А тут нас обеих прорвало, высказали друг другу всё, что думаем. Почему я десять лет отказывать её замечать? Всё началось где-то через неделю после нашего вселения. Эта самая соседка зашла следом за мной в нашу квартиру и, отодвинув меня плечом, ломанулась к телефону. Только и сказала:
– Я позвонить.

В то время телефон, слава богу, был отключён, о чём я поспешила известить это божье создание. Всё! Этого мне оказалось достаточно, чтобы больше их не замечать.

К сожалению, а может быть, к счастью для меня, я вижу людей насквозь, особенно тех, к кому отношусь предвзято. Поэтому, когда её ныне покойная мать спросила меня, почему мы с её дочерью не здороваемся, я честно ответила, что не хочу здороваться ни с кем из их семейства. В итоге за глаза меня объявили сумасшедшей.

Ну что же поделать, вот такая я зараза – не люблю, когда гадят в подъезде, пьют и курят на площадке, употребляют наркотики, как, например, дочки вышеупомянутой соседки с друзьями. А тем более не люблю, когда этой наркотой торгуют.

И вот вся эта история закончилась грандиозным скандалом на лестничной клетке, где меня назвали и дочкой собаки, и овцой. Впрочем, все эти эпитеты я вернула обратно, правда, «овцу» заменила на «курицу». И повторяла это несколько раз, пока божье создание не поняло, что так ругаться нехорошо.

Муж пытался затащить меня в квартиру, но досталось и ему, хотя и в более лёгкой форме. Зато он понял, что буду воевать до последнего, и бросил свои слабые попытки меня остановить.

А я действительно в тот момент думала, что если она полезет драться, то вцеплюсь ей в шевелюру.

Когда страсти немного поутихли, с той стороны «фронта» мне сказали, что они-то думали – я интеллигентная женщина, а оказалось…

– А по-другому вы не поймёте, – отреагировала я на это заявление.

Наверное, я была права. В завершение дискуссии у меня вырвалось в адрес соседки:
– Ты для начала расчешись и унитаз у себя вымой, чтобы в коридоре не воняло.

И что вы думаете? Они сделали ремонт! В ванной, туалете, на кухне и вроде бы в коридоре – правда, что касается последнего, не заметила. Однако факт остаётся фактом: вонять стало меньше.

Рассказала эту историю сестре. Моя мудрая сестрёнка изрекла:
– Эх, некому им было дать пинка.

Может быть, мне податься воспитателем куда-нибудь в исправительную колонию? Ведь ещё одна соседка, в прошлом страшно пьющая, после беседы со мной устроилась на работу и вот уже года два не прикасается к бутылке. Хотя тоже меня не любит и здороваться перестала.

Но это так, лирическое отступление, ни в какую колонию я, конечно, работать не пойду, ибо, как говорила жена Шурика, уезжая с Якиным в Гагры: «Они так утомляют, эти скандалы!»

А жизнь продолжается. Мы с соседкой по-прежнему проходим, не замечая друг друга в упор.

Что-то будет ещё через десять лет? Если вдруг что-нибудь интересное, я вам обязательно напишу.