Вернулся за хлебушком
22.02.2017 20:40
Нечего вам в городе делать

Вернулся за хлебушкомЗимой 2015 года Сашка, Александр Сергеевич Литорович, приехал на свою родину, в белорусское село. Тут он рос, с батей запускал голубей в небо, а с мамой жарил свои первые «блинчики комом» на просторной летней кухне, где обедала в тёплые дни их большая семья. Зимой же он, трое его младших братьев и родители усаживались за кухонный стол «в дому». Там кухня, конечно, в разы меньше, зато все сидят дружнее, локоть к локтю.

Словно это было вчера: Лёшка, Пашка и Димка бежали к нему, словно через всю вселенную крича: «Са-а-ашка!» Он сграбастывал всю эту братскую ораву в охапку, заглядывал в глазёнки, вытирал слёзы и сопли, когда они, захлёбываясь, пытались пожаловаться и рассказать, кому Сашка вот прямо сейчас должен пойти и вломить кренделей…

Теперь братья выросли, завели свои семьи, разъехались. Ушли на небо родители – сначала отец, через год мама. Родительский домик под Гродно годами стоял пустой. И не потому, что деревня такая заброшенная, – просто дом словно не хотел переходить в новые руки. Отчаявшись продать, Сашка хотел «за так» переписать дом на соседа. Без разницы какого – хоть справа, хоть слева.

Но соседи по каким-то своим причинам всё раздумывали. Хотя Генка, местный тракторист, даже по-хозяйски прошёлся с Сашкой по его пустому двору, размышляя, где бы он построил ещё одну нужную «сарайку», а где воткнул бы гараж, «а то техники много накупил, а ставіць некуды».

Теперь Сашка приехал, чтобы окончательно расстаться с родительским домом. Нашёлся человек, готовый за символическую плату купить родовое гнездо. Двадцать лет хозяйство было в запустении. Лишь сам построенный отцом огромный дом был крепок, а все прочие постройки уже еле держались. Чтобы вдохнуть в этот двор новую жизнь, новый владелец, конечно, пустит их под снос.

Сашка с трудом по глубоким сугробам пробрался до крыльца, расчистил, как мог, его от снега. Снял замок, невольно перекрестился, выдохнул, толкнул дверь. Она, тяжело вздохнув ржавыми петлями, поддалась. Где-то в глубине его сердца такой же седой, как он сам, киномеханик стал прокручивать кадры прожитой здесь жизни.

Саша прислонился спиной к холодной печке, оглядывая всё вокруг. Стульев не было ни одного. Но стоял тот самый семейный стол. И даже сохранилась материнская кровать – её приданое.

Сашка услышал, что кто-то идёт. Человек звонко кричал на ходу, и звук становился всё ближе, а последнее слово упало прямо ему в руки.

– Дядя Сашка! Меня папка послал. Он увидел тебя и сказал, чтобы я тебя к нам звал. Здорово, что ты приехал!

Мальчик-солнышко бросился обниматься, будто встретил родного человека.

– А чей ты? – Сашка под напором этого счастья буквально ошалел.

Гость всё с той же улыбкой во весь рот и глазёнками во всё синее небо, глядя из-под нахлобученной шапки, протянул ему руку.

– Я Павел Романович.
– Ромки-соседа сын?
– Ну да. Папка сказал: мол, беги за дядей Сашкой, в микроволновке уже грэецца там, чаго мать варила, есть будзем.

Сашка ошалело глядел на этого мужичка-с-ноготок, который с лёгкостью переходил с русского на белорусский и обратно. Мальчик нетерпеливо схватил его за руку и потянул к выходу.

Сашка притворил за собой дверь. Массивная, деревянная, она всхлипнула железными крепежами.

– Вон сколько снега выпало! – мальчик тащил Сашку по только что пробитой в снегу колее. – Тебе по колено, а мне по пояс.

Было ощущение, что они знакомы всю жизнь, хотя виделись впервые.

– Подожди, солнце.
– Я не солнце, я Пашка.
– Я помню. Солнце-Пашка, я сумку не поставил и мобильник забыл на столе. Подожди тут.
– Не-е! Папка сказал – я за вами. Значит, за вами.

Они снова вернулись в дом. Дверь, как показалось Сашке, в третий раз отозвалась уже не таким ржавым звуком. «Оживает», – подумал он.

Саша взял со стола свой кнопочный мобильный и собрался идти снова на улицу, когда Пашка показал на покосившуюся полку.

– Это же сколько лет тут лежит?

На полке лежал закаменевший кусочек домашнего хлеба. Господи, кто же его пёк? Мама? Сашка стоял и просто заставлял себя верить, что это такой привет из прошлого. Да, могла испечь и мама. Могли, конечно, и жильцы – дом в прошлом несколько раз сдавали ненадолго.

– Пашка, мы не за мобильником вернулись, а вот за этим хлебушком.
– Дядька Сашка, а зачем он тебе?
– На память о годах, когда я был таким же маленьким, как ты.
– А я хочу вырасти большим, вроде тебя. Ты нават вышэй тэчкі Ромка майго. (Ты даже выше папки Ромки моего.)

Саша улыбнулся и взял Пашку за руку. Дверь, закрываясь, заворчала, словно на родных.

Вот уже и калитка Ромки-соседа. Пашка, всё так же не выпуская руку гостя, вталкивает его во двор.

– Входи первым!
– Ромка, привет! Какой у тебя помощник!

Мужики, шумно шурша одеждой, обнялись.

– Привет, Саш!

Ощущение было, будто встретились даже не отцы и деды – у обоих уже имелись и внуки, – а школьники перед уроком.

– Кстати, какой он у тебя по счёту?
– Четвёртый. Как вас, Литоровичей, – четверо. Пашка шесть лет назад родился, как раз когда третий сын школу окончил. С серебряной медалью, кстати. Не то, что мы с тобой, расп… – Ромка глянул на Пашку и продолжил: – Распрекрасные. Райка рожала как раз в мае. Но мы с ним не маемся. Пашка у меня ого какой!

Мальчик, стоявший рядом, по-деловому бросил:
– Дядя Сашка, не слушайте батю! Это я с ним мучаюсь. Он во все игры проигрывает. И мобильники вечно теряет. Я свой, как мне подарили, не терял ни разу.
– Господи, сколько ж ты живёшь-то, что ни одного мобильника не потерял? – сказал вслух Саша. А про себя подумал: «Бывают потери поважнее телефона».

Потом были объятия с Раисой, её скромный «чмок» в небритую Сашкину щёку.

– Ты всё такой же! Когда уже, правда, дедом станешь? Хоть бы бороду отрастил, что ли… Неприлично быть таким молодым в наши-то годы.
Уселись за стол. Пашка всё встревал во взрослые разговоры – мужской трёп о жизни. Саша спохватился только много часов спустя: «Господи, где же сухарик?» Встал из-за стола, дошёл до вешалки в коридорчике. Сунул руку в карман куртки: «Фух, тут…»
– Сашка, ты чего вскочил? Случилось чего? – Рая смотрела на соседа немного растерянно, по-бабски почувствовав его беспокойство. – Что это?
– Сухарик. Ваш Пашка нашёл в родительской избе.

Он рассказал, как уже уходили из дома, как вернулись, как мальчишка заприметил кусочек хлеба на полке.

– Саш, что ты его нюхаешь? Я тебе утром домашнего хлеба напеку, истосковался же, наверное.
– Рай, да! Я всю булку сожру. А вы с Ромкой ржать будете.
– Саш, улыбаться – будем. Ржать – нет. Мы же деревенские, как и ты. Мы тебя как никто поймём. Да ешь на здоровье ту булку, я тебе их хоть две спеку.

Звонко засмеявшись, она изобразила, будто ставит на стол два каравая. Сашка так живо их представил…

Снова уселись за стол.

– Ром, я же дом приехал продавать. Нашёлся покупатель.
– Ну?
– Только передумал я. Лучше Катьку свою сюда привезу. Буду тут детей с внуками из города ждать, с тобой в соседях.

Райка из кухни, занимаясь своими хлопотами, крикнула:
– Я давно твоей говорила – мол, нечего вам в городе! Дети большие, на старость можно в родительский дом вернуться.

Сашка достал из кармана брюк кусочек выпечки – маминой, как просило верить сердце. Положил рядом с тарелкой. Рая уже стояла в дверях.

– Эх, Саш, видно, Пашка вовремя этот хлеб нашёл, а ты вовремя приехал.
– Пашка ваш – молодец. «Сделал», как говорит внук Валерка, мои ближайшие годы.

Потом Сашка спал на полу, у печки, вспоминал, как ночевал в доме по соседству.

На следующий день была поездка домой, в город. Разговор по телефону с покупателем, который всё понял без обид. Жена, выслушав Сашкино решение, выдохнула:
– Давно пора! Внуков в деревню надо возить, а не в Польшу и не в этот ваш дурацкий Египет.

Потом они звонили детям, сообщали о предстоящих переменах.

Сложнее всего было дождаться весны, чтобы по теплу начать обустраиваться. Помогали Ромка, Генка-тракторист, ещё один Сашка, толстопузый Райкин – не потому, что у него жена тоже Райка, а потому, что фамилия Райхель, прозвище ещё в школе прилипло.

Потом были «крестины» дома. Сашка перевесил полочку на другую стену и положил туда сухарик.

– Ещё икону сюда поставлю. Как раз красный угол будет. Чтобы молиться в сторону солнца. Как батя делал, по утрам собираясь на работу и собирая нас в школу. Хотя всем врал, что в Бога не верит.

Он по-хозяйски прошёлся по ожившему дому. Дверь с щедро смазанными петлями вообще не скрипела. Имелись и кровати, и люстра. Саша посмотрел на «украшение стола». Раньше это был телевизор, теперь – ноутбук. Мужчина глянул в окно, сел за стол и заученными движениями (дети натаскали) «раскочегарил» компьютер, чтобы доложить родным, как тут, «в дому», всё начинается.

Андрей КУЦАЕВ,
г. Знаменск, Астраханская область

Опубликовано в №07, февраль 2017 года

Автор ведёт программу «Найти человека» на волнах «Радио России. Астрахань»