С утра была на ногах, сделала массу дел, возила дочь на лечение.

Вернулись домой, я кормлю маленькую, занимаюсь домашними делами. Телевизор звучит фоном. Я не являюсь поклонницей Елены Малышевой, собралась было переключить телевизор на другой канал, как вдруг резко тормознула. Услышала тему передачи: «Как вернуть человека с того света?» – и задумалась. Речь шла о тех, кто пережил клиническую смерть, находился в коме. Также говорили о том, что люди при этом чувствуют.

Оказывается, практически никаких ощущений у человека в состоянии комы нет. Ни тактильных, ни осязательных, ни тем более зрительных. Но у него работает слух.

И тут же заговорили о том, что и как лучше говорить человеку, который находится в таком состоянии. А также о том, что везде практикуется пребывание родных больного в реанимации, кроме России.

И на меня нахлынуло.

Мама тогда впала в кому, а я сначала не понимала, что с ней произошло. То есть не могла подумать, что это и есть кома. Даже не знаю, чего ожидала. Что мне покажут бумагу с подписью и печатью, где описывается это состояние? И вообще всё было как в тумане, словно кошмарный сон, который можно прогнать, высунувшись в окно и прокричав: «Куда ночь, туда и сон».

Для того чтобы меня пропустили к маме в реанимацию хотя бы на пять минут, пришлось договариваться правдами и неправдами. На третий день меня пустили.

Мама лежала большая, грузная, слегка похрапывала во сне. Ну какая это кома? Она же просто спит. И не знаешь, что делать, что говорить. Почему-то очень хотелось сказать ей: «Девочка моя маленькая». Как будто мы нечаянно поменялись ролями, и, несмотря на то что она вот такая взрослая и полная, я стала для неё мамой, и мне надо её пожалеть. Гладила по руке и повторяла: «Маленькая моя». Наверное, ещё что-то говорила, не помню.

В передаче рассказывали, что люди, находящиеся в коме, нас слышат, что надо говорить им о том, как они нам нужны, просить, чтобы не уходили. Рассказывать о маленьких домашних радостях.

А мне тогда в реанимации дали всего пять минут. Было странное чувство, как будто всё понарошку. Будто являешься зрителем или актёром какого-то жуткого, насквозь фальшивого, плохо поставленного провинциального спектакля.

Медсестра уже начала выталкивать меня из палаты, когда я вдруг неожиданно увидела, что левая бровь у мамы вдруг поднимается и как-то подёргивается. Словно руки у неё связаны, а на лоб села муха, и она не может её смахнуть. Я обрадовалась. Поняла: она меня слышала и теперь обязательно поправится!

Брат до сих пор скептически относится к тому, что я ему рассказала, не верит. Но я действительно видела эти движения бровью. Уж насколько всё происходящее казалось неестественным, я видела отчётливо.

А на следующий день мамы не стало. Несмотря на надежды и молитвы. Жалею, что так мало ей сказала, так мало для неё сделала. Рада, что успела повидать маму хотя бы в таком состоянии.