетворению его потребностей. В результате что получается? Ведь для ребёнка семья – модель мира, и оказывается, что он в этой модели играет роль маленького «пупа земли». Родители даже иногда соревнуются, чтобы доказать ребёнку свою любовь и преданность.

В детоцентристской семье взрослые придают большое значение благополучию детей и пытаются сохранить даже безнадёжный брак только для того, чтобы не травмировать детей. Вы, наверное, слышали выражение «синдром опустевшего гнезда» и знаете такие примеры – когда детёныш выпархивает из гнезда в свою жизнь, а супруги вдруг прозревают, что они друг другу совсем чужие люди.

Хорошо ли владикам и вадикам в таких семьях? Да, неплохо. Но вот приходит срок, пора жениться. Так как большинство семей у нас детоцентристкие, то Вадик женится на Дашеньке или Наташеньке, которые вышли из таких же семей. Хорошо бывает молодожёнам только на свадьбе, потому что её устраивали родители. А дальше в каждом из них нарастает удивление и раздражение. Как же так? – оказывается ни в семье, ни на работе окружающие люди не хотят вести себя так, как вели себя родители. С сомнительным удовольствием наблюдаю на наших дорогах за поведением инфантильных, капризных водителей, которые выросли из потребительски настроенных деток и до сих пор ощущают себя пупами земли. Все кругом, конечно же, – козлы. У других людей, оказывается, тоже есть свои интересы, с которыми наши милые эгоцентрики теперь вынуждены считаться. А когда-то он в своей семье был маленьким божком и все крутились вокруг него.

Причём иногда не только мама и папа, но и бабушки, дедушки, тёти, прабабушки. Это и порождает инфантилизм, эгоцентризм, желание быть маленькими пупами земли. Но при этом обладая привилегиями взрослых! Скорее всего, такой ребёнок вырастет капризным взрослым, потребительски настроенным, не желающим и не умеющим понимать чужие трудности. Когда-то этим синдромом страдали только дети богатеньких родителей, но уже в 1960-х годах даже в селе родители, получившие начальное образование, готовы были на любой труд и на любые жертвы, лишь бы их ребёнок получил высшее образование. А сейчас, по опросам, 80 процентов москвичей хотят, чтобы их дети получили высшее образование.

Есть ли сейчас патриархальные семьи? Не знаю, не видела. Нет, вообще-то видела – в кино. Без отца за стол не садились, если отец отдыхал или работал – дети не шумели, обращались к отцу на «вы». У нас в дореволюционные времена даже в богатых семьях, которые занимали большой дом, под детские отводились самые маленькие помещения, почти всегда где-нибудь под крышей. Почти всегда дети спали в одной комнате. И не только у нас – даже наследники английского престола особых привилегий в детстве не имели. Родители – это боги. Если вставал вопрос, кому купить пальто, маме или дочке, то вопрос этот решался всегда в пользу матери. Нереально, чтобы мать была одета хуже дочки. В прежние времена даже в богатых семьях считалось неприличным баловать детей, наряжать их в дорогую одежду.

Так задумано по законам жизни: главные в семье – не дети, а родители. Это они дали жизнь, кормят, заботятся. Родители должны быть на первом месте. ВСЕГДА.

И вот сейчас у нас в России нарождается новый тип семьи – семья супружеская. Кое-кто из социологов считает, что такая семья определяет лицо современной цивилизации. В супружеской семье главное – отношения между супругами. Родители отказываются полностью подчинять собственные интересы детям. Супруги берегут друг друга, заботятся друг о друге и приобщают к этой заботе детей. Супружеская семья дает ребёнку самое главное, в чём он нуждается, – это любовь родителей друг к другу и к нему самому. Есть такое поверье, что дети любви – красивые дети. А психологи утверждают, что счастливые дети могут быть только у счастливых родителей. А вы как думаете?