Кому он нужен, этот Гунька?
02.05.2015 17:16
Ради дочки я готова жить хоть с крокодилом

Кому он нужен, этот Гунька?Телефонный звонок поймал меня в конце рабочего дня, в трубке – жалобный голос племянницы:
– Тётя Наташа, помогите, пожалуйста! Я щенка на улице подобрала, маленький совсем, месяца три. Похож на кавказскую овчарку. А у меня астма, вы же знаете… Позвонила в приют для животных, но его брать отказываются.

Главное, что я услышала, – «кавказская овчарка». 15 лет назад вот так же приютила бездомную собаку этой породы. Она перевернула всю мою жизнь, навсегда оставив в душе глубокий след радости, слёз и счастья. Именно она и ещё один маленький щенок научили меня совсем по-другому относиться к бездомным животным.

В детстве мечтала о собственной собаке, но мама и слышать ничего не хотела. Поэтому на прогулке я не пропускала ни одного пса – каждого хотела погладить, угостить, с каждым поиграть. А потом возвращалась домой, где тепло и сытно, а они оставались под дождём, снегом или палящим солнцем и ждали – ведь я дала им надежду, что когда-нибудь позову к себе. Спустя много лет всё же позвала – но только одну из многих.

На территории нашего офиса поселилась стая бродячих собак, их кормят жалостливые женщины из соседнего учреждения. Но больше всех о них заботился наш вахтёр Слава, человек пожилой и очень одинокий. Собственно, он не только работал у нас, но и жил прямо тут, поскольку дома его никто не ждал. Славиной семьёй стала стая, для которой он регулярно покупал дешёвые куриные суповые наборы. Мне было очень жаль этого старого и не очень здорового человека.

Но вот собаки… В стае была всего одна хромая сука, которая стала вожаком и дважды в год приносила потомство – от шести до восьми щенков. На собаку было страшно смотреть: хотя она неплохо питалась: детёныши высасывали её до костей. Тощая, грязная, с вечно болтающейся бахромой оттянутых сосков, с горящими злыми глазами, она не успевала отдохнуть от одной беременности, как наступала другая.

Поскольку стая уже представляла реальную угрозу, руководство фирмы решило суку стерилизовать. Однако возникла проблема: та оказалась чересчур смышлёной и не подпускала к себе никого, не позволяла надеть ошейник, не говоря уж о наморднике. Даже Славе это не удавалось: она будто чуяла подвох и убегала. Оставался только один выход – усыпить выстрелом ампулы со снотворным.

Слава был категорически против стерилизации, считая её варварским насилием над природой. Как же, жа-а-алко собачку! Мне очень долго пришлось его убеждать, что такая позиция не имеет ничего общего с состраданием, что организм животного изнашивается от бесконечных беременностей и родов – вот о чём нужно сожалеть. Наконец он согласился, но наотрез отказался помогать.

По-моему, это малодушие, но винить Славу не могу, хотя твёрдо убеждена, что добро должно быть с кулаками. Мне всё-таки удалось на пару секунд отвлечь собаку вкуснятиной – этого оказалось достаточно, чтобы опытный человек смог прицелиться.

Потом в машине по пути в клинику она мирно спала у меня на коленях. Операция прошла успешно, собака провела в клинике десять дней, а я её однажды навестила.

В подвальном помещении было сухо и тепло. Кроме моей подопечной, там обитало ещё четыре дворняжки. Все сидели на цепи – чтобы не смогли приблизиться друг к другу. Сухие подстилки, чашки с водой и недоеденным кормом свидетельствовали о том, что кормят пациентов до отвала.

Наша пёска лежала у стенки, положив морду между лапами. Она узнала меня, покорно дала себя погладить, но в ответ не вильнула хвостом и даже не пошевелилась. Кто я для неё? Всего лишь последняя, кого она видела, когда ей в бедро прилетела ампула со снотворным.

Она до сих пор обходит меня стороной – да и пожалуйста. Дружить с ней я не собираюсь: пускай боится людей, здоровее будет и дольше проживёт. Зато как она радовалась, как крутилась на спине и дрыгала всеми лапами, когда я выпустила её из машины во дворе родного офиса!

Теперь, полтора года спустя, она стала гладкой, упитанной, её шерсть блестит и даже хромота почти прошла. В стае остались четыре собаки, и других они на территорию не пускают.

Никто из числа так называемых жалельщиков не поехал в клинику забрать любимицу, хотя машину предоставила наша фирма. Никто её не навестил. А ведь лёжа в полутёмном подвале на цепи, она наверняка ждала своего сердобольного Славу.

Помню, в далёком детстве мы с мамой смотрели в кинотеатре потрясающий фильм «Кому он нужен, этот Васька?» – о жестоком отношении к бродячим животным. Из зала вышли оглушённые и подавленные. И надо же такому случиться, что в тот же вечер мы нашли в подъезде маленького щеночка. После пережитого шока мама не посмела сказать «нет». Щенка подобрали, отмыли, назвали Гунькой. Моему счастью не было предела!

А вскоре я отправилась в пригородный санаторий. Через пару недель вернулась, но Гуньки в доме уже не было. Я не задала маме ни одного вопроса: не хотела знать правду и уж тем более неправду. Это стало мне хорошим уроком, и я сделала правильные выводы. Маму нужно прощать всегда, а одного душевного порыва недостаточно для того, чтобы завести животное, тут нужно нечто большее. Что именно – я ещё не понимала, но знала, что мы обе предали щенка уже в тот момент, когда потащили его к себе домой.

Лет семь назад, возвращаясь с работы, я увидела в подъезде дымчато-серую киску с белым пятном на груди. Она сидела в углу, свернувшись комочком. Вскоре кто-то из жалостливых соседок постелил ей коврик, поставил кормушку. Надо ли говорить, что после этого кошку из подъезда было не выгнать?

С кошками у меня отношения параллельные, я их никогда не понимала. И к этой киске ни разу не прикоснулась. Несколько недель проходила мимо, а она на меня погладывала с опаской. Тем более что в моей квартире уже жили две кавказские овчарки и кот. Мне хватало…

Но однажды, когда я несла в сумке рыбу, бродяжка почуяла запах и сорвалась за мной. Тут-то я и увидела, что она беременна, вот-вот родит. Сразу представила, во что превратится наш подъезд, и ужаснулась. А каково будет кошке? Нет, это не была жалость, я просто почувствовала себя человеком, который должен решить проблему. Ведь никому эта кошка не была нужна, все были готовы только жалеть. Вспомнив маленького Гуньку, я распахнула дверь квартиры и сказала кошке:
– Заходи!

Не знаю, может быть, труд и сделал из обезьяны человека, но, на мой взгляд, человеком тебя делает отношение к животным. Не любовь к ним, не жалость, а ответственность. Именно этому меня научила моя первая собака – Тайга, перед которой я вот так же когда-то распахнула дверь.

Вскоре родились котятки. Пристроили всех, и очень быстро. Я планировала найти новых хозяев и кошке, но дочка сильно к ней привязалась. А дочка – это не кошка, я её люблю и ради неё готова жить хоть с крокодилом.

Конечно, я, как человек разумный, прекрасно понимаю, что приютить у себя всех бездомных кошек и собак невозможно. Тем, кто ко мне попадал, просто повезло. А остальным могу только мысленно пожелать удачи и – пройду мимо.

…После работы я пошла посмотреть на того щенка, по поводу которого звонила племянница. В первую очередь я переживала за девочку – она страдает астмой.

Щенок оказался обычной дворняжкой, кавказец там даже свечку не держал. Малыш был очарователен – задорный пушистый светло-палевый комочек с чёрной мордахой и тёмными глазками-бусинами. Он радостно меня встретил и доверчиво сунул влажный нос мне в лодыжку. Пока племянница с моей сестрой курили на кухне, я немного повозилась с малышом. Он уже не был бродяжкой, но его будущее оставалось под сомнением. Нет, я не готова его приютить, но постараюсь сделать всё, чтобы найти ему новых хозяев. Ибо, как я уже убедилась, моя сестра и её дочка – всё из той же категории жалельщиков.

Оставить собаку в доме они отказались по причине астмы. Хотя астма не мешает моей племяннице курить с мамой на кухне. Но это неважно, каждый человек сам решает, как ему гробить своё здоровье. Важно другое: она курит, несмотря на уже ставшую заметной беременность.

Щеночка она пожалела! А своё собственное дитя мамочка ради удовольствия травит никотином. У щенка есть возможность обрести дом, а у ещё не родившегося человечка нет выбора, он даже заплакать не может. Храни его Бог, потому что других хранителей у него не осталось.

А собака этой семье и вовсе не нужна.

Наталья АНИСИМОВА,
г. Пермь
Фото: Fotolia/PhotoXPress.ru

Опубликовано в №17, апрель 2015 года