Вот уже месяц мы с оператором Андреем живём в глухой эквадорской деревне на берегу Тихого океана. Здесь нет ни связи, ни интернета. Чтобы отправить заметку в «Мою Семью», приходится выезжать в город. Это очень непросто. Машин на нашем рыбацком хуторе мало. Их всего две – «скорая» и мусорная. Стиральной машины – и то нет. Вместо неё камень. Берёшь одежду, смачиваешь водой, намыливаешь и изо всех сил трёшь о булыжник. И стирка, и спортзал одновременно. Через полчаса бельё чистое, руки накачанные, киловатты электроэнергии сэкономлены.

Наш двор похож на Ноев ковчег, в котором на случай конца света собрано каждой твари по паре. Две собаки, две кошки, две курицы и даже две ламы! Все они мирно уживаются друг с другом. Без лишнего лая, кудахтанья и мяуканья. Животный мир дополняет растительный. Две пальмы, два манговых дерева, два каких-то чахлых цветка без названия. В общем, Всемирный потоп нам не страшен.

Хотя… ещё как страшен! Пару дней назад случился серьёзный шторм. Такие волны я видела только в фантастических фильмах. Казалось, они разгонялись где-то в середине океана, набирали силу и скорость, а потом с высоты трёхэтажного дома обрушивались на берег. Оглушительно бил по окнам и крыше ливень, молнии разрезали небо пополам. С каждым раскатом грома внутри всё сжималось, охватывал какой-то первобытный страх. Ощущения усиливались отключённым по всей деревне светом.

В ту ночь Ноевым ковчегом стал наш бамбуковый домик на сваях. Кошки залезли на чердак, собаки попрятались на веранде, ламы укрылись под навесом, а куры забились между ламами. До самого рассвета нашу хижину качало от резких порывов ветра. Вода лилась с потолка и просачивалась сквозь щели. Казалось, мы несёмся с бешеной скоростью по волнам.

С первыми лучами солнца пришло спасение. Мы поняли, что не одни во Вселенной. Электрики с пяти утра начали возвращать свет в деревню. Потери с нашей стороны были минимальные – ливнем унесло в океан мой шлёпанец. Можно было, конечно, побродить по берегу и подобрать ему пару. Среди камней и песка то и дело встречается чья-то похищенная волнами обувь. После каждого шторма коллекция меняется. Представлены новые модели любых брендов, фасонов и размеров, включая лубутены. И всё в прямом смысле слова в штучном виде.

Вот что значит небрежно относиться к своей обуви. Но мне теперь никакие шлёпанцы не нужны – хожу босиком.

В нашей деревне всё по расписанию. Подъём – с рассветом, отбой – с приходом двух куриц и закатом. Самое страшное – это вечерняя битва с насекомыми. Как только гаснет солнце, начинается яростная атака москитов. Голодные и худые, они с разгона впиваются туда, куда попадут. Следом летят большие коричневые жуки. Ведут себя бесцеремонно: врезаются в голову или спину, затем камнем падают на пол. Но самое непонятное – это полумуравьи-полустрекозы. Такое впечатление, что смысл их жизни в том, чтобы из последних сил влететь в дом, со всего маху шмякнуться в монитор компьютера и скончаться, корчась на клавиатуре у тебя на глазах.

Единственное спасение – противомоскитная сетка. Такой уютный балдахин над кроватью. Сразу представляются сказочные чертоги принцессы на горошине. Однако вместо гороха – песок, который здесь повсюду. Он приходит в дом на подошвах ног, на лапах собак и кошек, в карманах сумок и джинсов, с ветром и брызгами волн. Войну с ним выиграть невозможно. Единственный вариант – заключить перемирие на ночь. Вытряхнуть все простыни и подушки (одеяла здесь не нужны). Подмести пол, вымыть ноги, ещё раз подмести и снова вымыть ноги. Только после этого быстро нырнуть под защитный покров и расслабиться под успокаивающий шум прибоя.

Интернета нет, все книги, которые приехали из Москвы, давно прочитаны. Остаётся только вспоминать яркие моменты съёмок.

Ну, например, незабываемой оказалась встреча с отважным и мужественным матадором. Альваро Сампер – звезда мировой арены. На его счету сотни поверженных быков. Молодой, высокий, гармонично сложённый. Движения – плавные, осанка – прямая, походка – грациозная. Когда Альваро исполнилось девять, дедушка отдал его на растерзание быкам. Правда, таким же маленьким, как и сам мальчик. Вместе с ними будущий матадор рос, ломал себе рёбра и накачивался адреналином. Инаугурация в профессионалы случилась только спустя одиннадцать лет.

После торжественного посвящения он стал настоящим матадором. Сегодня каждое выступление маэстро Альваро оценивается в 20 тысяч долларов. Точнее, оценивалось, пока кровавая коррида была разрешена. Лет пять назад народ Эквадора на референдуме решил, что быков убивать нельзя. Большинство тореро разъехалось в разные страны. А те, что остались, выступают несколько раз в году – на День города и прочие национальные праздники. Конечно, настоящая коррида всё-таки осталась. Но это закрытые зрелища только для своих и по «специальным» тарифам.

Альваро рассказал, что матадоры – очень верующие люди. У каждого в раздевалке есть свой иконостас, свои святые. Перед боем – обязательная молитва. Ведь в игре со смертью победитель только один.

Наш герой оказался ещё и суеверным. Когда попросила примерить один из костюмов, напрочь отказался: «Что вы! Пять лет назад в Испании меня бык в нём проткнул! С тех пор больше не надеваю». Кстати, костюмчик весит килограммов двадцать. И стоит от 3 тысяч евро. Причём каждый шьётся индивидуально. Лучшие кутюрье – естественно, в Мадриде. Надеть помпезный наряд можно только с помощью двух людей. Это целое искусство. Нужно знать, какой крючок за что цепляется и какая пуговица куда застёгивается. Вообще, выглядит «костюм огней», как его называют профессионалы, впечатляюще: он расшит серебром и золотом, украшен мелким бисером и искусственными бриллиантами, увенчан нарядными аксельбантами и расшитыми лентами.

Альваро показал нам свою мастерскую. Здесь хранятся главные ценности. В центре – шкаф с наградами. Призом за красивое сражение считается ухо быка. Если ты очень хорошо выступал, то получишь два уха. Высший пилотаж и мастерство оцениваются хвостом. У Альваро все эти детали – в изобилии. На стенах – головы самых грозных противников, поверженных в бою. На столе – оружие. Длинные и тяжёлые клинки с чуть изогнутым остриём. Этот наконечник называется «муэрте» – «смерть». Какие же сильные руки нужно иметь, чтобы удержать такую шпагу, да ещё воткнуть её в нужное место!

По углам комнаты – мулеты, те самые красные плащи. С удивлением узнала, что бык реагирует вовсе не на яркий цвет, а на движения матадора. Так его дрессируют с детства. Меня мучил вопрос: «А если тореадор проигрывает, как складывается судьба быка?» «О! – ответил Альваро. – Лучшего и не пожелаешь! Бык уходит на почётную пенсию. Больше ни одного боя. К нему приставляют несколько слуг. Деликатесы – на любой вкус. Тёлочки – в изобилии. Только и знай, что жуй да размножайся. Плоди подобных себе бойцов. А потом умри своей смертью. Ещё и проводят в мир иной с почестями».

Над входной дверью мастерской висела большая фотография быка. «Кто он?» – спросила я Альваро. «Это легенда, настоящий воин. Сражался до того хорошо, что публика начала протестовать против его убийства. Я оставил быка в живых – отправил на пенсию». «Альваро, зачем тебе всё это нужно? – не выдержала я. – Ведь каждый раз, выходя на арену, ты не знаешь, чем закончится поединок. Неужели тебя не беспокоит красавица-жена, которая перед каждой корридой молит Бога, чтобы увидеть тебя снова дома живым? А грудной ребёнок?» «В любом случае двадцать тысяч долларов будут выплачены семье, – засмеялся Альваро. – Я по-другому не могу. Адреналин в крови заканчивается – нужна новая доза».

И тут я представила себе рыбаков из нашей деревни, которые вот сейчас, когда все тихо засыпают под уютными балдахинами, выходят в открытый чёрный океан на своих маленьких лодках. Совсем не за адреналином. А просто чтобы утром продать улов и накормить большое семейство.