У внучки Полинки был день рождения, 10 лет исполнилось. Сидим за столом, их кот, рыжий пушистый красавец, под ногами крутится. Сват посмотрел на него и вспомнил, как в детстве жил в деревне.

Хозяйство было большое: конь, корова, свиньи, куры. Работы всем хватало. Ну и поесть всем хотелось, чтобы сил набраться. Мать варила в русской печке в большом чугуне борщ или какой-нибудь другой суп. При этом в чугунке всегда лежали большие куски мяса. Угольки в печке потухнут, чугунок закроют крышкой, печь – заслонкой. Чугунок долго остаётся горячим.

В доме часто не было людей, и кот оставался полноправным хозяином. Его манили мясные ароматы из русской печки, и он придумал, как добраться до чугунка. Запрыгивал на припечек, лапами откидывал железную заслонку, помогая себе мордой, и пробирался к чугунку, крышка на котором не являлась для кота преградой: сдвигал её лапой. Потом подцеплял кусок мяса когтями, оно шлёпалось рядом в чёрную золу, и кот наслаждался от пуза.

Внезапно открывалась дверь, входил кто-то из домашних. Кот понимал, что набедокурил. Пулей вылетал из печки в другую комнату, потом – в спальню под кровать и дальше – под припечек. Оттуда его уже не могла достать никакая кочерга. Выходил из своего укрытия, когда в доме переставали звучать проклятия в его адрес, все страсти утихали и о коте забывали.

Моя сиамская кошка тоже один раз учудила.

Подарили нам её совсем крохой. Ещё и клички не было. Сын познакомился с девушкой, будущей мамой моей внучки Полинки, и пришёл с ней к нам домой. Девушка увидела маленькую кошечку спящей в кресле, взяла её на руки и говорит:
– Ой, какая лялечка!

Так у моей сиамки появилась кличка – Лялька. Сейчас ей 11 лет, а когда было два года, случилось следующее.

Как-то летом сижу я на лавочке у крыльца, наслаждаюсь летней порой. Дома на нашей улице все частные, от соседей нас отделяет забор из сетки высотой в полтора метра, это примерно по плечи. Смотрю: бежит моя красавица от соседей, в зубах несёт ощипанную и осмолённую утку. И ведь умудрилась как-то ухватить, хотя сиамские кошки не крупные. Добыча как бы плывёт над землёй. Лялька перепрыгивает через забор и кладёт птицу у моих ног. Потом запрыгивает на лавку и усаживается рядом. Смотрит на меня, на морде написано: «Хороший трофей? Похвали меня».

Я стала её ругать:
– Нехорошо так поступать, Лялька. Надо твой трофей назад отнести.

Только проговорила – смотрю: бежит моя соседка в расстройстве.

– У тебя случайно нет моей утки? Положила её на лавочку, побежала на минуту в летнюю кухню, вернулась, а её уже нет.
– Да вот твоя утка. А вот воришка. Как наказывать будем?

И смех и грех.

Со временем у соседей появился свой кот, Маркиз. Крупный, с чёрной гладкой шерстью, как у пантеры, – красавец. Но я его не любила и всегда выгоняла из-за того, что к Ляльке приставал. Поэтому он от меня всегда удирал.

Как-то раз выхожу из дома, смотрю: Маркиз склоняет нашу кошку к любовным утехам. Увидел меня, зубами схватил Ляльку за шкирку и вместе с ней сиганул через забор к себе во двор. Такое я видела первый и последний раз в жизни!

Как-то сын принёс мне двух больших лещей, каждый, наверное, по килограмму. Я их почистила у колодца, решила сходить в дом и принести посудину, чтобы рыбу помыть. Для уверенности огляделась вокруг: нет ли шпионов в виде котов. Таковых не обнаружила, да и лещи тяжёлые: если коты и попробуют стащить, не утянут.

Возвращаюсь, смотрю – Маркиз с рыбиной в зубах бежит от колодца и сигает через сетку забора к себе. Я пошла к соседям, всё у них обыскала, не нашла. Хорошо спрятал. Нахал, одним словом!

Утку, которую Лялька стащила, соседка быстро нашла, а вот моя рыбка уплыла.

Кстати об утках. В прошлом году с конца весны повадилась к нам прилетать дикая утка. На нашей улице были канавы для стока воды, они вели к реке. Уточка прилетала к канавам вместе с селезнем. Людей и машин не боялась. Переходила или перелетала от канавы к канаве.
Однажды я решила подкормить птицу хлебом. Сначала она побаивалась, потом ей это понравилось. Стала прилетать чаще. Селезень был боязливым, наблюдал поодаль, как уточка ест.

Я назвала её Подругой. Похвасталась соседке, что дружу с уткой. И та стала её подкармливать. Бывало, поутру выйду, а соседка кричит:
– Я уже Подругу покормила, она улетела.

Случалось, прилетит пораньше, а у ворот нет никого, начинает крякать и, как часовой, взад-вперёд у калитки ходит. Услышав её, выбегаем с соседкой, кормим. Чтобы она нас не вызывала поутру, начали оставлять за калиткой посуду с водой и хлеб. Как-то забеспокоились, что селезня давно не видать, думали, кто-то его цап-царапнул. Но он потом прилетел. Мы шутили:
– Наверное, налево ходит, к другим подружкам.

Как-то разговорились с соседкой: уже середина лета, а Подруга о потомстве не думает. Совсем городской леди стала. Но уточка прилетала одна, ела очень быстро, как будто кто её подгонял, отрывалась от еды и летела прямиком к реке. Мы догадались, что она села на гнездо. Природа своё берёт.

Потом Подруга и вовсе перестала прилетать: видимо, у неё появились утята. Мы с соседкой иногда её вспоминаем. Ждём весну и нашу Подругу.

Желаем всем читателям любимой газеты весеннего настроения.