СВЕЖИЙ НОМЕР ТОЛЬКО В МОЕЙ СЕМЬЕ Небо и земля Ты увидишь его с неожиданной стороны
Ты увидишь его с неожиданной стороны
06.12.2011 01:00
Получишь весть от мужа – сразу беги из деревни

Муж приходилПлавно и ловко вытянул мой Матюшка белое пёрышко из угла старой подушки. Хотя насколько старой? Её мне набивала бабушка лет семь назад. Набила столь щедро, что потом пришлось отсыпать пух, хватило и на вторую подушенцию таких же размеров. Подушка – вот она, кочует со мною по городам и местечкам, а бабушка уже в Царствии Небесном, смотрит, поди, на своего долгожданного правнука с белых пуховых облаков.

Мы тоже в детстве вытягивали пёрышки из необъятных, тугих бабушкиных подушек. Какое попадётся – длинное или короткое, пёстрое или белоснежное? Чем заняться детям, если на дворе душный летний вечер, а баба с дедом укладывают нас ещё засветло? Вот и теребим подушки, без конца переворачивая их с уже разгорячённого бочка на более прохладный. Болтаем, не можем заснуть.
И баба, предугадывая нашу просьбу включить телевизор, рассказывает нам под аккомпанемент дедушкиного храпа одну из таинственных деревенских историй, то ли сказку, то ли страшилку. Эти народные байки нравились нам с сестрой больше всего, рассказчицей она была превосходной (три класса образования тому не мешали).
Скажу откровенно, нравятся до сих пор. Уж так веет от них глубоким, народным, таящимся где-то в корнях духом – как в старой деревенской избе, где на тёплой печи кисло дышат поднимающиеся на противне булки. И ещё потому, что сказка ложь, да в ней намёк. Только сейчас воспринимаешь подобные рассказы с юмором и ностальгией, а тогда, в деревне, где позади дома поле, а впереди речной берег, где за окном зелёная тишь и сверчки, мы, забыв про пёрышки и забравшись под одеяло, пугались каждой случайной тени.
Однажды рассказала бабушка такую историю.

Жила-была в одной деревне (баба уверяла нас, что именно в нашей Покровке) женщина, молодая да красивая. Звали её, скажем, Антонина. Был у неё муж, тоже, как полагается, красивый. Был он военным, и пришлось ему послужить на войне. Служит, Родину защищает, молодой жене письма шлёт. И вдруг поток писем прекращается. Антонина места себе не находит, известий ведь нет никаких. Пошла по знахаркам деревенским на мужа гадать, воск выливать.
Что уж там бабки-вещуньи видели, история умалчивает, да только напугали они бедную женщину страшными речами. Мол, придёт к тебе весть от мужа – бегом из деревни беги, а если сам явится – не миновать тебе беды. «Какой беды, если муж любимый да единственный, и бедой будет как раз если не дождусь», – совсем голова пошла кругом у Тони.
И вот в урочный час приходит в дом телеграмма без адреса. Жди, написано, буду ночью, засов не закрывай. Все нелепые предупреждения были в тот же миг забыты. Антонина ждала, и когда все домашние засыпали, тайно отпирала двери.
В ту ночь она снова готовилась не спать до рассвета, когда в окне появился знакомый силуэт. Спросил, открыта ли дверь. А то! Проходи, муженёк! И не показалось глупой женщине странным, что муж ни в каком разе не собирался даже с родителями повидаться. Побыл, помиловался с нею всю ночь и перед первыми петухами исчез. На все вопросы отвечал: молчи, служба у меня, не велено показываться.
Так ходил он к ней тайно без малого месяц, пока чуткий отец Антонины не услышал разговор в спальне. Он-то знал, что месяц назад на зятя пришла похоронка, и старики, как ни велико было горе, так и не сообщили об этом дочери, зная о ёё любви к мужу и о том, что она носит от него дитя.
Заглянул старик в дочернюю спальню и обмер. Хотел было перекреститься, но понял, что дело нечисто. Подумал, как бы не было хуже. И наутро стал дочь расспрашивать. Не выдержала женщина, поведала о своей радости. Не стал ругать её отец, а посоветовал. Ты, сказал, попроси его принести тебе гостинец, яблочко, к примеру. И сделай так, чтоб увидела ты мужа с неожиданной стороны, так, как ещё не видела. Странный был совет, а запомнился.
По просьбе Тони принёс он яблоки, наливные да крепкие, в свете месяца так и краснели боками. И надо ж было одному из них закатиться под стол. «Не суетись, муженёк, отдыхай, я сама достану». Ищет яблоко, а того и нет вовсе. Вместо яблока конский помёт и рядом из мужниных штанов чёрные копыта виднеются!

То ли крик петуха спас Антонину, то ли отец крестным знамением, но только очнулась она наутро в окружении родителей да сельского батюшки. Освятил он все входы и выходы в доме, святой водой покропил.
А вечером сели всей семьёй за стол при лампаде, стали молитвы читать. И в час, когда «муж» обычно посещал Антонину, затряслись двери, задребезжали окна, вспыхнуло всё красным заревом. «Вовремя ты спохватилась!» – прогремело отовсюду. И стихло.
Больше сатанинская сила не являлась. А Антонина благополучно разрешилась в своё время дитём, и сын, когда вырос, пошёл в священники.
А мораль сей басни, видно, такова: по ночам надо спать, а не со всякими чертями якшаться.

Из письма Екатерины,
Тюменская область