Как украсть миллион? Очень просто – инструкция на экране.

Из тюремного заключения выходит известный в Варшаве медвежатник Квинто. Он горит желанием отомстить бывшему сообщнику Крамеру, по наводке которого попал за решётку. Теперь Крамер респектабельный банкир. Квинто придумывает хитрую комбинацию – решает обокрасть банк, подстроив дело таким образом, что все подозрения падут на самого Крамера.

Во втором фильме Крамер сбегает из тюрьмы, в которую его засадил Квинто. Теперь его очередь мстить. Но Квинто не тот человек, чтобы позволить себя обмануть. В ответ он придумывает очередную хитрость.

В конце семидесятых начинающий режиссёр Юлиуш Махульский понял, что должен сам написать сценарий, иначе ему никогда не дождаться дебюта. Но никаких идей не было, пока не появился американский фильм «Афера» с Полом Ньюменом. Вот тогда Махульский и почувствовал, что ему предстоит сделать «супераферу».

Он знал, что действие должно происходить в довоенной Польше, поскольку в послевоенной стране не было настоящих денег, настоящих бандитов и, уж тем более, настоящих налётов на банки. К тому же милиция всё контролировала, а режиссёру не хотелось делать реверанс в её сторону. Ему тогда казалось, что в довоенной Польше возможны были честные карманники, взломщики, медвежатники. Тем более что медвежатники считались воровской аристократией. Они не ходили с пистолетом, никого не убивали, в их распоряжении был только воровской талант.

«Слишком мало я знал о довоенной преступности, – вспоминал Махульский, – поэтому пошёл в Национальную библиотеку и просмотрел подшивку журналов за несколько лет (1933–1936 годы), где как раз печатали описания разных преступлений, фотографии преступников. В социалистических газетах этого, естественно, не было. Я увидел типажи тех лет, услышал их язык. Фамилии Квинто и Дунчик (Датчанин) тоже нашёл в журналах. Придумал, что они совершат налёт. И так провернут это дельце, что оно отразится на нечестном банкире. Детектив – трудный киножанр, и в моём случае это был шанс для начинающего режиссёра. А я хотел обратить на себя внимание».


Пан Квинто – это крепкий и довольно красивый мужчина суровой наружности. Говорит мало, если бьёт, то наверняка. И шутки с ним плохи: за грош не купишь. Музыкальный термин в фамилии подкреплён тем, что он играет на трубе.

Но кто должен его играть? Для режиссёра вопрос был решён однозначно: его отец Ян Махульский – весьма известный театральный артист с амплуа положительного героя. Как раз в это время он играл в пьесе «Месяц в деревне» Тургенева на сцене варшавского театра. Махульский-младший превращает деревенского воздыхателя в престарелого бандита, который совершает свой последний в жизни налёт.

Зрители, вероятно, помнят Махульского-старшего по польским фильмам 60-х годов – «Ещё один, которому нужна любовь», «Кукла», «Рукопись, найденная в Сарагосе», сериалу «Польские дороги». Тогда это был стройный белокурый красавец арийского типа. Он был очень известным театральным актёром, но в кино играл преимущественно роли второго плана. Сын сделал из отца звезду европейского масштаба, сняв в фильмах «Ва-банк», «Ва-банк-2», «Кингсайз», «Дежавю», «Эскадрон», «Киллер», «Суперпродукция», «Винчи».

В пару к Квинто режиссёр находит мелковатого, но чертовски обаятельного пана Дунчика-Датчанина (Витольд Пыркош), похожего на постаревшего Бельмондо. Эта пара могла бы открыть школу обучения по изящному способу изъятия нечестно нажитого капитала. Однако старикам требовалась свежая кровь, и она появилась в лице большеротых, как лягушата, братьев – Мокса и Нуты (Яцек Хмельник и Кшиштоф Кершновский).

Хотя роль Квинто Махульский-младший сразу писал для отца, Махульского-старшего не сразу утвердили на неё. Тогда режиссёр спросил: «Хорошо, если не он, то кто?» В самом деле, трудно было найти актёра 50–55 лет, который бы одновременно был столь симпатичен и так убедительно сыграл бы вора.

В картине две женщины. Эва Шикульска (она сыграла жену убитого друга) уже тогда была известной артисткой, особенно в Советском Союзе, поскольку снялась в фильмах «Звезда пленительного счастья» и «Объяснение в любви». В роли другой героини дебютировала Эльжбета Зайонцувна – никому не известная ученица знаменитого актёра Ежи Штура. Она сыграла женщину-наживку, которую подкидывают жадному банкиру. У неё с ним флирт, но весьма невинный.


История налёта на банк в довоенной Варшаве снималась в 60 километрах от столицы, в Лодзи – на улицах и в ресторане «Казанова», сыгравшем, кстати, существенную роль в финале картины. Ресторан был настоящим, фасад банка – тоже, а трубу, через которую проникают бандиты, крышу и интерьер банка пришлось построить. «Ва-банк» элегантно избежал технических сложностей, и, можно сказать, что съёмки шли как по маслу: по вечерам в гостинице репетировали, а днём снимали.

«Больше всего я люблю сцену в гостинице, – сказал композитор Хенрик Кужняк, – когда Квинто берёт трубу убитого друга, собирается играть, а из неё вылетает записка. И он, читая её, всё понимает. Потом играет».

Но оказывается, Ян Махульский не умел играть на духовых инструментах. В далёких пятидесятых в пору повального увлечения джазом он играл на ударных. И только наблюдал, как его друзья играли на кларнете и саксофоне. Зато драться умел по-настоящему. В юности боксировал в лёгком весе и даже выступал на соревнованиях. Провёл восемь матчей и все выиграл.

Яну Махульскому показали, как во время игры на трубе надувать щёки, как двигать пальцами. Получилось очень убедительно. «Ваш отец напрасно не концертирует», – говорили после премьеры режиссёру. И не верили, когда тот отвечал, что папаша не умеет играть на духовых инструментах.

Когда снимали «Ва-банк», в Польше и в помине не было сотовых телефонов. Зато сейчас многие их обладатели заряжают свои «комурки» (на польском сленге – мобильный телефон) чудной мелодией Кужняка из этой ленты. Вообще-то он написал музыку к 63 фильмам, однако именно незамысловатая мелодия из «Ва-банка» по-настоящему его прославила. Сегодня она звучит везде, и уличные музыканты с удовольствием жарят её на бис.

«Должно было пройти двадцать пять лет, чтобы её оценили, – сказал композитор. – А в то время эта мелодия считалась настолько несерьёзной, что её не отметили ни на одном кинофестивале. Как сейчас помню, я писал её в каком-то особенном, приподнятом настроении, как будто меня посетила муза. Был уверен, что создал что-то экстраординарное. Я не стремился делать стилизацию. В Польше в то время были в моде танго, вальс, звучал аккордеон. А у меня – труба. Сюжет такой наивный, что я хотел подчеркнуть музыкой эту особую атмосферу, поэтому инструменты звучат немножко не в лад, как бы не всерьёз».

Забавная история произошла на премьере фильма в Праге. К Кужняку подошёл журналист: «Как вам повезло. У вас артист умеет играть на трубе». – «Да он не играет», – ответил композитор. «Что вы мне говорите, я в прошлом музыкант, я же вижу!»


В картине очень удачный финал – сцена, когда Датчанин танцует с Натальей. А родился этот эпизод случайно.

Снимали сцену, когда соучастники отмечают успешное ограбление банка. Съёмки проходили в популярном ресторане «Казанова», где большинство публики – свои. Завсегдатаям ресторана нравилось, что снимаются популярные артисты, и тех, кто в данный момент не был занят, они отводили в сторону и угощали. Таким образом Дунчик-Пыркош и набрался.

Когда он по сюжету пригласил на танец красавицу Наталью, последней его репликой должна была стать фраза: «У неё ножки как у Каштанки Пилсудского». (Каштанка – кличка лошади маршала Пилсудского, верхом на которой его изображали на картинах. – Ред.). Язык у Дунчика настолько заплетался, что он никак не мог выговорить последние два слова. Наконец плюнул и на полпути ушёл из кадра. Потом при озвучке эту фразу произнёс за него другой артист. А сам Пыркош с сигарой во рту пошёл вниз, где просто в своё удовольствие стал танцевать с прехорошенькой «наживкой». Ассистенты прибежали к Махульскому: «Слушай, Юлек, он замечательно танцует». Тут же схватили камеру, спустились вниз и досняли пьяного раскованного Пыркоша.

Этот замечательный кадр и сделал финал. А если есть эффектный финал, считай, что фильм удался.

Дублёры на съёмках вообще не потребовались. Небольшие трюки вроде падения из окна и пробежки по крыше актёры выполняли сами. Сами же водили ретро-автомобили. Кстати, практически все машины, показанные в фильме, принадлежали частным владельцам и, что самое удивительное, были в отличном состоянии и на ходу.

Правда, один трюк, который режиссёр хотел вставить в кадр, так и не получился. В начале фильма, когда Квинто идёт по тюремному коридору, он несёт в руках стопку вещей, на которой лежит алюминиевая миска. Она с грохотом падает, и Квинто должен был ловко подцепить её ногой и снова закинуть на стопку вещей. На эту сцену ушёл целый день, но упрямая миска не желала подчиняться Яну Махульскому. Тогда режиссёр плюнул на эту затею и сделал проще. Камера зафиксировала следующее: миска падает – охранник смотрит на неё, потом на Квинто – миска приземляется на стопку вещей. Туда её бросил за кадром ассистент режиссера.

Позднее Ян Махульский, вспоминая о фильме, мечтательно говорил, что съёмки «Ва-банка» ассоциируются у него с голубым небом, на котором не было ни единого облачка. Хотя на экране стреляли, убивали и грабили. А зритель вздыхал по канувшему в Лету типу благородного бандита, способного отомстить за друга и проучить кровососа-банкира.

Кроме тебя, Дунчик, я таких везунчиков не знаю

«Ва-банк» вышел на экраны за полгода до начала «стана военного», то есть введения военного положения в Польше – мрачного времени, когда всё находилось под контролем государства и карательных органов, а по улицам ходили танки. Однако картина про миляг-бандитов была исключением, её не запрещали и не цензурировали. Но при всей невинности сюжета в фильме читалась одна подрывная идея, которую бдительные органы проморгали, – благодаря «Ва-банку» поляки вернулись в своё довоенное прошлое.

Ретро-детектив оказался везунчиком. Премьера состоялась на кинофестивале в Гданьске летом 1982 года, а военное положение ввели уже в декабре. Ещё до того, как танки появились на улицах Варшавы, фильм пригласили на кинофестиваль в Манилу. Режиссёр, да и вся команда, были уверены, что картину запретят. Но, как ни странно, в столь авантюрном и легкомысленном сюжете киновласти не усмотрели для себя никакой угрозы. Таким образом, «Ва-банк» увидел мир, став первой польской делегацией, которую выпустили из страны.

Может быть, препятствий не чинили ещё и потому, что «Ва-банк» хорошо продавался и приносил приличный доход стране, а молодой режиссёр получил на кинофестивале приз за лучший дебют.

Интересно то, что бюджет у самой прокатной картины тех лет был смехотворным – 14 миллионов злотых (около 117 тысяч долларов). «Секс-миссия», к примеру, стоила в пять раз больше. А сегодня каждый из фильмов Махульского требует не меньше миллиона долларов.

Кстати, самим создателям «Ва-банк» больших денег не принёс. Чтобы хорошо на нём заработать, надо было делать сериал частей на сто.

Картина стала настолько популярной, что вполне логичным было бы появление «Ва-банка-3». Но по этому поводу Юлиуш Махульский заметил: «Это было бы чересчур. Последний «Ва-банк» заканчивается 1936 годом. И это был последний момент, когда над Польшей не нависала угроза войны. Если бы я снимал дальше, то обязан был её отразить, а это неинтересно. Продолжить картину имело бы смысл, только если Квинто и Дунчик, скажем, спасли бы всех евреев из Освенцима. Хотя недавно кто-то из России написал мне, что у него есть готовый сценарий «Ва-банка-3», действие которого происходит в наши дни и где действуют внуки моих героев. Но, по-моему, продолжение надо делать сразу или не делать вообще. Может быть, я в этом отношении уже старомоден, потому что нынешние продолжения фильмов штампуются примерно так же, как телесериалы».

Впрочем, режиссёр признался, что его недавний детектив «Винчи» стал своеобразной третьей серией «Ва-банка», хотя действие происходит в другом городе и в другую эпоху.

«Ва-банк-3»

Над историей о краже картины Леонардо да Винчи Махульский стал думать, когда узнал о похищении знаменитой «Джоконды». Картину вернули через несколько месяцев, но до сих пор непонятно, копия это или оригинал. «Я сразу подумал: какая в Польше самая популярная картина да Винчи? «Дама с горностаем» в Кракове. Так появилась идея фильма. Но делать из неё «Ва-банк-3» было бы слишком тривиальным, к тому же хотелось дать шанс молодым актёрам».

В его новом детективе картину гениального Леонардо похищает парочка лихих парней, один их которых полицейский. Но и здесь не обошлось без Махульского-старшего: он сыграл старого реставратора, который имеет связь с криминальным миром. К сожалению, эта роль стала для него последней. Ян Махульский скончался в ноябре прошлого года на восемьдесят первом году жизни.

В начале 90-х годов польской полиции удалось поймать шайку, которая лихо грабила богатые квартиры, проникая в дома через встроенные в квартиру мусоропроводы. Среди вещей, изъятых у преступников, оказалась и кассета с фильмом «Ва-банк».
Узнав об этом, режиссёр Юлиуш Махульский признался, что ему очень польстило такое признание профессионалов.