И это – лучшая жизнь?
03.02.2016 16:17
И это – лучшая жизнь?Мы тут ни при чём

– Сидите тут и ничего не делаете! – сказала главный редактор сайта, где я работаю. – А по статистике, шестьдесят процентов наших выпускников, окончив школу, планируют уехать за бугор.
– Мы тут ни при чём, – сказал я. – Мы из страны валить не собираемся. Честное пионерское!
– Не ёрничай! Сделаешь опрос. Вопросы такие: «Хотели бы вы уехать из нашего города?» Если да, то варианты: «За пределы города», «За пределы области», «За пределы страны». Работай, вперёд и с песней!

Делать нечего, надо выполнять указание руководства. Но перед началом опроса я вспомнил три истории.

История первая. Испанские страдания

Мы сидим в домике у Владимира Сударкина, в креслах, сплетённых из лозы, – Володя сделал их своими руками. Он учитель физкультуры, кандидат в мастера спорта по гимнастике, специалист по лозоплетению, чеканке, резьбе по дереву. А ещё победитель конкурса «Слабо» программы «Сам себе режиссёр».

На заре капитализма Сударкин занялся бизнесом, но вместо прибыли получил убытки. В 2002 году уехал в Испанию, спасаясь от долгов и в поисках лучшей жизни. Владимир считал, что с его талантами, способностями и навыками на чужбине не пропадёт.

Однако к иностранцу, не имевшему вида на жительство, отношение в Испании было пренебрежительное. Если Владимир устраивался на работу, то его через две-три недели выгоняли, не заплатив. Ушлые работодатели пользовались тем, что человек не может пожаловаться в полицию.

– Жили вдесятером в трёхкомнатной квартире, – вспоминает Владимир. – Однажды в сезон попали на уборку капусты, вкалывали по четырнадцать часов в день, но когда хозяева узнали, что имеют дело с нелегалами, не заплатили ни евро, лишь дали каждому по мешку капусты. Приходилось голодать, стоять среди бездомных и бомжей в очереди за порцией бесплатной похлёбки. Кроме всего прочего, я не знал испанского. Земляки, уехавшие ещё в девяностые, не хотели иметь со мной дела. Я медленно, но верно скатывался на дно. Испанский рай стал для меня адом.

Неожиданно Владимир встретил бывшего ученика. Парень обратился к своему отцу, преуспевающему бизнесмену. И хотя в капиталистическом мире каждый за себя, русский эмигрант, тем не менее, не отказал сыну. Так Сударкин попал на стройку, где ему платили до тысячи евро в месяц. Деньги Владимир высылал домой, за год погасил долги.

Но труд на стройке был поистине каторжным, ведь нелегалы выполняли самую тяжёлую и грязную работу. В конце концов Владимир так измучился, что еле ноги таскал. Поэтому однажды купил билет, сел в самолёт и улетел в Россию.

С тех пор за бугор ни ногой. Трудится на трёх работах, в свободное время плетёт поделки из лозы и счастлив, что выбрался из заграничного рая.

История вторая. Бедные греческие родственники

Со Славиком мы росли в одном дворе. Правда, не дружили, у него была своя компания, у меня – своя.

Когда Славик вырос, в их квартире поселилась Джульетта. Красавицу гречанку с твёрдым характером невзлюбила мама Славика, тётя Лида, женщина властная, настоящая командирша. Она презрительно называла невестку Джулькой. Пришлось молодой семье снять квартиру.

Со временем выяснилось, что Славик правильно выбрал супругу. В 70-е бытовала такая поговорка: «Жена-еврейка – это не роскошь, а средство передвижения». То же самое в 90-е можно было сказать о жене-гречанке. По приглашению родственников Джульетта и Славик уехали в Грецию.

Несколько лет спустя они приехали к тёте Лиде в гости. Я пришёл к ним в качестве журналиста с предложением написать очерк из цикла «Наши за границей», новоявленные греки согласились.

В России Славик работал в милиции, потом охранял рынок, затем – банк, Джульетта преподавала в школе. В Греции он устроился на частную мебельную фабрику. Рабочий день за вычетом сиесты – 10 часов, один выходной в неделю и зарплата 500 евро. Стоило из-за этого уезжать из России?

Джульетта, впрочем, устроилась получше – она убирала квартиры обеспеченных людей. Работать приходилось столько же, сколько и мужу, но получала она вдвое больше.

При этом семья ещё платила за съёмное жильё и детский сад, куда ходил младший сын, так что оставалось у них не так уж и много. Одевались и питались скромно, даже на подержанную машину собирали деньги несколько лет. А чтобы накопить на квартиру, Славику и Джульетте нужно было откладывать несколько жизней. Вот вам и заграница.

История третья. Без языка

Галину Афанасьевну я знаю давно. Последние семь из 75 прожитых лет борется с раком, сейчас у неё ремиссия. Мы столкнулись в центре города.

– Как там Жора и Павлик? – спросил я.

Сын и внук Галины Афанасьевны уже два года обитают в США. Уехали насовсем, несмотря на болезнь матери и бабушки. Однажды я спросил Галину Афанасьевну: мол, как они решились оставить её одну, ведь других родственников у женщины нет, сестра умерла лет пять назад?

Галина Афанасьевна пожала плечами.

– Я их не отговаривала. Не хотелось быть обузой для молодых, я уж тут как-нибудь сама справлюсь. Они ведь за лучшей жизнью поехали.
Я тогда ещё подумал: это кем надо быть, чтобы уехать за лучшей жизнью и оставить умирать в одиночестве женщину, которая вырастила тебя, воспитала, всё тебе отдала? Какое же сердце у этого человека?

– Жора с Павликом? – Галина Афанасьевна остановилась, ей было приятно поговорить со мной о родных. – Жорочка сдал экзамен на врача, но работать не может из-за плохого знания языка. Учит английский, а пока сидит на пособии. А Павлик дороги строит.

И это лучшая жизнь? На родине Георгий был терапевтом, Паша окончил юридический. Его мать, Жоркина бывшая супруга, вбухала в обучение кучу денег. И всё коту под хвост. Теперь Георгий – безработный, а Павлик – дорожный строитель. Но зато в США. Это же так круто!

Третий вариант

Опрос я провёл. Третий вариант выбрал только один человек из десяти. То есть 10 процентов, а совсем не 60, как уверяет статистика. Теперь я сплю спокойно: все не уедут. Довольно много народа останется.

Сергей БЕЛИКОВ,
г. Красный Сулин, Ростовская область
Фото: Fotolia/PhotoXPress.ru

Опубликовано в №04, февраль 2016 года