СВЕЖИЙ НОМЕР ТОЛЬКО В МОЕЙ СЕМЬЕ Все чудеса света Даже злые урки – все боялись Мурки
Даже злые урки – все боялись Мурки
12.05.2016 17:02
Расшифровка самой известной блатной песни

Даже злые урки – все боялись МуркиКаждый человек, говорящий по-русски, знает минимум десяток «блатных» песен, начиная с «Бродяги» и заканчивая хитами Аркадия Северного и Михаила Круга. Почему в нас, таких далёких от криминального мира простых смертных, сильна тяга к блатной романтике? В чём же притягательность этой силы? Почему «блатняк» распевают на застольях и дружеских вечеринках? Наверное, ответ таков: главная особенность тюремного шансона – его трогательная честность и простота, искренность чувств, мыслей, переживаний.

Любимица царской семьи

Настоящий гимн преступного мира – это песня «Мурка». В фильме Сергея Говорухина «Место встречи изменить нельзя» именно она казалась бандитам самой действенной проверкой для Шарапова. Знание нехитрых аккордов «Мурки» доказало уголовникам, что он не «засланный казачок», а «честный фраер».

Кто был автором песни? Кто придумал историю о предательнице блатного мира «Мурке в кожаной тужурке»? Правда ли, что в основу шлягера положена реальная криминальная история? Кто она – эта роковая Мурка?

Здравствуй, Шура, славная девчонка,
Здравствуй и прощай.
Ты зашухерила всю нашу малину,
А теперь маслину на вот получай.

Такой текст и первое упоминание о «славной девчонке» нашёл петербургский филолог Михаил Лурье. Это произошло сразу же после того, как наконец были открыты архивы Московского государственного института по изучению преступности и преступника. Текст песни явно нам знаком, но только героиней является не Мурка, а Шурка. Слова были записаны на клочке бумаги неизвестным автором (скорее всего, обычным заключённым) в далёком 1921 году в Курском исправдоме (тюрьме). В пометках к тексту песни аноним сообщил, что «впервые услышал её в 1919 году в Одесском исправдоме».

А в материалах о быте царской семьи в начале ХХ века есть информация, что Романовы любили городской шансон, в том числе популярную в те времена песенку «Шурка», исполняемую «на мотив еврейской мелодии».

То есть мелодия «Мурки» гораздо старше слов, да и сама героиня не сразу стала Муркой. Вероятно, прототипом была та ещё оторва по имени Шурка.

Константин Паустовский в «Повести о жизни» рассказывает, как во время Гражданской войны ехал в поезде из Киева в Одессу. Одна из попутчиц по имени Люсьена «поправила волосы, села на нары и запела нарочито визгливым и разухабистым голосом:

Здравствуй, моя Любка, здравствуй, дорогая,
Здравствуй, дорогая, и прощай!
Ты зашухерила всю нашу малину –
Так теперь маслину получай».

В другой части книги Паустовский снова вспоминает загадочную Любку: «Почти все местные песенки были написаны безвестными одесситами. Даже всеведущие жители города не могли припомнить, к примеру, кто написал песенку «Здравствуй, моя Любка, здравствуй, дорогая!» – Жора со Стеновой улицы или Абраша Кныш?»

Звезда экрана

В самом начале 20-х годов промышляла в Одессе банда Владимира Кучеренко – симпатичного молодого человека, который вместе с подельниками грабил и убивал без разбору. Дорогие украшения, которые попадали в руки бандитов, Кучеренко дарил любовнице – Любке-цыганке. Милиция долго пыталась выйти на банду, но безуспешно.

И вот однажды, во время облавы на воровской притон, один из стражей порядка увидел на руке красавицы Любки редкий драгоценный перстень. Именно такой накануне был снят с убитой бандитами одесской акушерки. Любку с перстнем повязали, допросили и выяснили, где, когда и от кого она получила ценный подарок. Как мы отлично знаем из фильма «Место встречи…», работники уголовного розыска предложили Любке сыграть по их правилам в обмен на свободу.

Дальше – не по сценарию. Вместе с милиционерами Любка-голубка пошла в притон на Молдаванке. Увидев её, Кучеренко с радостью открыл дверь и вместе со всей бандой был схвачен сотрудниками угро. Так благодаря Любке удалось поймать самого неуловимого гангстера тех лет – Кучеренко, который, кстати, по совместительству работал в кино – играл батьку Махно в знаменитом художественном фильме 1923 года «Красные дьяволята». Вместе со съёмочной группой вор-рецидивист разъезжал по югу страны. Карьера актёра была для него и подельников-бандитов, работавших техниками на киноплощадке, своеобразным прикрытием. В 1927-м Кучеренко расстреляли и, разумеется, вычеркнули из титров фильма. Но в память о предательнице Любке одесситы сложили на мотив известной песенки текст про «Любку-голубку». Вот строчки одного из вариантов шлягера:

Помнишь ли малину, шухерную жилу?
Любка уркаганов продала.
Здравствуй, моя Любка,
Ты моя голубка,
Здравствуй, моя Любка, и прощай!
Ты зашухерила всю нашу малину,
А теперь маслину получай.

На мотив «Любки-голубки» уже в 1934 году советский поэт Ярослав Смеляков (позднее репрессированный) написал знаменитое стихотворение «Любка». Строки Смелякова потом многие принимали за классический текст блатной песни. Благодаря этому тексту полумифическая Любка вдруг приобрела конкретные черты и даже фамилию.

…Стираная юбка,
глаженая юбка,
шёлковая юбка
нас ввела в обман.
До свиданья, Любка,
до свиданья, Любка!
Слышишь?
До свиданья,
Любка Фейгельман!

Прототип героини – Любовь Саввишна Фейгельман, приятельница Смелякова, писательница и театровед. Она скончалась совсем недавно. К преступному миру эта женщина не имела никакого отношения, хотя, будучи знакома с советскими деятелями искусства, хорошо знала, что такое застенки.

В любовном треугольнике

Но вернёмся в Одессу 20-х годов. Помимо реальной Любки-цыганки в ней проживала и реальная Машка, и, скорее всего, не одна. О Машках повествует ещё один вариант песни:

Кто слыхал в Одессе банду из Амурки?
В этой банде были урки, шулера…
Часто занимались тёмными делами
И всегда сидели в Губчека.
С Машей повстречался раз я на малине –
Девушка сияла красотой –
То была бандитка первого разряда
И звала на дело нас с собой.
Разве было мало вечеров и пьянок,
Страстных поцелуев и любви
Под аккорд усталых, радостных гулянок
И под пьянство наше до третьей зари?
И в глухую полночь бегали до Маши,
Прикрывая трепетную дрожь.
Уходила Маша с пьяными ворами,
Приходила Маша пьяная домой.

Маша в этой песни – не столько предательница, сколько классическая подружка одесских воров. Вполне возможно, образ собирательный, ведь именно «Машами» тогда называли девиц лёгкого поведения, воровок, распутниц. «Маша», «машка», «маруха» на фене и значило «любовница».

Но пока пьяная одесская Машка гуляла с ворами, всё в той же Одессе появилась наконец и настоящая Мурка. Прибыла она из Москвы и являлась сотрудницей Московского уголовного розыска, МУРа. И это уже исторический факт.

В своих мемуарах участник белогвардейского движения Василий Шульгин писал, что в 1919 году «одесская чрезвычайка получила из Москвы 400 абсолютно верных и прекрасно выдрессированных людей». Дело в том, что местные власти, изнурённые борьбой, голодом и разрухой, не могли справиться с преступностью в городе – сил не хватало. Вот и присылала Москва солидные подкрепления.

Так в 1922 году в городе появилась агент МУРа Мария Климова. Молодая, красивая, статная. Перед ней поставили непростую задачу: стать подругой крёстного отца одесской мафии – злодея по кличке Бриллиант. Этот душегуб, сменивший легендарного Мишку Япончика, любил красивых женщин.

Марии Климовой быстро удалось стать его фавориткой, но между делом она по заданию Центра «прорабатывала» ещё и симпатичного молодого налётчика Червеня. Червень банально втрескался в муровку. Создался не предусмотренный уголовным розыском любовный треугольник. По одной из легенд, Бриллиант в приступе ревности то ли застрелил, то ли зарезал Климову. На основе этой истории и была сложена «Мурка – Маруся Климова, прости любимого». По другой же легенде, красавица Мария не только влюбила в себя всю одесскую криминальную верхушку, но и, в силу своего обаяния, стала королевой, лидером воров и мокрушников. Это явствует и из строчек песни:

Речь держала баба, звали её Мурка,
Хитрая и смелая была.
Даже злые урки, и те боялись Мурки,
Воровскую жизнь она вела.
Мурка, ты мой Мурёночек,
Мурка, ты мой котёночек.
Мурка, Маруся Климова, прости любимого!
Вот пошли провалы, начались облавы,
Много стало наших пропадать.
Как узнать скорее, кто же стал шалавой,
Чтобы за измену покарать.
Раз пошли на дело, выпить захотелось,
Мы зашли в шикарный ресторан.
Там сидела Мурка в кожаной тужурке,
А из-под полы торчал наган…

Прийти в кожаной тужурке в ресторан значило полностью выдать себя – их носили только и исключительно московские чекисты. Но влюблённые уркаганы, видимо, даже на эту явную деталь не обратили внимания – так сильна была Муркина харизма! Впрочем, сцена в ресторане могла быть всего лишь фантазией.

Зато сегодня известно доподлинно, что операция по ликвидации Бриллианта с участием героической Маруси Климовой прошла успешно. И, несмотря на серьёзное ранение, девушка выжила. Недавно были рассекречены материалы Главного информационно-архивного Центра МВД России, и в них удалось найти учётную карточку сотрудницы МУРа Марии Прокофьевны Климовой, 1897 года рождения. Личное дело, к сожалению, было в целях секретности уничтожено. Получается, во время проведения секретной одесской операции ей было всего 25 лет!

Согласно записям из архивов, Мария Климова уволилась из милиции в 1952 году в звании капитана МВД в возрасте 55 лет, то есть просто ушла на пенсию. Больше о ней ничего неизвестно.

Облава

Но современные исследователи «Мурки», а также историки, работающие с рассекреченными архивами НКВД и КГБ, утверждают, что прототипом Мурки были не одесские бандерши, «машки» или муровки. А ленинградка Маруся Евдокимова!

В середине 20-х годов Ленинград кишел преступными группировками не в меньшей степени, чем Одесса. Центром разгульной, криминальной и антисоветской жизни была знаменитая Лиговка. В 1926 году на службу в Ленинградский угро поступила молодая красивая девушка Мария Евдокимова. Именно её оперативники и решили сделать наживкой, чтобы разворошить криминальную верхушку города.

Мария, которую никто из уголовников не знал в лицо, поступила работать в лиговский трактир «Бристоль», где часто собирались криминальные авторитеты. Сначала она выдавала себя за хипесницу – женщину, которая предлагает жертве сексуальные услуги, а затем вымогает с доверчивого клиента деньги при помощи сообщника, играющего роль внезапно появившегося мужа.

Затем Евдокимова уговорила хозяина трактира, что ей надо «на некоторое время затихариться». Выполняла мелкую подсобную работу на кухне, была официанткой. Таким образом Мария могла без риска для собственной чести и жизни многое видеть и слышать. Завсегдатаи трактира быстро привыкли к барышне, при ней обговаривали свои дела, а она собирала информацию и передавала сведения коллегам в угро.

Евдокимовой даже удалось распознать «наседку» – сотрудницу канцелярии ленинградской милиции, которая сдавала бандитам все планы оперативников. И уже в ноябре 1926 года поздним вечером состоялась масштабная облава на «Бристоль».

Событие было настолько грандиозным, что в помощь милиции привлекли даже курсантов командирских училищ, вооружённых винтовками. Десятки крупных преступников, державших в страхе весь Ленинград, были повязаны. Так красавица Маша «зашухерила всю малину»: бандитов отправили в Кресты. И уже сидя в застенках, «в честь» Маруси Евдокимовой недобитки сложили знаменитую песню. В этой песне они поквитались с ней по полной, посмаковали не только её убийство и смерть, но даже похороны:

И лежишь ты, Мурка, в кожаной тужурке,
В голубые смотришь небеса.
Ты теперь не встанешь, шухер не поднимешь
И не будешь капать никогда.
Разве тебе, Мурка, плохо было с нами?
Разве не хватало барахла?
Что тебя заставило связаться с легашами
И пойти работать в Губчека?

В каждом городе – своя «Мурка»

В разные годы в разных местах «Мурку» пели на разные лады. И в любых новых строчках песни были зашифрованы некие коды, которые сегодня можно разгадывать. Вот, например, строчки из классической московской «Мурки»:

На Кунцевском поле
шухер был не страшен,
Но легавый знал, когда прийти.
Сонных нас забрали,
в «чёрный» посадили,
И на «чёрном» всех нас увезли.
На допросе в МУРе очень мент старался
Всем он нам по делу навязать.
Я и Сашка Куцый «дикан» получили,
Остальные – «драйки» и по пять.

Кунцево – район Москвы. «Чёрный» – это чёрный «воронок», автомобиль НКВД. «Дикан» – десять лет на воровском жаргоне, «драйка» – три года.

А вот, например, строчки из ростовской «Мурки»:
Тишина немая, только ветер гулкий
В тусклых окнах задувает свет;
На Большой Садовой, в тёмном переулке,
Урки собралися на совет.

Большая Садовая – центральная улица Ростова-на-Дону, одна из старейших и красивейших. А в 1920–30-х годах на ней во множестве водились притоны, шалманы, хазы да малины.

Унёс тайну с собой

Но всё же, изучая самые разные варианты песни, сегодня можно точно сказать, что исходный текст появился в Одессе. Многие исследователи даже точно называют имя создателя первотекста «Мурки». Это Яков Петрович Ядов – он же Жгут, он же Боцман Яков, он же Яков Отрута, он же Пчела. Поэт, писатель-сатирик, драматург, автор слов известных песен «Таганка», «Бублички», «Гоп со смыком», «Фонарики», «Любушка».

Родился в Киеве, после революции долгое время жил в Одессе, работал в газете «Одесские известия», дружил с Ильфом и Петровым, старшим Катаевым, Паустовским. В середине 20-х переехал в Ленинград, где активно писал пьесы, фельетоны.

Разумеется, Ядов хорошо знал истории многочисленных одесских Мурок, был в курсе и подвига Маруси Климовой, и героического преображения Марии Евдокимовой из Ленинграда. На основе всех этих событий он якобы и создал первый текст «Мурки».

Однако сам Ядов никогда не упоминал об этом. Он и так всю жизнь ходил «на прицеле» у органов. Опасаясь репрессий и гонений, Ядов тщательно скрывал авторство многих своих криминальных эпосов. А уж «Мурка» счастья бы ему точно не принесла. Даже знаменитого Утёсова долго ругали за исполнение песни.

В отличие от многих своих друзей и коллег, Ядов избежал ареста. Его, пожилого, больного, вынужденного жить в нищете, просто убивали словом. Это с удовольствием делали советские критики. В апреле 1940-го он так написал в письме заместителю председателя Совета народных комиссаров СССР А. Вышинскому: «Общество советской эстрады решило меня ликвидировать, разгромили меня в пух и прах, причислив к лику классовых врагов».

Травили Ядова недолго: всего спустя пару месяцев после обращения с просьбой о помощи он умер.

Песня о любви

И всё-таки авторов у «Мурки» много. Любой творческий человек, оказавшийся волею судьбы в застенках, имел возможность прибавить к этой песне свой, выстраданный куплет, вспомнить о несостоявшейся или несчастной любви и назвать Мурку любым именем. Миллионы людей с трагической судьбой так или иначе проецировали сюжет этой песни на себя, потому что в остроге любовь переживается острее. Пусть даже несчастная и злая, пусть даже предательская, но любовь с простым женским именем – бесценна и даёт волю к жизни.

Наверное, поэтому почти все блатные песни – о любви. Их поют не только романтики в тюремных застенках и малинах, их поют на кухнях коммуналок, в шикарных ресторанах и особняках олигархов. Какими бы разными ни были наши кошельки, судьба у народа – общая.

«Мурку» пели великие исполнители – Константин Сокольский, Владимир Высоцкий, Борис Рубашкин, а сегодня её поют «Хор Турецкого», Николай Басков и совсем молодые звёзды. «Здравствуй, моя Мурка, здравствуй, дорогая».

Марина ХАКИМОВА-ГАТЦЕМАЙЕР

Опубликовано в №18, май 2016 года