– Огоньком не поможете? – раздался за спиной мужской голос, и я оглянулся.
В глубине остановки на скамейке сидел молодой рыжий бомж. В правой руке он вертел сигарету, а левой ласково поглаживал выглядывавшую из-под ветровки красивую янтарно-белую кошку.

Внизу на асфальте рыжий котёнок с белыми носочками играл со шнурками потёртых кроссовок хозяина.

Я щёлкнул зажигалкой и кивнул на животных.
– Твои?
– Мои.

Парень улыбнулся, подхватил котёнка и посадил его на плотно набитый рюкзак, лежавший неподалёку. На солнце котёнок сразу свернулся колечком, чудовищно грязные пальцы бомжа пощекотали его за ушками. Животных ничуть не смущала суета вокруг остановки, они блаженствовали, чувствуя любовь и защиту хозяина.

Я вынул из бумажника десятку и протянул бродяге:
– Возьми на сигареты, приятель!

Парень опасливо оглянулся и покачал огненной головой.
– Спасибо, но курить у меня есть.
– Ну, тогда кошкам что-нибудь купи, – я сунул купюру в замусоленный карман ветровки. – Сам-то харьковский? Ночевать есть где?
– Из Старых Валок. Это в часе езды от города, я там прописан у родственников. Раньше в Харькове жил с бабушкой в трёхкомнатной квартире, но она умерла, а дядя продал квартиру.
– С тобой не поделился?
– Нет. Я договорился с родственниками, они меня и прописали. Комнатку в хате выделили, но я там на птичьих правах.

– Зовут-то как? Сколько лет? Чем в жизни занимаешься?
– Валера. Недавно двадцать восемь исполнилось. А занимаюсь – картон, металл, что соберу, то и моё. Меня и кошек сборщики картона больше Рыжиками зовут. Так и говорят: «Вон Рыжики пошли».
– Слышал, у вас территория поделена, в чужом дворе могут и по шапке надавать.

Глаза Валеры округлились.
– Я по всему городу кочую. Есть, конечно, любимые точки, но больше недели в одном районе не бываю, обожаю перемены и новые места. И кошки мои тоже – души у нас цыганские.
– Постоянно с ними ходишь? Зачем они тебе?
– Сам не знаю, просто люблю животных. Они ведь полностью беззащитны, всякий может обидеть. В квартире у бабушки жило много кошек, питбультерьер и даже попугай. Пришлось тогда всех раздать по знакомым. Моей красавице скоро год, – Валера почесал горлышко рыжей кошке. – Я её в Залютине нашёл котёнком, умирала в кустах от какой-то болезни. Дышала тяжело. Взял на руки, отнёс в ветеринарную клинику, все припасённые деньги на лечение ушли, но всё равно не хватило. Спасибо ветеринару – последние уколы делал бесплатно. С тех пор мы не разлучаемся, разве что когда я в туалет захожу. Кошка сторожит рюкзак и сумки, чуть что – спину выгибает и шипит на всех, кто приближается к вещам.
– Чем же ты их кормишь? И как их зовут?
– Покупаю дешёвый кошачий корм, ну и так, чем бог пошлёт. Всё едим вместе, но им – в первую очередь. Бывает, сам не доем, но кошки голодными спать не лягут. А имён у них нет. Я и своё-то редко слышу. Да и зачем им имена? Мы и так друг друга с полувзгляда понимаем. Бывает, подумаешь что-нибудь, а кошка уже в глаза смотрит. Улыбается или хмурится, одобряет или осуждает.

Неожиданно от края остановки к нашей скамейке подошла дама в широкой шляпе и с большой хозяйственной сумкой в руках.
– Какие замечательные кошечки! – лицо дамы расплылось в умильной улыбке. – Вы их продаёте, молодой человек?

Валера инстинктивно прикрыл котёнка большой грубой ладонью:
– Нет. Это мои друзья.

Дама одобрительно кивнула и протянула Валере заранее приготовленные деньги.
– Тогда возьмите это. Купите что-нибудь себе и кошечкам.

Валера испуганно оглянулся, нехотя взял две купюры в десять и двадцать гривен и спрятал в карман ветровки. Дама отошла на остановку, продолжая искоса посматривать на странного рыжего бомжа и его янтарных кошек.
– Не люблю деньги у людей брать, но и отказать неудобно, – Валера снова почесал котёнка за ушком. – Мне часто деньги предлагают. И всегда охотно брал, пока однажды у меня от зависти, а может, по злобе, не украли мою кошку.
– Кому же она понадобилась?
– Этой весной вместе с одним мужиком собирали металл. Как-то остановились покурить в городском парке, а тут женщина, ну вот как эта дамочка в шляпе, подошла и протянула пятьдесят гривен на корм кошке. Когда ушла, напарник неожиданно вскочил, вырвал у меня из-за пазухи кошку, толкнул в грудь и убежал. От неожиданности я упал, а пока встал на ноги и сообразил, в чём дело, того уже и след простыл.
– Горевал, наверное? Кошка-то, поди, уже другом стала.
– А вы как думаете? Сразу сделалось одиноко. Как она с другим человеком жить будет? Ведь, кроме меня, никого и не знала. Обычно я надолго к одному месту не привязываюсь. Но как-то раз пришлось пару недель ночевать под кустом в парке, слишком уж это место моей кошке приглянулось. Любила она его – ночью выпрыгнет из моей куртки и всю территорию вокруг обследует. Мурлычет что-то от удовольствия. Вот под тем кустом я после того случая девять дней ночевал, а на десятый прихожу под куст, а моя кошка с дерева на меня прыгнула: убежала, значит, от нового хозяина и нашла наше любимое место. Как же мы радовались друг другу! Утром купил ей банку рыбных консервов.

А вскоре выкупил у бомжей второго котёнка – они несли его во вьетнамское общежитие, наверное, на съедение. Вьетнамцы только непривитых кошек покупают. Жалко мне его стало. Вначале моя кошка котёнка не принимала, шипела и норовила расцарапать лапой. Пришлось их в разных сумках носить. Но со временем привыкла и даже полюбила, сейчас как о родном детёныше заботится, хотя ни разу не рожала.
– Сегодня в городе, наверное, ночевал, на скамейке?
– В Харькове я работаю, а ночую в селе, в своей комнате. С родственниками не в ладах, поэтому кошек в доме оставить не могу. Так и ношу их с собой. Но иногда приходится ночевать в городе. Но не на скамейках: люди всегда рядом ходят, шумно, да и милиция может скрутить. В кустах спокойнее и безопаснее. Расстилаю на земле большой полиэтиленовый мешок, а укрываюсь клеёнкой. Под ней даже мелкий дождь не страшен. Кошки побегают вокруг часок-другой и ко мне на грудь укладываются: спим и друг друга согреваем.

Я с любопытством рассматривал лицо Валеры, его спокойные добрые глаза. Мы говорили от силы минут пятнадцать, за такое время человека, конечно, не узнаешь. Но если бы мне пришлось оставить на время чемодан с деньгами, доверил бы его Валере. И если бы он с ним скрылся – ну тогда верить в этой жизни нельзя никому.
– Женат был? Дети есть? – спросил я.
– Женат никогда не был, а детей хочу. Мне как сироте квартира положена. Рабочая профессия у меня есть, вот только паспорт и все документы сгорели. Восстановить всё никак не соберусь, да и деньги на это нужны.
– Решайся скорее. Не всю же тебе жизнь с кошками носиться и под кустами ночевать. На приём к мэру запишись, может, он с жильём и с работой посодействует. Но только не в таком виде, – я кивнул на расшнурованные кроссовки. – И вообще как можно жить без книг, газет и компьютера? Ты же сам себя обкрадываешь.
– Компьютера у меня нет, а книги почти каждый день читаю – у базарных букинистов беру напрокат.

Увидев на моём лице недоверие, Валера расстегнул карман рюкзака и вынул две потрёпанные книжки в мягких обложках. Я прочёл знакомые названия: «Сто лет одиночества» и «Полковнику никто не пишет».
– Маркесом вот увлёкся, – сказал Валера. – Сначала не понимал ничего, а сейчас нравится.
Он посмотрел мне в глаза, его явно интересовало моё мнение. Я одобрительно кивнул:
– А я в твои годы Жоржи Амаду зачитывался. Рекомендую. Он и Маркес – писатели одного ряда. Заинтересуешься – начни с «Мёртвого моря». О море, по-моему, никто лучше не писал, оно у Амаду живое. Ты на море был?
– Не был, но очень хочу.
Мелькнул зелёно-жёлтый бок моей маршрутки.
– Мне пора, – я на ходу открыл бумажник и сунул в карман Валеры две двадцатки. – Купи что-нибудь почитать. И берись за ум: ещё немного – и от металла с картоном уже никуда не денешься.

В салоне маршрутки кто-то потянул меня за рукав. Соседка по подъезду жестом пригласила сесть рядом:
– Кому ты такие деньги даёшь?
– Бомжа с кошками встретил. Представляешь, он на себе их носит, а перед сном в кустах книги читает.
– И ты ему веришь? Всё равно деньги пропьёт. Им лучше по помойкам шататься, чем работать.

Я промолчал и задумался.
Более ста лет назад по дорогам Российской империи бродил странный долговязый юноша. В босяцкой котомке он носил только хлеб и книги. А через полвека в рюкзаке другого молодого бородатого мужчины в кубинских горах не было ничего, кроме нескольких сухарей, книг и патронов к автомату. Одного звали Алексеем Пешковым, а второго – Эрнесто Че Гевара.

Нет, бомжи, берущие книги напрокат и выкупающие приговорённых к смерти кошек, приходят в наш мир не просто так. По крайней мере, хочется в это верить.