Шесть лет назад мой муж, на тот момент будущий, возвращался с друзьями домой со своего мальчишника. К прощанию лучшего друга с холостой жизнью друзья отнеслись очень ответственно и переживали, что в тот день им так и не удалось совершить в его честь никакого подвига – чтобы он понял, какие они верные и настоящие.

Муж тоже переживал – в этот день ему не удалось совершить ничего героического в мою честь, и за время, прошедшее с его последнего мужественного поступка, я уже позабыла, какой самоотверженный и любящий у меня жених.

Светила луна, в крови друзей плескался ром, майские коты деловито шныряли в кустах сирени. Сирень, в свою очередь, дурманяще пахла.

Тут-то мой будущий муж и сказал друзьям:
– Стоп! Моя любимая обожает сирень!

Это был намёк на возможность подвига, которого никто из присутствовавших в тот день ещё не успел совершить. Все были благодарны моему суженому, что он спас вечер и дал всем шанс проявить себя.

Стали вспоминать, где в военном городке растёт лучшая персидская сирень. Потому что понятно: накануне свадьбы обычный сорт не годится. И все согласились, что принести сирень, растущую у подъезда, неспортивно и недостойно такого значимого события, как бракосочетание.

Перебрав все варианты, остановились на двух, гарантировавших максимальные сложности при практической реализации.

Итак, лучшая сирень росла на старых артиллерийских складах, там ещё много заброшенных блиндажей. Большинство проголосовало именно за этот вариант, но потом наш будущий кум, предложивший эту идею, сам же её и отклонил: слишком велик риск в неверном свете луны упасть в блиндаж и сломать ногу. Идти на свадьбу со сломанной конечностью – значит испортить праздник.

Оставался второй вариант: нарвать сирени около штаба расформированной дивизии. Правда, территория охранялась вооружёнными до зубов военнослужащими. Но, видимо, перспектива испортить праздник, будучи пристреленным, смущала меньше, чем риск просто сломать ногу. Логику искать бесполезно: ром, май, мужское военное братство.

В тот момент, когда два куста роскошной белой сирени уже остались без верхушек, друг, стоявший на шухере, крикнул:
– Патруль, уходим!

И грамотно «ушли» в лучших традициях военной академии, где все они в своё время обучались. Остались только муж и его ближайший друг. Муж не мог бросить огромный букет белой сирени, так как убедил себя, что только сирень способна продемонстрировать мне всю глубину его чувств. Друг не побежал по принципиальным соображениям и сообщил троим подоспевшим людям в камуфляже и с автоматами, что он ни от кого никогда не бегал и сейчас не побежит. А если надо, покажет всем новый Сталинград.

Кто знает, как могла закончиться та история. Но в конце концов патрульные выяснили, что расхитители сирени – старшие лейтенанты родственного рода войск, совершавшие накануне свадьбы романтический поступок. Хотя пока выясняли, все порядком понервничали.

Только что вернулся муж. Как и шесть лет назад – с огромным букетом белой персидской сирени. Вторую часть букета нёс наш кум. И оба рассказали…

На территории не просто расформированной, но уже порядком разграбленной и опустевшей дивизии, под окнами бывшего штаба, они снова ломали персидскую сирень.

Возвращаясь с дежурства, проходя мимо забора бывшей дивизии в свете зыбкой луны, вдыхая одуряющий запах сирени, мой муж сказал другу:
– Моя любимая обожает сирень.
– Я в курсе, – ответил кум.

И они снова полезли через забор.

В этот раз к ним не спеша подошёл пожилой человек без оружия, в камуфляже без знаков различия, и сообщил, что охраняет территорию. Муж с кумом ответили, что вообще-то попали сюда в поисках белой сирени и ничего плохого не хотели. В доказательство отсутствия злого умысла продемонстрировали документы, удостоверяющие, что они наши майоры, а не американские шпионы.

Пожилой человек устало махнул рукой, сказал с горечью, что это давно не режимный объект, а проходной двор, и он тут больше за сторожа, чем за полноценную военизированную охрану. А потом что-то вспомнил, улыбнулся, даже выпрямился и сказал:
– А вот лет десять назад полез один влюблённый старший лейтенант за сиренью прямо под автоматы. Тогда ещё не всё имущество дивизии вывезли, охраняли объект по-взрослому.
– Шесть лет назад, – уточнил муж.
– Теперь он уже майор, – добавил кум.

В общем, это был повод вспомнить прошлое, поразиться совпадению и пообещать в следующем году снова вернуться за сиренью, только уже с бутылочкой рома.

Расстались они со сторожем лучшими друзьями. Тот приглашал в июне приходить за жасмином, который разросся у складов, в июле – к бывшей столовой за розами, а глубокой осенью – за тир, где есть редкие по красоте хризантемы.