– Михаил, когда мы договаривались об интервью, вы находились в Калининграде. Это были гастроли или съёмки в кино?
– Я приехал в Калининградскую область, чтобы выступить в Пионерском на дне города. Не в первый раз туда приезжаю, два года служил там в армии. У меня там очень близкие друзья – два старшины. Дружу с их семьями, поэтому с удовольствием принял их предложение выступить. Съездил на заставу, отдохнул на Балтийском море, доехал до города Гданьска в Польше. В общем, хорошо провёл время.

– В каких войсках служили?
– В пограничных, с 1994 по 1996 год.

– В армии применяли артистические способности?
– У меня в военном билете записано: художник. На тот момент это был мой главный талант, благодаря которому я заслужил особое отношение – иногда помогало увильнуть от кросса или марш-броска. (Смеётся.)

– Так вы и рисуете!
– Ещё в школе всем девчонкам помогал рисовать и справляться с таким предметом, как черчение. А они мне подсказывали по математике.

– И какой у вас был стиль рисования?
– Карикатурно-юмористический.

– Вы родом из Воронежа. Расскажите, пожалуйста, каким было детство?
– Я вырос в девятиэтажном доме, который в Воронеже называют «Китайская стена»: он из красного кирпича, выстроен полукругом, и в нём двадцать четыре подъезда! Дом поднимается в гору, я жил в самой верхней его части. В моём подъезде и двух соседних набиралось где-то полсотни моих сверстников, одногодок. А среди ближайших соседей было много криминальных авторитетов, поэтому меня никто не трогал. Я чуть ли не единственный во дворе занимался танцами и музыкой, никто из сверстников не разделял моих увлечений. Я прямо какая-то аномалия нашего двора. (Смеётся.)



К тому же я учился в классе коррекции, то есть с отпетыми хулиганами. По окончании школы как минимум двадцать человек получили не аттестат, а справку о том, что «прослушали девятилетний курс обучения». Так что у меня было насыщенное хулиганское детство. Но при этом я был творческий хулиган! Да и отношения с девчонками складывались неплохо, я очень много делал, чтобы обратить на себя их внимание.

– Вы окончили Воронежский монтажный техникум, затем поступили в школу современного эстрадного танца, даже учились в университете на факультете журналистики. А когда же всё-таки поняли, что ваше призвание – музыка?
– У родителей был проигрыватель с пластинками. Папа играл на семиструнной гитаре, пел Высоцкого, а я любил смотреть фестивали вроде «Сопота», ловил по радио Майкла Джексона, смотрел программу «МузОбоз». Однажды увидел видеоклип певца Джона Бон Джови, где всё летало, и мне просто сорвало крышу. А когда папа принёс магнитофон «Электроника» и я стал записывать любимую музыку, то понял, что больше мне ничего не нужно. Сейчас у меня своя студия, где стоит, условно говоря, такой же магнитофон. Только он вырос, как и я.
Ещё увлекался хоккеем, футболом, как и многие мальчишки, но мне всё время хотелось куда-то вырваться, улететь.

– Все эти обстоятельства и побудили отправиться на «Фабрику звёзд»?
– До «Фабрики» я уже работал в различных клубах диджеем, был теле- и радиоведущим, участником воронежской группы, которую продюсировали известные московские музыканты. Поэтому на «Фабрику» пришёл уже продвинутым персонажем. Отправил кассету, мне перезвонили – так я и оказался в Москве.

– Слушая вас, можно подумать, что всё шло как по накатанной. Неужели даже родители не говорили: мол, Миша, ну что это за профессия – петь и танцевать?
– Родители ничего особенно не навязывали и не запрещали, но они до сих пор в раздумьях: как же так произошло? Дело ещё в том, что у моей младшей сестры Анны – у нас разница четыре года – уже свой театр в Воронеже, она преподаёт актёрское мастерство, большой творческий деятель. У Ани суперпамять, она может рассказать наизусть несколько листов текста. Наша семья никогда не знала, что такое блат, родители никому не давали никаких взяток, поэтому Аня сама получила красный диплом. Когда мне пришла повестка в армию, никто меня не отмазывал – иди и служи. Я даже обрадовался, что меня отправили подальше, лишь бы мама не приезжала. (Смеётся.) Калининградская область для меня тогда была как заграница.
Недавно слушал интервью с Владимиром Кузьминым, он сказал, что родители подарили ему гитару в четыре года. А я смог себе позволить акустическую гитару только в шестнадцать лет, купил на честно заработанные деньги. Например, приезжали в Воронеж знаменитости, я просачивался на концерты, скупал плакаты, а потом продавал их на местных рынках. В дальнейшем смог себе позволить гитару за полторы тысячи долларов. И если бы мне подарили гитару в четыре года, я был бы счастлив.
У меня была копилка с надписью «на электрогитару». Но когда мы с друзьями из рогатки разбили окно, пришлось заплатить штраф – как раз все деньги из копилки на него и ушли. Правда, там на гитару всё равно не хватало, я накопил всего девять рублей, а инструмент стоил сто двадцать. Как говорится, бутылки ещё сдавать и сдавать. (Смеётся.)

– Вы производите впечатление человека общительного. Но многие люди, знающие вас, говорят, что на самом деле вы очень закрытый. И даже в шоу «Последний герой» держались обособленно.
– Я по натуре авантюрист, в детстве даже строил плот, мечтал о путешествиях и приключениях. «Фабрика звёзд» – это было первое, что ударило по голове. Что касается «Последнего героя»: Первый канал предложил, кто же откажется? А потом ещё был проект «Сердце Африки». И до сих пор любой, кто меня встречает, таксисты или просто прохожие, спрашивают об этих проектах, будто это произошло вчера.

А в шоу-бизнесе мне попался хороший продюсер, Игорь Матвиенко. Мы вместе проводили много времени на гастролях, он давал советы, которые были мне не совсем понятны, но с годами я их полностью принял. Смысл в том, что не надо попусту сжигать свою энергию. Ведь после моего участия в «Фабрике» набежало столько разных людей!.. Среди них какие-то продюсеры, прочие прилипалы. Я должен был определиться и понять, куда хочу двигаться по жизни. Со временем это понимание пришло: с кем сотрудничать, а с кем нет.

Когда у меня уже была своя студия, стали приходить разные артисты. И я поймал себя на мысли, что мне даже интереснее сотрудничать с ними, чем выходить на сцену самому. Многие заметили, что я перестал ходить на тусовки, говорили – мол, тебя не видно и не слышно, но я объяснял, что мне хватает собственного шоу-бизнеса. Потом в мою жизнь вошла Алла Борисовна Пугачёва. А ещё я по приглашению Первого канала попал в программу «На десять лет моложе», где меня преобразили, вставили зубы. (Смеётся.)

– Вы продолжаете сотрудничать с Аллой Борисовной, преподаёте в её школе?
– Не преподаю, а управляю, потому что я придумал эту школу.

– И что там сегодня происходит?
– Школа открылась в 2013-м. В прошлом году мы подвели некий итог, Алла Борисовна вручила выпускникам дипломы о трёхлетнем обучении. Мне часто задают вопрос: почему о вашей школе ничего не слышно? Отвечаю, что у нас работает бог, то есть Алла Борисовна, и там несколько другие правила. (Смеётся.) Мы не смогли зачислить, условно говоря, шестьсот детей, да и помещение не позволило, и время у Аллы Борисовны дорогое. Однажды мы уже провели эксперимент, набрав группу из пятидесяти пяти учащихся, – это был почти дурдом! Нам нужен небольшой коллектив, чтобы ко всем проявлять индивидуальный душевный подход. Жаль отказывать талантливому ребёнку, родители которого не могут оплатить указанную в договоре сумму. Тогда, случается, берём таких детей на льготной основе.

В нашей школе происходит много интересного. Мне доставляет удовольствие писать детские песни. Я читаю много детской литературы, так как тексты у меня для детей, а припев часто получается, как для взрослых. Вот и приходится погружаться в мир детства. (Смеётся.)

– Вы работали в кино как актёр. А не хотели бы поступить на режиссёрский факультет и замахнуться на большой фильм?
– Я неплохо зарабатываю на корпоративной съёмке – уже больше десяти лет снимаю кино для друзей и знакомых, в том числе и клипы для детей и взрослых. Мне этого хватает, и о большом кино пока не задумывался.

– Однажды вы сказали, что боитесь предательства и равнодушия. Но в творческой среде серьёзная конкуренция, и предательство, к сожалению, обычное явление. Разве не так?
– Сначала, когда ты только набираешь обороты, чтобы стать известным, этого не ощущаешь, потому что даже не представляешь, что такое пиар, в чём его сила. А когда становишься популярным, к тебе обращаются люди на улице, просят сфотографироваться… Вдруг замечаешь, что вокруг тебя огромное количество друзей и с каждым днём их становится всё больше. Но когда твоя жизнь вдруг меняется не в лучшую сторону, понимаешь, что рядом совсем не те друзья. И происходит переоценка ценностей.

– Всё сбылось, о чём мечтали?
– Очень многое. Я даже иногда боюсь своих мечтаний! Но плата за то, чтобы у тебя всё шло «как по накатанной», – это полное разрушение круга друзей, стабильности общения. Да и личная жизнь из-за этого дала трещину, потому что вокруг полно стукачей, упырей, завистников и просто предателей. И всё из-за того, что перед глазами была пелена. Я не понимал, что нужно быть мудрее, и утешал себя тем, что вся жизнь впереди. К сожалению, приходится учиться на своих ошибках.

– Вы сказали, что личная жизнь дала трещину. Но ведь у артистов очень много соблазнов, большой выбор для знакомства. Как среди всего этого найти единственную любовь, решить, кого выбрать – женщину из шоу-бизнеса, домохозяйку? Или здесь нет золотой середины?
– В узнаваемости есть свои плюсы и минусы. С одной стороны, тебе доверяют, потому что знают. А с другой стороны, ты сам рискуешь: может случиться подстава, и какая-нибудь сумасшедшая, которой ты доверился, вынесет ваши отношения на всеобщее обсуждение. Впустить в свой мир легко, но вот что тебя ждёт потом – ты не знаешь. Поэтому, отвечая на вопрос, какая женщина должна быть рядом, я вспомнил немецкий фильм «Босиком по мостовой». Сюжет: парень работал уборщиком в психушке и познакомился там с девушкой. Она туда попала после смерти матери, которая до девятнадцати лет держала её взаперти, никто из соседей даже не знал, что у этой женщины есть дочь. Девушку определили в клинику, поскольку не знали, что с ней делать. Она влюбилась в этого парня и, когда он уволился, сбежала за ним, вообще не зная, что за жизнь вокруг, то есть с «чистым» мозгом.

– К чему вы клоните, Михаил?
– В этом фильме показан научно-фантастический образ девушки, которую неизвестно где взять! (Хохочет.) Это кино – издевательство над мужчинами, потому что в такую сказку поверить невозможно.

– И какой вывод?
– Нужна любовь! И ещё доверие к женщине, с которой сам хочешь быть честным.

– Возвращаясь от мечты к профессиональным проблемам, спрошу вот о чём: сегодня на телеканалах много различных конкурсов, где ищут новых вокалистов. Не кажется ли вам, что этого стало слишком много?
– Да, пожалуй, перебор. Порой становится грустно, когда приходишь на какое-нибудь мероприятие, где в качестве артистов заявлено много людей – а ты их видишь в первый раз. Сегодня большая проблема – мало узнаваемых персонажей. И хотя есть интернет, всё равно раскрутиться трудно. К тому же появилось много каких-то непонятных певиц, рэперов-матерщинников… Куча артистов, которые известны благодаря интернету, но они поют шлак и забивают сознание своих слушателей, продюсеры за них не возьмутся. Такой исполнитель, как Шнуров, – один. И его успех вряд ли кто-нибудь повторит, он – национальное достояние. Главное для любого музыканта – написать хит. Сделай это, и ты всех победишь. Вот я тоже напишу хит, и всё будет хорошо. (Смеётся.)

– Сейчас снимаетесь в каком-нибудь кино?
– Недавно снялся в сериале для Первого канала с рабочим названием «Министерство», сыграл музыканта – в общем, самого себя. Конечно, приятно, что кинематографисты обращают на меня внимание.

– Вам не предлагали играть на сцене в антрепризном спектакле?
– Театр меня не заводит. Я пропустил его через себя, когда помогал сестре, подбирал и записывал музыку для её спектаклей. В театре играют артисты с другим сознанием.

– Как я поняла, вы любите приключения и специально их ищете. С вами что-нибудь происходило, например, во время гастролей?
– Во время тура «Фабрики» в Барнауле я бросил в ванну одежду, насыпал порошок, типа стираю. А по телевизору идёт «двадцатка «Эм-ти-ви», и я в тройке лидеров… А потом оказался на первом месте! В состоянии эйфории обо всём забыл и очнулся только тогда, когда мне в дверь стали стучать и звонить. Я затопил всех с пятого до первого этажа. (Смеётся.)

– Вас простили?
– Не-а. Пришлось заплатить за то, что натворил.



– Правда ли, что у вас дома живут змеи?
– Обо мне столько всего пишут, чего на самом деле и близко нет. Могу только сказать, что однажды нам подарили маленьких черепах. Они жили в аквариуме на студии и выросли до невероятных размеров. Этот аквариум стоял при входе, чтобы развлекать посетителей, такая была экзотика.

– Значит, у журналиста, который написал, что у вас есть змеи, проблемы с зоологией – черепах от гадов не отличает.
– Может быть, дело вот в чём. На какой-то телепрограмме мне дали подержать удава, а потом написали, что это мой, личный. И ещё где-то выдали, что я – вегетарианец. Неправда! Я мясоед, рыбоед и всё остальное – тоже -ед! (Смеётся.)

– Михаил, поделитесь творческими планами?
– Каждый артист может сказать: вот-вот, на днях выпущу новый альбом! Я тоже так живу. Просто с возрастом чаще начинаю задумываться: чего же хочу? Когда выбегаешь на сцену в двадцать лет, ты – романтик, а в сорок уже всё просчитываешь. Поэтому у меня в планах чётко проработанный хит, с выпуском которого не стоит затягивать, чтобы не выйти с ним в пятьдесят лет. Хит гарантирует, что о тебе будут вспоминать, приглашать, это гарантия некой стабильности. И так – до следующего хита.