Сперва в наших отношениях меня ничего особо не напрягало – я вела собственную передачу на радио, поэтому могла говорить на разные темы и без участия собеседника. Молчаливый друг меня вполне устраивал – до тех пор, пока ему не пришло в голову познакомить меня со своей мамой, жившей в Симферополе.

Ехать мне туда не хотелось, но ранним утром я должна была встретить поезд из Волгограда со своей драгоценной подружкой юности, решивший провести в Крыму недельный отпуск, поэтому выхода всё равно не было. Вовка жил практически в центре города, откуда до вокзала рукой подать.

Да, забыла сказать: мой бывший друг Вовка – еврей, поэтому мама для него понятие святое – и строгая родительница, и советчица, и фейсконтроль для потенциальных невест.

На меня с порога придирчиво взглянули проницательные глаза.

– Добрый вечер, Роза Соломоновна, – пискнула я.
– Маша? Сын мне часто о тебе рассказывает, какая ты замечательная. Но ты же наверняка неглупая девочка и прекрасно понимаешь, что одного этого, чтобы войти в нашу семью, недостаточно. Мне нужна невестка, достойная моего сына. Поэтому сейчас мы с тобой немного побеседуем…

С этими словами она увлекла меня на кухню, а перед носом Вовки захлопнула дверь.

– Давай-ка сначала попьём чайку, – сказала она, и на столе тут же появились розетки с вареньем, тарелочки с печеньем и конфетами.

Бегло расспросив меня о разных мелочах, Роза Соломоновна вдруг неожиданно сказала:
– Милочка, а что вы думаете о национальном вопросе?

«Ну началось!» – решила я и неожиданно брякнула:
– Испанец, славянин или еврей – повсюду одинакова картина: гордыня чистокровностью своей – святое утешение кретина.
– Как? – искренне удивилась мама. – Вам известно творчество Игоря Мироновича Губермана?
– Да, – ответила я. – Очень его люблю, поскольку во многим жизненно важных вопросах абсолютно с ним солидарна.
– М-да-а, – многозначительно протянула Роза Соломоновна, – не ожидала.
– Мне много чего известно, – не осталась я в долгу. – Я и Эфраима Севелу обожаю!

При этих словах мама буквально впала в ступор:
– Да? А что именно вы у него читали?

Эх, мама! Откуда вам знать, что я со школьных лет общалась с друзьями брата и что у них душой компании был долговязый кучерявый весельчак Сёма, щедро снабжавший меня не вполне приличными для моего юного возраста книжками Севелы. Зато каким остроумием и весельем отличалось каждое произведение этого автора, в котором, тем не менее, явственно проглядывали и печальные нотки.

Основательно погоняв меня по еврейской литературе, Роза Соломоновна решила заодно проверить мои познания и в литературе мировой. Ох, не надо было ей этого делать, ох, не надо!

Битый час я рассказывала ей о творчестве Грэма Грина, любовь к которому мне привила университетская преподавательница, уделила внимание Альберу Камю, поднимавшему интересную мне проблему равнодушия человека в обществе. Роза Соломоновна заметно утомилась, но поглядывала на меня уже с нескрываемым интересом.

– Признаться, мне очень приятно с вами общаться, – задумчиво сказала она. – Расскажите, как вы живёте?
– Я живу – не придумаешь лучше, сам себя подпирая плечом, сам себе одинокий попутчик, сам с собой не согласный ни в чём, – ответила я и, вздохнув, добавила на иврите: – О боже, куда катится этот мир?
– Ты и язык знаешь? – поразилась Вовина мама, мгновенно переходя на «ты».
– Не совсем, – ответила я. – Так, некоторые слова и выражения. У меня много друзей разных национальностей, каждому приятно, когда его языком интересуются. Вот я и стараюсь запоминать хотя бы обиходные фразы.

– М-да-а… Ты действительно умная девочка, сын в тебе не ошибся. Я была бы счастлива иметь такую невестку, но… Он тебе не пара. Совсем не пара! Вовка ленив, безынициативен и временами уходит в запой. Последнее – результат его первого брака. Он очень любил жену, безоговорочно ей доверял, пока не застукал с другим, как говорится, с поличным. Так что беги, Мария, от него подальше, ты ещё будешь счастлива – я знаю что говорю. Никому другому таких слов о своём сыне не сказала бы, для любой матери её чадо – самое лучшее на земле, но ты мне понравилась, я искренне желаю тебе счастья.

Так оно и случилось. С Вовкой мы так и не нашли общих интересов – слишком многое нас разделяло. Он по-прежнему живёт в Германии, на пособие, поскольку работать не любит и не хочет. Роза Соломоновна всё там же, в Симферополе, практически рядом со мной, и мы продолжаем с ней крепко дружить, поскольку такие мудрые и понимающие мамы встречаются, согласитесь, далеко не каждый день.