Это нам плохо, а собаке сейчас очень хорошо |
10.05.2015 22:06 |
Пёс ухватил меня за платье и поволок из автобуса Уважаемая редакция! Пишет вам постоянная читательница. Мне 59 лет, я пенсионер и вот уже год не встаю с постели. Не могу ходить – артроз. Единственная отдушина, окно в мир – это телевизор. Да ещё газеты. Но на мою пенсию много не купишь. На днях подумала, что таких историй, какие печатаются в вашей газете, у меня в жизни было предостаточно. Когда рассказываю друзьям и знакомым, все смеются. Ну, может, рассказываю я лучше, чем пишу. Но все мои приключения – чистая правда. Я кинолог с большим стажем, так что о животных, особенно о собаках, могу рассказать много. Лет тридцать назад жила я с дедушкой и бабушкой. В клубе собаководства подошла моя очередь (не удивляйтесь, в те годы очереди были даже за щенками), и я приобрела что-то урчащее, ворчащее, похожее на медвежонка. Щенок был такой милый! Мои старики сразу же в него влюбились. Собаку назвали Бартом. Прошло четыре месяца. Щенок подрос, многому научился. Абсолютно спокойный пёс. Даже не лаял, хотя и был немецкой овчаркой. Однажды прихожу с работы, а за столом бабуля с дедулей с виноватыми лицами. Щенок меня не встречает. Спрашиваю: – Что случилось? – Ой, внучка, – отвечает дедушка, – я, наверное, Барта сгубил. Принёс продукты из магазина и вышел на полчаса. Прихожу на кухню – Барт окорок доедает. А окорока было два с половиной кило. Теперь щенку плохо, он весь день спит, не встаёт. Я говорю: – Нет, дедуля, это нам без бутербродов будет плохо, а Барту сейчас очень хорошо. Кстати, пёс не ел три дня. Только воду пил и спал. А у нас на завтрак были бутерброды с маслом. Время шло, пёс подрастал, начал участвовать в выставках. И почти все судьи отмечали, что собака «загружена», то есть имеет лишний вес. Держала его на диете, гоняла по два-три часа в день, а Барт всё не худел. Оказывается, пока я на работе, бабуля подкармливала его блинчиками, плюшками и прочими вкусняшками. Пришлось провести беседу и с бабушкой, и с Бартом. После этого он даже мясо перестал у неё брать. И вот однажды решила я прополоть грядки. Смотрю – земля в одном месте явно вскопана. Поковыряла я в этом месте грабельками и – опля! – две позеленевшие кунцевские булочки. Понятно откуда? Иду к бабушке, спрашиваю: – Давала Барту булки? Бабуля, честно глядя мне в глаза: – Нет. – А это что? – предъявила я находку. А Барт оказался дипломатом – и бабушку отказом не обидел, и мой приказ выполнил. Булки-то целые остались. И смех, и грех! Но смех случался и сквозь слёзы. Я без своего подопечного никуда не ездила. И поэтому в общественном транспорте он всегда стоял на задней площадке у двери, в закуточке. Подъезжая к дому, я спрашивала у него, правильно ли мы едем. Барт вставал на задние лапы, смотрел в окно и утвердительно говорил «гав». Попутчики покатывались со смеху. Потом мы переехали в другой город, но я иногда возвращалась сюда. И вот однажды мне довелось ехать тем же маршрутом, но выходить нужно было гораздо дальше. Приближалась наша прежняя остановка. Пёс начал волноваться – скулил, смотрел в окно. В конце концов стал мордой подталкивать меня к выходу. Автобус остановился, а я не вышла, и тогда Барт ухватил зубами подол моего платья и поволок из автобуса: «Мама, это же наша остановка. Неужели ты забыла?» Кондуктор и пассажиры были в недоумении. Я, расчувствовавшись, объяснила, в чём дело. До нужной остановки ехала вся слезах, а Барт был в центре внимания. Из письма Ольги Витальевны Бибневой, г. Саратов Фото: Fotolia/PhotoXPress.ru Опубликовано в №18, апрель 2015 года |