СВЕЖИЙ НОМЕР ТОЛЬКО В МОЕЙ СЕМЬЕ Действующие лица Евгений Князев: Интересно, а мог ли Сталин быть влюблён в Орлову?
Евгений Князев: Интересно, а мог ли Сталин быть влюблён в Орлову?
30.03.2015 12:53
Евгений Князев:Евгений Князев, которого зрители хорошо помнят по заглавной роли в сериале «Вольф Мессинг: видевший сквозь время», вновь играет реальное историческое лицо. В картине «Орлова и Александров» его герой – сам Иосиф Сталин. «Мы решили показать Сталина с неожиданной стороны, – рассказывает Евгений Владимирович. – В фильме он присутствует не только как руководитель сверхдержавы, но и как обычный человек, которому ничто человеческое не чуждо. В том числе и любовь». С Евгением Князевым мы встретились в его кабинете ректора Театрального института имени Щукина. Беседа получилась беспокойной: Евгению Владимировичу то и дело звонили – согласовывали графики съёмок и гастролей, пытались решить какие-то важные вопросы. И каждый раз наш собеседник со смущённой улыбкой говорил: «Извините, я должен отвечать на звонки». Но как ни разрывали Князева на части – разговор получился интересный.

– Евгений Владимирович, у многих на памяти фильм, в котором вы играли Вольфа Мессинга. Также вам доводилось играть Троцкого, Зиновьева, теперь – Сталина. Что для вас, как для актёра, труднее: играть выдуманный персонаж или реальное историческое лицо?
– Персонажи, которых вы перечислили, в том числе и Мессинг, – действительно реальные исторические лица. Однако всё, что написано сценаристом, становится не фактом истории, а фактом литературы. Когда дело доходит до съёмок фильма – все они фактически становятся вымышленными персонажами. Ведь мельчайшие подробности каждого момента их жизни, которые мы показываем, – это плод воображения сценариста. А дальше всё переходит в руки режиссёра, у которого своё видение того или иного персонажа. А потом материал попадает к актёру, который должен героя соединить с собой – да ещё так, чтобы это совпало с видением режиссёра. Так что по большому счёту это уже не исторические, а вымышленные персонажи. Хотя зрители наверняка будут искать подтверждения подлинности этого персонажа.

– Или, наоборот, будут считать, что вот таким он и был, – как, например, Чапаева представляют в образе, созданном Борисом Бабочкиным, а Ленина – в исполнении Бориса Щукина.
– Вы знаете, после того как я сыграл Мессинга, мне многие рассказывали, каким он был в действительности. А ведь его тоже почти никто не видел. Есть один-единственный сюжет кинохроники, где показано, как он дарил фронту самолёт, построенный на его деньги. А больше ничего нет, ни одного кадра. Но при этом теперь люди о нём рассказывают массу подробностей: и о том, что он любил свою жену, и какие у них были взаимоотношения в семье, и как он с ней познакомился. А ведь они всего лишь пересказывают сценарий фильма, который посмотрели. Так ли это было на самом деле – кто теперь расскажет? Или, например, когда я снимался в роли Троцкого, то знал лишь то, что он был неистовый трибун революции, яркая, харизматическая личность. Работая над картиной, мы брали реальные факты, известные из истории, – например о том, что он давал команду в случае неповиновения в армии расстреливать каждого десятого. А затем, отталкиваясь от исторических фактов, мы с режиссёром придумывали персонаж. Например, сочинили эпизод, когда Троцкий, разговаривая с Чапаевым, ест арбуз и сплёвывает косточки ему на сапоги. Было ли такое в жизни? Не знаю. А к характеру Троцкого имеет отношение? Думаю, да, он мог так поступить. То же самое мы делали и в «Мессинге», то же самое – когда обсуждали роль Сталина.

– А как вас утвердили на эту роль?
– Меня утвердили на Сталина по внешнему сходству. Гримёр сказала: «Посмотрите: если Князеву надеть усы, то он будет похож на Сталина». Режиссёр задумался: «Ну, наденьте ему усы». Приклеили усы, сделали фото. «Действительно похож. Давайте попробуем вас на роль Сталина». Попробовали – и утвердили. А дальше начинается уже моя работа над образом. Конечно, мне пришлось посмотреть и фотографии, и документальные фильмы. Кадров со Сталиным сохранилось немало, но в них он в основном стоит на трибуне мавзолея, принимает парады. Такого Сталина видели все. А вот каким он был в жизни – мало кто знает. Как вёл себя в быту? Что у него было на сердце? Какие переживания он испытывал, оставаясь с собою один на один? Никто мне этого не расскажет. И никакой критик не сумеет доказать, что Сталин вёл себя не так, как мы его представили. Мы с режиссёром этот момент обговаривали многократно. А вот так он мог поступить? А вот это сказать? А вот так сделать? И сходились во мнении: а почему нет? Он же человек. Да, он руководил страной. Но, кроме всего прочего, у него были человеческие чувства. Он потерял жену и на протяжении всей последующей жизни оставался одиноким. Мог ли он при этом кого-нибудь любить? Не существует никаких свидетельств, что у Сталина было много женщин, а уж он-то мог себе позволить всё что угодно! Я задумался: а может быть, он до конца дней любил свою единственную жену – ту, которая, которая покончила с собой? Но это лишь догадка…

alt

– В фильме Сталин испытывает определённые чувства к Любови Орловой.
– Да. Потому что сохранились свидетельства, что он по много раз смотрел фильмы с участием Орловой. А почему, спрашивается? Фильмы нравились? А может, нравилась женщина? С Орловой он был лично знаком, это хорошо известно. А дальше начинается работа мысли сценариста и наши собственные фантазии. Мою роль мы между собой называли так: «влюблённый Сталин».

– Скажите, у вас есть личное отношение к Сталину, которое сложилось ещё до вашего участия в этом фильме?
– Я в своей жизни много слышал о Сталине – как хорошего, так и плохого. Знаю много семей, пострадавших от сталинских репрессий. У них особое отношение к этому человеку. Я порой езжу в подмосковный город Дубну и проезжаю вдоль Канала имени Москвы. Не могу спокойно на него смотреть. У меня воображение начинает работать, и я вижу тысячи и тысячи человек, которые рыли этот канал, и представляю, какое количество людей здесь «положили». Но я помню и рассказ бабушки – о том, как она рыдала, когда Сталин умер. Для неё это была настоящая трагедия, просто катастрофа, рухнула жизнь!

– То есть свою оценку вы ему не даёте – я имею в виду, как человек?
– Я не вправе давать оценку историческим личностям. Какую оценку, например, могу дать Наполеону я, житель России XXI века? Он перекроил всю Европу, от него терпели поражение все армии мира, а европейские короли за честь считали предложить свои дворцы ему для отдыха. В XIX веке кто-то его обожествлял, а другие называли корсиканским чудовищем… К политике и политикам я отношения не имею, а лишь стараюсь понять историческую логику, разгадать человеческие типы, найти мотивы тех или иных поступков. А потом, знаете, сегодня возникла мода рассуждать обо всём на свете, основываясь на прочитанных статьях или увиденных телевизионных программах. Это так безответственно, а порой и бессовестно. У людей формируется поверхностный взгляд на предмет и уверенность, что они знают, как и что надо было делать в 1917 или 1953 году… Боже мой, история вообще – вещь страшная! Я тут недавно книжку читал по истории Великой французской революции. Учёный, опираясь на свидетельства очевидцев, воссоздаёт картину исторических событий. Вот один молодой человек, нотариус, вышел из дома – и случайно попал в толпу, которая шла громить всё, что связано с властью короля. У него даже не было оружия, но ему пригрозили: или он идёт с ними штурмовать дворец Тюильри – или прощается с жизнью. Ничего не оставалось, кроме как идти с толпой. Они ворвались в королевский дворец, сметая всё на пути и убивая каждого, кто им подвернулся. Причём слово «убивали» не очень подходит – зверски уничтожали. Этот молодой человек описывает, как толпа поймала поварёнка, который готовил для королевского стола, посадили его в большую кастрюлю и засунули в горящую печь. Комментировать тут нечего… Когда происходит революция, то, наверное, нет никаких святых вещей. Только прикрываются именем народа, но про народ-то как раз никто не думает, потому что, как говорится, человеческие жертвы неизбежны. Подобные вещи и сейчас происходят кое-где в мире. И я бы не хотел, чтобы такое произошло у нас в стране.

alt

– Как человек вы не вправе давать Сталину оценку. Но как актёр вы же должны как-то его представить.
– Как актёр я не вправе его судить, я должен постараться его понять. Вы знаете, как легко пинать человека, которого уже нет в живых. Можно сказать, что он мерзавец, уничтоживший двадцать миллионов человек. И в то же время можно сказать: он беспокоился о целостности страны, попытался сохранить её, сделать великой державой, и победу в Великой Отечественной войне тоже у него не отнять. А Хрущёв, Ленин – как к ним надо относиться? А к Ивану Грозному? Он был хороший или плохой? На такие вопросы даже школьные учебники не отвечают.

– И в фильме вы политическую сторону его личности вообще не затрагивали?
– Нет, не затрагивали. Мы договорились с режиссёром, что нужно играть его как человека.

– Вам было интересно?
– Очень! Прежде всего мне было интересно, есть ли у Сталина душа и какая она.

– А вы изучали какие-то характерные жесты Сталина, его походку?
– Конечно. Например, я смотрел, как он держит трубку. На одной фотографии он её держит так, на другой – по-другому. Где правда? Мы с режиссёром обращали внимание на сухую руку, которую он держал немножечко вниз, – и тоже пытались это воспроизвести. Из таких мелочей, собственно, постепенно складывается образ.

– А манеру речи?
– Немножко. Мягкий грузинский акцент. А поскольку я не грузин и у меня нет этого природного акцента, пришлось вспоминать, как когда-то на уроках сценической речи нас этому учили. Уроки пригодились.

– Вы, как реактор театрального училища, вырастили целую плеяду актёров, которых сейчас уже можно назвать звёздами. А есть у вас какое-то лекарство от звёздной болезни? Многие говорят, что ею успевают переболеть все.
– Моё лекарство от звездной болезни? Я ею не болел. А прививкой для меня были великие артисты Театра имени Вахтангова, в котором я служу. Мне довелось работать с Михаилом Ульяновым, Николаем Гриценко, Юрием Яковлевым, а из ныне живущих – с Юлией Борисовой, Людмилой Максаковой, Василием Лановым, Владимиром Этушем. Я вижу, как они себя ведут на сцене и в жизни – достойно и очень скромно, никакой звёздности. И стараюсь сам себя так же вести. А ещё я хочу, чтобы мы выпускали очень хороших артистов, которые составили бы славу российского театра. Это на сегодняшний день моя главная задача как руководителя учреждения. С другой стороны, я хочу сниматься в хорошем кино, играть хорошие роли в театре…

alt

– Вы можете назвать себя патриотом?
– Да, я патриот, я люблю нашу страну и очень хочу, чтобы её уважали во всём мире. Но вы знаете, когда к нам хорошо относились? Когда Горбачёв подписал договор о разоружении, когда мы разрушили обороноспособность страны так лихо, что от неё ничего не осталось. Я не говорю, что нужно быть агрессорами. Но когда мы оказались безоружны – вот тогда Россия стала всем угодна. А как только она начала немного становиться на ноги и чуть-чуть о себе заявлять – вот тут она стала всем неугодна. Я хочу, чтобы моя страна была сильная, чтобы она была лучшая, чтобы поменьше коррупции было, чтобы люди, населяющие страну, беспокоились о ней, болели за неё душой. А что касается санкций… Я не считаю, что наше руководство сделало нечто настолько ужасающее, чтобы объявлять нам санкции. Просто сейчас, когда страна пытается возрождаться, – кому-то это, видимо, неугодно.

– Но давайте немного отойдём от политики. В фильме у вас несколько совместных сцен с Олесей Судзиловской, которая играет Любовь Орлову.
– Мне было очень интересно с ней работать, и ей, надеюсь, тоже. Кстати, на съёмках выяснилось, что она поступала к нам в институт, когда я набирал свой первый курс, и не прошла по конкурсу. Судьба ещё раз свела нас на съёмочной площадке.

– А в целом каково ваше впечатление от этой работы?
– Я в первый раз увидел себя в отснятых кадрах лишь на озвучании. А до этого очень боялся, что получилось ужасно. Посмотрел одну сцену – и робко сказал режиссёру: «А по-моему, не так страшно». А он мне: «Конечно, я же тебе говорил».

– Ещё вопрос, Евгений Владимирович. Сыгранные роли, ваши персонажи – они как-то остаются в душе? Есть ли образы, которые вам  особенно дороги?
– А таких ролей много. Я до сих пор получаю письма – по поводу Мессинга, например. Или недавно женщина написала: «Я заболела, легла в больницу и там впервые посмотрела фильм «Пятый ангел». Это такая замечательная картина, вы так замечательно сыграли!» Или вот эта запись с сайта: «Ну, вот и мы наконец посмотрели «Пятый Ангел», и не просто посмотрели, а на одном дыхании, лично я растворилась в этом фильме! Какая потрясающая игра актёров, такие интересные сюжеты, не уснёшь. Низкий поклон и огромная благодарность за доставленное удовольствие!» Ну и что может быть для артиста приятнее этих слов?

Расспрашивал
Иван ДОБРОВ
Фото Вадима Тараканова и пресс-службы Первого канала

Опубликовано в №12, март 2015 года