– Валентин Иванович, все мы родом из детства, но вашему точно не позавидуешь.
– Да, пришлось хлебнуть лиха. Отец погиб при исполнении служебных обязанностей, когда я был совсем маленьким, вскоре умерла тяжело болевшая мама. Я остался один, попал в детдом, где прошёл суровую школу выживания. Нас, послевоенных детей-сирот, не щадили и не считали за людей. За шалости и провинности могли взять за ноги – и головой об стенку. В восемь лет я три месяца пролежал в больнице с тяжёлыми травмами черепа, весь ломаный. Мы были никому не нужными винтиками, но винтиками крепкими, закалёнными бедой. В наших детских душах горел огонь свободы.

– Известно, что подавляющее большинство детдомовцев становятся уголовниками или сводит счёты с жизнью. Как вам удалось не только выжить и не сломаться, но ещё и сохранить любовь к людям, желание всем помогать?
– Я не озлобился и не стал сначала волчонком, а затем матёрым волком – лишь потому, что в моей жизни появилась земная благодать под названием «цирк». Я не бегал по городу, не воровал, не связывался с дурными компаниями, меня влёк к себе лишь этот яркий и волшебный мир, где происходят чудеса, а главное – где все счастливы. При любом удобном случае убегал из детдома в цирк-шапито. Сначала меня всякий раз возвращали в детдом и жестоко наказывали, потом отстали. Как только появилось вакантное место, взяли в труппу. Цирк – это была большая семья, которая вывела меня на дорогу жизни.

– В пятнадцать лет вы стали воздушным гимнастом и исполнили свой первый номер. Но потом случилась трагедия: упали с тринадцатиметровой высоты, получили тяжелейшие травмы.
– Кроме компрессионного перелома позвоночника было много других серьёзных повреждений. Первые переломы я получил ещё в воздухе, ударяясь о растяжки, и упал не на манеж, а прямо на барьер. Неделю провёл в реанимации на грани жизни и смерти. Когда же пришёл в себя, услышал приговор врачей: с цирком ты закончил и уже никогда ходить не будешь!

Но Бог и ангел-хранитель трижды спасали меня от смерти. В первый раз – когда упал, и ещё дважды – когда в больнице от отчаяния пытался покончить с собой. И вот после того как меня в последний раз спасли, я сказал себе: значит, Боженька мне не даёт уйти и я здесь нужен! И дал тогда обет, что буду помогать людям всем, чем смогу.

Много лет потратил на то, чтобы восстановиться. Начинал с воображения: часами лежал и представлял, как поднимаю ноги, подтягиваю их, развожу-свожу, работаю стопами. Потом в ход пошло всё, что было под рукой: стул, гантели, жгуты. Штудировал медицинскую литературу, изучал строение человека, работу мышц. Заставлял себя работать теми мышцами, которые слушались, вкалывал до потери сознания. С помощью грузов и жгутов поднимал и разрабатывал бесчувственные ноги. Со мной в палате лежали больные, которые не ходили лет по пять-шесть. Они смирились со своей участью и мне говорили: «Что ты делаешь? Мы вон уже сколько лет лежим – и ничего. Не надо, не мучай себя!» Но я никого не слушал и продолжал тренироваться.

Из больницы меня выписали инвалидом первой группы, передвигался на коляске. Прежде чем сделал первый шаг на костылях, два года и семь месяцев провёл в ежедневных многочасовых тренировках. А на то, чтобы отбросить костыли, ушло пять лет. И когда снова начал ходить, ещё два года потратил на то, чтобы вернуться в цирк.

– Восстановившись после таких страшных травм, вы на арене творили настоящие чудеса. Непринуждённо жонглировали сорокапятикилограммовыми гирями и шарами, словно лёгкими мячиками, играючи раскручивали тяжеленные штанги, приседали с весом четыреста пятьдесят кило на плечах и носили по арене лошадь. Даже удерживали на себе двухтонные автомобили! Но как вы решились поднимать такие неимоверные тяжести, ведь рисковали вновь стать инвалидом?
– В то время я не думал о возможных последствиях. Просто хотел доказать всему миру, что можно добиться невозможного, чтобы никто, попав в беду, не опускал руки. Работать воздушным гимнастом мне бы уже никто не разрешил, а вот номер «силовой жонглёр» отстоять удалось. Я с детства любил сильных людей, представлял их в образе добрых богатырей, помогающих людям.

– Вы и сегодня, несмотря на солидный возраст, поднимаете тяжести?
– Сейчас уже беру поменьше, максимум двести восемьдесят – триста килограммов.

– Но как кости и суставы выдерживают такие нагрузки?
– Кости выдерживают, если в них достаточно кальция. Другое дело мышцы: они могут рваться, дряхлеть. Но ведь я уже почти полвека постоянно занимаюсь с железом, уже привык. Если резко сброшу нагрузки, организм, приученный к экстремальным условиям жизни, начнёт сыпаться.

– Вы производите впечатление человека, который никогда не унывает. Неужели даже не знаете, что такое депрессия?
– Я учу других, как справиться с депрессией, но и сам, бывает, попадаю в это состояние, из которого выхожу долго и тяжело. Если началась депрессия, нужно найти как можно больше работы и увлечений, абстрагироваться от всего, что печалит, – только так можно привести себя в порядок. И ни в коем случае нельзя заниматься самокопанием и думать о том, почему ты пребываешь в депрессии: если погружаться в такие мысли, она только усилится.

– Вы ушли из цирка в 2002 году, теперь вас больше знают как доктора, посвятившего жизнь реабилитации людей с тяжёлыми травмами. Говорят, вы начинали лечить инвалидов, ещё когда работали силачом, – прямо в цирковой кладовке, как нелегальный целитель.
– Я работал в цирке на проспекте Вернадского, и ко мне потянулись люди, узнавшие о моей истории. Официальная медицина поставила на них крест; многих в двери служебного входа вносили буквально на руках. И лишь много лет спустя, в 1988 году, председатель Совета министров СССР Николай Иванович Рыжков открыл первый в стране центр реабилитации, который я возглавил. До этого разработанную мною методику семь лет испытывали на базе НИИ Бурденко, и она получила лучшие отзывы учёных, наблюдавших за моей работой. Ныне в состав нашего реабилитационного центра входят четыре больницы и четыре центра в Москве, а также в Иркутске и Тольятти. Кроме того, работают семь зарубежных центров – в США, Японии, Италии и Польше.

– Вы не подсчитывали, сколько людей с ограниченными возможностями удалось поставить на ноги?
– Свыше четырёх тысяч тяжёлых пациентов со спинномозговыми травмами после реабилитации по моей методике начали ходить в полном объёме и вернулись к нормальной жизни. И ещё как минимум столько же стали передвигаться с палочками, ходунками и уже могут более или менее себя обслуживать. Я никому не обещаю моментального исцеления, а настраиваю пациентов на долгую и трудную борьбу с болезнью, на тяжёлый труд до седьмого пота, который непременно будет вознаграждён.

– Но всем ли это доступно? Может ли к вам попасть простой человек, у которого нет денег на лечение?
– В этом центре, где мы с вами сейчас беседуем, все пациенты лечатся бесплатно за счёт средств государственного бюджета. Другие центры, работающие по моей методике, коммерческие – для людей, которые в состоянии заплатить за лечение. К сожалению, мы здесь не справляемся с огромным потоком желающих, ко мне не всегда могут попасть россияне из других регионов, потому что у нас нет стационара. Обязательно нужно создать бюджетный стационар, просто необходимо, чтобы Минздрав нас в этом поддержал.

– Вы работаете не покладая рук. Удаётся ли отдыхать и находить время на любимые занятия, не связанные с работой?
– К сожалению, нет. Уже двадцать седьмой год подряд я живу без отпуска, не могу оставить пациентов. Даже в единственный выходной обязательно находятся какие-нибудь внеплановые дела и вызовы. Нет времени ни кино посмотреть, ни книжки почитать, кроме тех, которые связаны с работой и необходимы для совершенствования и получения новых знаний. Я отрицательно отношусь к трудоголизму, но сам как раз являюсь вынужденным трудоголиком. Конечно, было бы неплохо хоть одну недельку в году ничего не делать. Но вот выдержал бы я это ничегонеделанье – большой вопрос!

– Столько добившись в жизни, ощущаете себя великим человеком?
– Нет, ни в коем случае! Я смущаюсь, если кто-то представляет меня именно так. Считаю, что каждый человек, если поставит себе цель и проявит большую силу воли для их реализации, сможет всего добиться.



– Если бы можно было вернуться в прошлое и прожить жизнь иначе, хотели бы что-нибудь изменить, исправить?
– Я хотел бы повторить всё то же самое, только исключить это роковое падение. Может быть, добился бы большего в чём-то ещё, в искусстве, например. Но вы тут же зададите мне вопрос: «А ведь лечить людей тогда не смогли бы?» Возможно. Но я всегда говорю: мы хранимы ангелом и Боженькой. Бог направляет нас, даёт нам помощь и всё необходимое, ведёт нас по жизни.

– Очевидно, вы верующий человек?
– В церковь ходить нет времени, но в душе я верю, потому что человек должен верить во что-то высшее. Порой, когда бывает очень тяжело, говорю: «Боженька, помоги мне, Ты же всё можешь, Ты много раз мне помогал, пожалуйста, помоги и сейчас!» Прошу о помощи ангела-хранителя, благодарю за всё.

– Есть ли в жизни что-то, чего вы боитесь?
– Нет, ничего не боюсь. Вот это могу сказать честно и откровенно.

– И даже смерть не страшит?
– Нет. Я фаталист, верю в судьбу и не вижу смысла чего-то бояться, если это предначертано. Единственное, что мы можем, – это чуть-чуть продлить или укоротить собственную жизнь. Если нам суждено сгореть, мы сгорим, если утонуть – утонем, заболеть – заболеем. Но мы можем оттянуть это по времени или смягчить, либо, наоборот, всё усугубить своим поведением.

– Сталкивались ли в жизни с какими-либо чудесами на грани мистики?
– Не припомню такого. Впрочем, со мной происходили чудеса, но не мистические. Мечтал о ребёнке и стал отцом замечательной дочери. Начал мечтать о двоих детях – родился сын. Сейчас мечтаю о троих, и будет трое!

– Кстати, у вас сейчас новая семья. Как свела судьба с молодой женой?
– Мы познакомились с Жанной, когда она привела ко мне на приём племянника. Как-то постепенно само собой получилось: встречи, общение, цветы, свидания. К тому времени я был официально женат, но мы с Людмилой уже несколько лет не жили вместе, каждый был погружён в свою работу и свои заботы. Мы почти не виделись и постепенно стали чужими друг другу. И однажды я пришёл к жене и сказал: «Давай решим всё окончательно, не стоит себя мучить. Ты найдёшь хорошего человека, и мне будет легче, давай разойдёмся!» Думаю, мы поняли друг друга. Вот только дочка отрицательно отнеслась к нашему разводу, ей казалось, что Жанна увела меня из семьи. Первые годы у нас с ней из-за этого были непростые отношения, но постепенно всё наладилось. Мы регулярно созваниваемся и видимся, Аня привозит ко мне любимую внучку Валю.



– Видите ли вы в своём пятилетнем сыне, которого, кстати, тоже зовут Валентин, своего преемника – будущего целителя и силача?
– Надеюсь на это. Валюша уже поднимает детские гири и штанги, у него есть свой личный спортзал. Когда мастерю тренажёры для больных, сын помогает мне, он знает названия всех инструментов. По возможности стараюсь передавать ему свои знания и опыт.

– Вы чувствуете себя счастливым?
– Да, я очень счастливый человек! Ибо был столько раз рождён, что не имею права им не быть.

– Что любите больше всего на свете?
– Люблю голубое чистое небо, зеленеющую травку и цветущие деревья. И хочется, чтобы это оставалось всегда.

– А о чём сейчас мечтаете? Что хотели бы пожелать людям?
– Мечта есть… Вот сейчас снова в мире неспокойно, нарастают вражда, ненависть между людьми. Но не народ этого хочет, а небольшие группы, которые желают управлять этим народом, руководствуясь порочным принципом «разделяй и властвуй». Отовсюду поступает негативная информация, и страдают миллионы мирных, ни в чём не повинных людей!

Так вот я бы хотел, чтобы люди всего мира начали умнеть и поняли бы, что надо жить дружно, что необходимо беречь и продлевать жизнь – и свою, и окружающих. Не должно быть никакой расовой, национальной и прочей вражды и розни! Люди всех стран, всех народов и национальностей должны ощутить своё единство и научиться жить в мире, помогать друг другу, улыбаться, избегать любой вражды. Соперничать – только в искусстве, науке, спорте и демонстрировать силу и ловкость только на спортивных аренах, на олимпийских играх, чемпионатах мира. Все войны и конфликты должны быть раз и навсегда отправлены на свалку истории.

И начинать надо с самих себя, с бытовых отношений. Если сгоряча поругались, надо тут же друг друга простить и помириться. И никогда во время ссор нельзя никого проклинать! Все негативные пожелания, которые ты кому-то посылаешь, а тем более злые дела, обязательно возвращаются бумерангом в виде бед и болезней.

Самое главное в жизни – это любовь. Поэтому я всем желаю: любите друг друга, улыбайтесь, говорите побольше добрых, ласковых слов, и пусть у всех вас всегда будет хорошее здоровье и отличное настроение. Счастья вам!