– Светлана, как много времени вы ежедневно отводите танцам?
– Сегодня мы репетировали три часа, завтра будем заниматься подольше. Послезавтра у меня спектакль, но всю первую половину дня проведу здесь. Я продолжаю танцевать, поэтому днюю и ночую в студии. Слава богу, живу недалеко и есть возможность проводить здесь много времени. Сейчас репетируем следующий танец, контемпорари – сегодня в первый раз познакомилась с этим названием (направление в современной хореографии, сочетающее восточный и западный танцы. – Ред.). Будем надеяться, что он для нас не последний.

– Танцуете не в ущерб основной работе?
– Всё очень сложно. Некоторые артистки могут полностью посвятить себя танцам, а мне приходится параллельно работать. У меня же одновременно идет очень много спектаклей. В театре «Современник» ввелась на сложнейшую роль Ирины в «Трёх сёстрах». Это всё происходило вместе с «Танцами», так что я провела две очень тяжёлые недели. Не понимала, где вообще нахожусь, что репетирую. Но на съёмках телепрограммы сейчас наступил спокойный период. Теперь, даже если что-то не получается, отношусь к этому с позитивом. У нас просто замечательный коллектив, это касается и членов жюри, и создателей передачи, и, конечно, конкурсантов. Находясь в гримёрке, сложно поверить, что эти люди соревнуются друг с другом. Например, с нами сидит Лена Самоданова, наша самая строгая судья, и мы болтаем о том, как подобные шоу выглядят за границей. Так что всё очень и очень здорово.

– У вас случаются срывы от перенапряжения?
– Никогда. Если понимаю, что нет сил, просто ложусь спать, причём где угодно. Допустим, мы танцуем, и я чувствую, что всё – нахожусь на грани. Ухожу спать! Если очень устала за рулём, останавливаю машину на обочине, чтобы немного подремать. Сон – самое лучшее лекарство. Потом, у меня, слава богу, есть любимая семья, так что всегда есть кому уткнуться в плечо. Главное правило – дома никакой работы, там я только отогреваюсь. Конечно, периодически терроризирую родных своими танцами, но всё равно семья, дом – это то, что позволяет сохранять стержень, уверенность, спокойствие. Я просто понимаю, что это для меня главное, и всё остальное сразу становится неважным.

– При таком плотном графике получается ли куда-нибудь выезжать с семьёй? Когда последний раз отдыхали вместе?
– На Новый год отдыхали в Сочи. Это случилось неожиданно: 30 декабря мы вдруг решили, что не хотим встречать праздник в Москве, сразу купили билеты и 31-го улетели. Прекрасно провели время, такая смена обстановки! Правда, у нас было всего несколько дней, потому что дома ждала работа. А следующий отдых состоится только после проекта «Танцы со звёздами».



– Вы проводите с ребёнком не так уж много времени. Есть ли какая-нибудь «генеральная линия» воспитания?
– Нет, потому что все советы из книжек в реальной жизни не работают – заявляю это официально. По крайней мере, в нашей семье это так, потому что для меня, например, неприемлем режим. Я – работающая мама, прихожу домой довольно поздно и при этом хочу провести время со своим ребёнком, поужинать вместе за большим столом. Соответственно, ребёнок у меня ложится спать в полночь. С точки зрения всех нормальных людей это катастрофа, а для меня – единственный приемлемый вариант, потому что утром люблю подольше поспать. И если бы мой ребёнок по режиму просыпался в восемь утра, я бы сошла с ума. А так – спим до двенадцати, и все счастливы. Поэтому, мне кажется, нужно в первую очередь идти от себя и во вторую – от ребёнка, ведь если маме хорошо, то и малыш счастлив. Как-то у нас так повелось.

– Смотрю на вас, и кажется, что вы питаетесь одним воздухом. Тонкая, хрупкая, просто Дюймовочка. Поразительно, как в такой изящной девушке может быть столько сил, энергии!
– Вы не поверите, я довольно прожорливая, и люди, которые меня знают, всегда удивляются, как такое возможно при моём весе. Не могу утром не позавтракать. Даже если проспала, опаздываю на съёмку и под окном уже ждёт машина – пока не поем, ни за что не выйду из дома. Могу пожертвовать чем-нибудь другим, но едой – никогда. И не ложусь спать голодной! А поскольку прихожу домой поздно, то последний приём пищи может быть часов в двенадцать. Вся эта история про «не ешьте после шести» не про меня – я просто умерла бы с голоду!



– А вредные привычки есть?
– Раньше курила, но больше четырёх лет назад бросила, чему очень рада. Впрочем, сегодня я курю в двух спектаклях из трёх, в которых занята в театре. Делаю это совершенно спокойно, желание снова начать курить не просыпается. Видимо, мне изначально это было несвойственно, чуждо, поэтому организм с облегчением избавился от никотина. Другие вредные привычки… Иногда могу крепко выразиться, но активно борюсь с этим недостатком.

– Роли в кино и театре, интервью в газетах и журналах, телепрограммы создают определённый имидж, и очень сложно понять, каков человек на самом деле. Вот кто такая Светлана Иванова, какая она в жизни?
– Думаю, что люди, которые видят меня в жизни, даже разочаровываются: слишком уж я обычная. Всегда ведь кажется, что актриса должна как-то особенно одеваться, «дышать духами и туманами». А всё гораздо проще, по крайней мере, у меня.

– Вы снялись в культовом фильме Николая Лебедева «Легенда №17». Легко ли работать с такими мэтрами, как Олег Меньшиков, Владимир Меньшов?
– Моя роль заняла всего пять съёмочных дней. А вот у ребят была интересная, насыщенная событиями жизнь – с экспедициями, прочими интересными вещами. Когда кино вышло, журналисты задавали мне один и тот же вопрос: «Как вам работалось с Олегом Меньшиковым?» А дело в том, что я ни разу не пересекалась с ним в кадре. В общем, меня очень смешил такой вопрос, и на премьере я рассказала об этом Олегу Евгеньевичу.
Вообще, у нас была очень трогательная история с режиссёром Колей Лебедевым. Накануне съёмок я едва не потеряла роль в «Легенде №17», потому что категорически ничего не получалось из-за моей занятости: сидела в горах на съёмках фильма «Август. Восьмого» и не могла приехать ни на репетиции, ни на примерку костюмов. Коля очень обижался, но я невероятно благодарна ему за то, что меня всё-таки дождались.

– Когда по сценарию положено обнажиться, сразу соглашаетесь?
– Я всегда обговариваю, как это будет выглядеть и для чего нужно. Часто требуется «раздеть» актрису ради художественной выразительности. Ведь это не я, а мой персонаж. Если понимаю, что обнажение действительно необходимо, начинаю переговоры с оператором, режиссёром, партнёрами, чтобы знать, как будет снята сцена. Хотя, конечно, после рождения ребёнка вычитываю подобные сцены более придирчиво и отношусь к ним гораздо строже.

– Какие роли считаете своим успехом?
– Мне сложно так себя оценивать. Некоторыми работами очень горжусь, но зритель их, увы, не видел, так как у картин не было проката и их не показывали по телевидению. А есть работы, которые нравятся именно потому, что были прекрасно приняты публикой, и я уже через призму зрительской реакции вижу, что, например, роль в сериале «Тест на беременность» большая и удачная. Конечно, я ею горжусь. Или тот же «Август. Восьмого», о котором могу говорить бесконечно, потому что в моём творчестве это переломная работа. После неё я очень изменилась как актриса. Джаник Файзиев – великий режиссёр, работать с ним – счастье.

– Но разногласия с режиссёрами всё-таки случаются? Мне друзья рассказывали, что на картине «Двенадцать» Никита Михалков и Алексей Петренко не разговаривали три дня – на это время прекратились съёмки. Не смогли сойтись насчёт некоторых моментов монолога Алексея Васильевича.
– Конечно, случаются и разногласия, и размолвки. Считаю, что такие истории показывают здоровое отношение к работе, говорят о том, что идёт живой процесс человеческих контактов. Ведь мы не в кукольном театре. Я – очень режиссёрская актриса, и если везёт с режиссёром, очертя голову бросаюсь туда, куда меня ведут. Только везёт не всегда. Случалось, что контакта с режиссёром вообще не возникало. Тут ты уже понимаешь, что придётся отстаивать своё мнение. Ваша история о великом режиссёре Никите Михалкове и великом артисте Алексее Петренко – она о столкновении двух громад. И это очень круто, я мечтаю дожить до такого опыта, статуса, внутренней готовности и потребности спорить с великими. Но главное – чтобы была возможность с великими работать. А пока я учусь. Всё-таки ещё нахожусь в другом статусе.

– Светлана, а правда, что на вступительные экзамены во ВГИК вы пришли в кроссовках – обувь на каблуках вообще не носили?
– Я была не в кроссовках, а в сандалиях. И да, совсем не умела ходить на каблуках. Поступала во ВГИК как классическая инженю или даже травести (инженю – женское актёрское амплуа, «маленькая хрупкая девочка»; травести – «девочка, похожая на мальчика». – Ред.), а учили меня как героиню (героиня – амплуа лирических актрис, исполнительниц ролей типа «принцесса». – Ред.), что подразумевало очень много вещей, совершенно мне не свойственных, – таких как платья, обувь на каблуках, макияж. Я никогда не уделяла этому много внимания – очень хорошо училась в школе, отличалась усидчивостью и прилежанием, мне просто было не до этого, я не владела навыком наряжаться, прихорашиваться. Моя мама до сих пор практически не красится и не очень любит каблуки, поэтому – да, в нашей семье не существовало культа платьев, помад и теней. А сейчас дочка роется в моих косметичках и меряет мои туфли, потому что всего этого барахла у меня навалом: профессия обязывает.

– На светских вечеринках, фестивалях, награждениях вы всегда неотразимы. Кто ваш стилист?
– У меня нет стилиста, есть знакомые гримёры, к которым обращаюсь для создания причёски и макияжа, есть модельеры, с которыми дружу. Но тем, как будет выглядеть моё лицо, подбором платья и аксессуаров я занимаюсь сама.

– Поклонники дарили вам какие-нибудь трогательные подарки?
– Совсем недавно около театра ко мне подошла девочка, которую зовут Женя, – если она прочитает это интервью, обязательно себя узнает. Я была приятно удивлена, потому что она сделала трогательные подарки мне и моей дочке. Вообще, когда нарушается граница между поклонником и артистом, немножко напрягаешься, ведь это проникновение в твою зону комфорта, а ты к этому не всегда готов. Но в этой Жене я узнала себя, когда маленькой ходила в театры. У меня тоже были любимые артисты, и я дарила им подарки, фотографии, писала стихи. Это абсолютно моя история! И Женя мне написала очень трогательную открытку, сказала хорошие слова и на долгое время подняла настроение. Она общалась со мной абсолютно на равных, с большой любовью, с тёплым отношением.



– Знаю, что одним из кумиров вашего детства был Джонни Депп, который чуть ли не стал вашей первой любовью.
– Нет, конечно, это не любовь, просто он мне долгое время очень нравился. Это было смешно. Недавно он приезжал в Москву со своим новым фильмом, и моя мама шутила: «Ну вот, Джонни развёлся и даже приехал к нам, а ты снова несвободна!» Очень смеялись.

– А когда вас настигла первая настоящая любовь?
– В детском саду. Дима Петров и Света Иванова – мы были прямо как из анекдота, до сих пор хорошо помню его лицо. Интересно, как он сейчас выглядит? В детстве Дима ухаживал за мной и моей подружкой Ирой Князевой. Получается, у нас был такой любовный треугольник: когда Ира болеет, я люблю Свету.

– И чем закончились любовные страдания?
– Дима так и не определился, а детский сад закончился.

– И он не попытался найти вас в соцсетях?
– Нет. Хотя друзья детства часто меня находят, например, со школьными товарищами переписываемся. А из детского сада у меня осталась одна подружка – собственно, эта Ира Князева, бывшая соперница. До сих пор дружим, общаемся семьями.