В конце лета не стало нашей кошки, ей было 19. Солидный возраст, ожидаемая потеря, но к этому никогда нельзя подготовиться заранее. Однако даже тяжесть утраты не перечеркнёт той радости, которую дарило нам общение с ней: мы были вместе большую часть моей жизни, и я с грустью и теплотой предаюсь воспоминаниям. Кошка была на редкость умной, об этом говорили все, кто её знал.

Мотя появилась у нас случайно: уже подросшим котёнком её подарила сестре на совершеннолетие подруга, мне на тот момент было 13. Мама не пришла в восторг, но «подарки не отдарки», и котейка обрела свой дом.

Кошка была самой обычной – серо-полосатая, пушистая; как и многие котофеи, не любила закрытые двери, боялась воды, фена, пылесоса и улицы. Поэтому Мотя стала квартирной кошкой и на улицу выходила исключительно под моим присмотром. Ела Матрёна только натурпродукты – ливерную колбасу, шейки, морскую рыбу, никогда не признавала сухой корм и кошачьи консервы. Возможно, поэтому у неё в 19 лет были на месте все зубы. Если питание Мотю не устраивало, могла на несколько дней объявить голодовку. Иногда нужно было буквально наступить ей на хвост, чтобы она разозлилась, раздражённо заурчала и начала есть.

Матрёна любила проводить свободное время на форточке, взирая свысока на дворовых котов, смотреть по телевизору программы о животных, особенно про рыб в океане, лазать вверх и вниз по настенному ковру, гонять шарик, с дикими воплями играть со мной в прятки-догонялки, следить за игрой в шахматы, проверять сумки и пакеты. А ещё она очень любила слушать маму, которая всегда беседовала с ней на серьёзные темы. И казалось, Мотя всё-всё понимает.

В силу моего малого возраста, кошке от меня доставалось: я учила её прыгать через барьеры, по команде ложиться в свою корзинку, одевала в кукольные платья и шапочки, а кошка в отчаянии падала на бок, неспособная сделать и шага. Да мало ли что могла придумать девчонка, которая ещё играла в куклы.

Время шло, Мотя подросла и возжелала любви – невыносимо выла денно и нощно и всячески показывала свои страдания. Мы пытались отвлечь её тапками, валерианой и сомнительными таблетками, но одной прекрасной ночью она выбросилась в форточку (мы жили на первом этаже). Утром я нашла её во дворе, грустившей в окружении нескольких рыжих кавалеров.

Мотря таки добилась своего: скоро стало заметно, что она буквально заползает на своё любимое место – форточку, с остервенением выворачивает полки в шкафах в поисках гнезда для потомства и вообще округлилась. Когда пришло время, кошка принесла нам четверых котят: полосатого, двух чёрных и почему-то сиамского окраса. При родах её морально поддерживала мама, я в это время была в школе.

Котята подросли, обрели своих хозяев, а мы решили не мучить ни кошку, ни себя и стерилизовали Матрёну.

Я часто выносила нашу любимицу на улицу погулять и сразу заметила, что от страха она готова бежать за мной, как собачонка. Поэтому мы регулярно совершали мини-марафоны: я уносила Мотю подальше, опускала на землю, и потом она шла за мной домой сама, пригибаясь к земле, как десантник. Если задерживалась, я подзывала её свистом или долгим свистящим звуком «с».

И всё-таки улица её манила. Она ещё несколько раз выпрыгивала из окна, но однажды от страха запрыгнула обратно: в нашей многоэтажке выше метра над землёй стена отделана щебнем, поэтому, подпрыгнув, кошка поползла вверх, как опытный скалолаз, цепляясь за камни. Она безошибочно усвоила, где находится наша комната, и не раз повторяла этот трюк, когда считала, что уже нагулялась.

Как-то само собой так сложилось, что Мотря стала сопровождать нас в разных семейных поездках на огород, на стройку, в деревню. Во время прополки ложилась в мою тень, периодически тёрлась о ноги, требуя ласки, либо сама начинала копать ямки, будто помогая. Она всегда была поблизости и ни разу не попыталась убежать.

Шли годы, сестра покинула отчий дом, да и родители разъехались, а мы с кошкой остались на старом месте, где в скором времени стал жить и мой муж. Конечно, не обошлось без борьбы за территорию и привилегии.

На кошку как из рога изобилия сыпались обвинения: то шерсть везде, то еда не в миске, то занимает лучшее место на диване, то по ночам топчется на кровати, да мало ли чего ещё. Но я всегда говорила мужу: кошка была здесь раньше, значит, она имеет больше прав, и притеснять её я не позволю. Как говорится, любишь меня, люби и моего кота. Худо-бедно притёрлись и стали жить вместе.

Уже в зрелом возрасте Мотря начала ходить на унитаз, хотя её этому никто особо не учил. То есть попытки были, но безрезультатные, а тут взрослая дама, со своим взглядом на мир решила измениться. Подозреваю, Моте нравился журчащий звук, неизменная порция похвалы и как сливается вода из бачка – она всегда провожала её заинтересованным взглядом. Лоток мы спрятали, но свои большие «подарки» она по-прежнему оставляла под унитазом, из-за чего ещё больше впадала в немилость к мужу.

С началом семейной жизни мы каждое лето стали выезжать на природу – на машине, с палаткой и, конечно, кошкой. На моей памяти было четыре таких совместных выезда на несколько дней.

Машины кошка страшно не любила, потому что первым автомобилем отца был «Запорожец», очень громкий агрегат. Тем не менее со временем Мотря стала более спокойно относиться к нашей тихой «Тойоте», терпеливо дожидалась конца пути (а поездка могла длиться два-три часа). Место для стоянки мы обычно выбирали в лесу, на берегу реки, подальше от людей. Ставили палатку, и кошка сразу начинала воспринимать её как дом.

В эти дни Матрёна с удовольствием чистила организм травками, лазала по деревьям, а на досуге ловила лесных мышей, правда, никогда их не ела. Всегда была рядом, могла остаться в лагере за главную, если мы уходили погулять. По вечерам смотрела с нами на костёр, ночью залезала ко мне в спальный мешок. Если надо было выйти, тихонько скреблась в «дверь», и так же тихо просилась назад.

Пару раз было, когда я не могла найти кошку и думала, что она потерялась. Но всегда оказывалось, что Мотя лежала где-нибудь в укромном месте и просто не считала нужным отзываться. И только когда мой зов превращался в слёзный вой, лениво выходила из укрытия с немым вопросом в глазах: «Чего ноешь? Тут я».

Каюсь, я проверила, умеет ли она плавать, опустив её в реку у самого берега. Без проблем! Правда, водилась за ней одна странность: в гостях и поездках она никогда не ела, могла голодать до пяти суток, оставаясь при этом активной и энергичной.

Пару лет назад мы с мужем стали ездить на работу в другой город, поэтому кошку приютила мама. И тут они по-настоящему подружились: вели философские беседы, Мотя ложилась маме на больные места, а та стала брать её на руки и даже гладить, чего раньше не делала. Наверное, Мотя держала на меня обиду за то, что оставила её – уж очень равнодушно реагировала на мои визиты, а может, это подступила старость, и кошку уже мало что интересовало.

В прошлом году у нас родилась дочка, и мы переехали в новую квартиру. Я настояла, чтобы именно Мотря зашла в неё первой. Ей так же доставалось от маленьких цепких ручек моей подрастающей девочки, желающей познавать мир, когда мы приходили к маме в гости. Кошка только недовольно рычала, но терпела, и только когда совсем становилось невмоготу, отвешивала малышке оплеуху. Кстати, первое слово у дочки было «ко».

В последние месяцы Мотя очень сдала, к полной глухоте добавилась слепота. Было безумно жалко смотреть, как кошка натыкается на стены, теряется в пространстве, но какое-то время она справлялась. А потом стало значительно хуже. После визита к двум ветеринарам в надежде на чудо накупили лекарств, но, видно, её время пришло. Кошка перестала есть и пить, пыталась забиться в труднодоступные места, постоянно надрывно плакала, висела тряпкой на руках. Она уже не принадлежала этому миру, и мы приняли тяжёлое решение.

За два дня я выплакала все глаза, умом понимая, что так будет лучше, но сама никогда бы не смогла отнести её в клинику. Всё помог организовать муж, который неожиданно оказал мне очень большую поддержку. Когда всё закончилось, мы вместе поехали хоронить нашу Мотрю. Напомнила ему, как мы ругались из-за кошки, теперь всё это казалось такой ерундой. Второй раз в жизни я увидела, как мой муж плачет.

У нас обязательно ещё будет кот или кошка, ведь чтобы учиться доброте, дети должны расти с животными. Но полосатая красавица Мотря навсегда останется в наших сердцах.