Однажды я поехала в Боровский монастырь со своим другом Гришей. Уже писала вам о его сиротской судьбе, нужде, несправедливом лишении имущества. Поехали мы к знаменитому провидцу, старцу Власию. Это очень важно для Гришки: он глубоко верующий, поёт на клиросе, читает акафисты, живёт храмом. Я же поехала с ним для моральной поддержки, хотелось увидеть это волшебное место, подышать тишиной и благодатью.

Надо сказать, что места в Калужской области живописные. Мы затаив дыхание любовались окрестностями. Про старца Власия много читали, в этих краях его глубоко почитают. В первый раз Гришка к старцу не попал, пришлось приехать и второй, и третий. Первые два раза мы восемь часов сидели в очереди среди детей, стариков, женщин, инвалидов. Гришка твердил, что батюшка нас испытывает, что нужно пробовать ещё. Мы пробовали. Тем более что другие люди приезжали издалека и сидели в ожидании неделями.

Когда собрались ехать в третий раз, у меня утром было предчувствие, что Гришка к старцу пройдёт.

Приезжаем, народу – тьма. Но всегда существовала льготная очередь для детей и инвалидов. Гришка шёл по «красной книжке» как переживший перелом позвоночника, парализацию и кому. Как только мы подошли, я тихо поинтересовалась:
– А где льготная очередь?

На нас окрысились женщины, державшие на руках детей:
– Мы тут три дня ждём, и вы посидите.

Что поделать? Сидим. Позже Гришка пошёл ставить свечи усопшим родителям, я читала. Прошло три часа, Гришка уже спал у меня на плече. Появился монах-распорядитель, пригласил больных и инвалидов. Гришка поднялся. Вы не представляете, что здесь началось! Женщины, схватив сонных усталых детей, буквально пошли на таран, сбили Гришку и двух мужчин-инвалидов с ног и ворвались в помещение. Монаха никто не слушал.

– Нам нужно! Пустите! – кричали люди.

Они оттеснили Гришку в сторону и рвались вперёд, как на рынке. Понимаю, у всех своё горе, но его, как и радость, нужно уважать.

– Вы как на базаре за дефицитом толкаетесь, не стыдно? – возмутилась я.
– Твой здоровый подождёт, – услышала в ответ.
– У этого «здорового» ни одной нормальной кости нет, – тихо сказала я.

Гришка отвернулся. Губы дрожали, в глазах стояли слёзы. Лишь одна бабушка из Тульской области, её звали Люба, как мою маму, сказала:
– А ты не злись на них, сынок, не злись! Помолись за них, за бедолаг! – и обняла его.

Мы уже собрались уходить, когда случилось непонятное. Дверь, через которую люди выходили от старца на улицу, неожиданно открылась. Появилась пятилетняя девочка в розовом платьице, крупненькая, с косичками, со смешными веснушками. Она потопталась на месте и пальчиком подозвала Гришку. Мы вошли внутрь помещения, встали в льготную очередь. Так Гришка и прошёл с этой девочкой за руку. И получил от старца важный ответ.

Всю обратную дорогу молчал. И только в Москве сказал:
– Не сирота я, Нарка, не сирота. Есть у меня отец, – и поднял голову вверх.