Кота в этой семье не просто любили. Иногда мне казалось, что хозяйка чтит кота больше, чем дочь. Он делал буквально всё, что ему хотелось. Метил тетради на письменном столе, точил когти о диван – хозяева всё прощали и даже не повышали на засранца голос. А к подруге у мамы всегда были претензии, повышенный тон применялся по делу и без.

Я очень любила животных, в частности котов, но ситуация, с которой тогда столкнулась, меня озадачила. Кот не принял гостью и даже возненавидел, ведь я пришла на его территорию. Сначала всячески пакостил: то поцарапает, то пометит мои тетради, то сделает зацепки на вещах, пока меня нет рядом.

И вот на третий день пребывания я должна была идти на курсы, а до этого решила сбегать в магазин. Пока ходила, всё удивлялась мерзкому запаху, который неотступно меня сопровождал. Дома обнаружилось, что новая дублёнка сзади помечена этим мерзавцем. То есть безнадёжно испорчена. Естественно, я принялась ругать поганца, сказала всё, что думала о нём и его выходках. И тут кот стал бросаться на мои ноги и кусаться, чего я никак не ожидала.

Какое-то время удавалось отражать его атаки. Но во мне проснулся иррациональный страх: а вдруг он сейчас заберётся на меня, доползёт до шеи и прокусит сонную артерию? Как раз незадолго до событий где-то читала о таком.

Я бросилась на кухню и заперлась там. Периодически выглядывала в коридор и кидала в эту шерстяную сволочь попавшие под руку вещи. А кошачий террорист ходил вокруг да около, грозно мяукал, иногда рычал, царапал дверь. Я поняла, что зверь не успокоится, и разревелась. Мне, 17-летней девице, не приходилось оказываться в такой глупой ситуации – быть заложницей домашнего кота.

Так я просидела на кухне шесть часов, до самого вечера. Старалась не пить воду, ведь туалет находился за пределами моего убежища. Терпела, пока не пришла хозяйка. Увидев масштаб учинённого котом беспредела, она, видимо, собрала волю в кулак, «погладила» любимца тапкой и сказала: «Ай-яй-яй! Нельзя так делать, Мурзик». Меня же напоила валерьянкой и стала убеждать, что котик у них просто ангел, неоперившееся небесное создание, воплощение бесконечной доброты и нежности. А я просто не поняла, что это была безобидная игра, приняв её за попытку отгрызть мне конечности и выпустить кишки.

Да… Слушала я всё это лежа, после того как приняла валерьянку. А подлый кот пришёл и улёгся в моих ногах, мурлыча и щуря бесстыжие глаза, чем умилил хозяйку и как бы подтвердил её слова.

Но как только хозяйка скрылась из поля зрения – тут же вцепился в мою ногу! Я завыла, а мама подруги из солидарности со мной, а может, даже из чувства вины, снова «погладила» кота тапкой.

Прошло несколько дней. Всё это время я передвигалась по дому короткими перебежками, плотно закрывая за собой двери. Отбивалась шваброй и боялась оставаться с котом, вообразившим себя Рэмбо. Ведь тогда не спасут даже толстые шерстяные носки: один взмах когтистой лапы – и на ноге глубокая рана.

Но терпению есть предел. Я просто пересилила свой страх. Ёлки-моталки, начиталась всякой ерунды – артерию он перекусит! Да я даже кавказскую овчарку у дяди усмиряла. И своему немецкому кобелю постоянно доказывала, кто вожак стаи, не боялась ни его зубов, ни размера. Я так воодушевилась, что еле дождалась, когда утром все уйдут из дома, чтобы остаться с котом один на один. Он, наивный, тоже этого ждал, желая в очередной раз самоутвердиться за мой счёт.

И вот час икс настал, дверь за хозяйкой закрылась. Казалось, Мурзик зловеще улыбался, подкрадываясь ко мне, будто я мышь. Замер перед прыжком, но тут я его опередила. Схватив за шкирку, резко взяла обеими руками за передние и задние лапы, изловчившись, зажала голову, чтобы не кусался, и стала трясти. Кот рычал, пытался вырваться, но я же сильнее!

Проделывая эту экзекуцию, я грозно объясняла коту, кто хозяин положения, после чего отпустила. Конечно, сразу он не понял, поэтому пришлось повторить процедуру несколько раз. Потом я потрепала обессилевшего кота за шкирку, и он притих. После этого ещё несколько дней его тиранила – мстила.

Мурзик оказался на моём месте: передвигался короткими перебежками и боялся остаться со мной наедине, ведь при всех я его гладила. Пакостить он уже опасался. А потом, как ни странно, стал ласкаться и даже приходил ко мне спать, что вызывало ревность у хозяек.

Так мы и подружились, забыли былые обиды. Я втихаря давала ему колбаску, а он спал на моих коленях, пока я грызла гранит науки.